После того как оперативники подписали бланки верхнего уровня государственной тайны, где была стандартная запись, предупреждающая о наказании за ее разглашение (сыскари, как и их прямой шеф, тоже были "не первый год замужем" и прекрасно понимали, для них в данной ситуации стандартного наказания не будет), генерал Журавлев подробно описал сложившееся положение вещей, закончив словами:
— Военная разведка идет по следу от места похищения боеголовки. Вам, коллеги, придется искать следы спрута здесь. Именно отсюда "растут ноги", поэтому придется хорошо встряхнуть еще раз железнодорожную диспетчерскую РВСН. Там уже работает Служба внешней безопасности, они вам передадут документацию, надо еще раз пропустить диспетчеров через "мелкое сито". Террористы о БЖРК знали все до мельчайших деталей. Главное, они были хорошо осведомлены о маршруте ракетного комплекса, а это могли знать только диспетчеры.
В кабинете воцарилась тишина, оперативники переваривали полученную информацию, Задание было колоссальным по своему объему, а лимит выделенного времени был ничтожен. Но иначе и быть не могло, слишком страшная ставка была на кону. Каждый сейчас обдумывал свои действия в предстоящем расследовании.
— Вопросы есть? — спросил генерал Журавлев. Вопросов не было, профессионалы были готовы к предстоящей миссии.
ТУРЦИЯ
Смуглолицый гигант Зияд Хашаба наблюдал, как несколько его бойцов, стащив с недавно угнанного "МиГа" сетку, подогнали к самолету небольшой колесный тягач. Зацепив жесткой сцепкой носовое шасси крылатой машины, тягач потянул его в направлении выложенной металлическими плитами импровизированной взлетной полосы.
Огромный земельный участок был частной собственностью, купленной специально для этой акции через подставных людей "Наследниками Османа".
Майор Хашаба залюбовался волнистым профилем истребителя. Настоящий военный прекрасно знал цену современному вооружению и очень сожалел, что придется распрощаться с подобным образцом.
Из стоящего недалеко от полосы трейлера выбрались Ежеф Сендер и Хусейн Байрамов. Невысокий, полный, он смешно семенил короткими ногами, едва поспевая за облаченным в высотный комбинезон мадьяром, и быстро говорил:
— Давайте, Ежеф, повторим ваши действия.
— Что повторять, — хмыкнул Сендер. — Я все помню наизусть и так.
— И все-таки, как говорят русские, "повторение — мать учения".
— Хорошо, хорошо, — сдался мадьяр. Поудобнее перехватив гермошлем, он заговорил. — Взлетаю курсом на восток, дальше иду в автоматическом режиме. Чтобы радары не засекли, высота пятьдесят метров по контуру гор. После двух часов полета выхожу в зону узконаправленного радиомаяка, перехожу на ручное управление. Дальше посадка на ваш тайный аэродром. Все, цветы и радостные овации.
— Не слишком веселитесь, — попытался урезонить пилота Хусейн Байрамов. — Не забывайте, что садиться вам придется не на обычную посадочную полосу.
— Помню, — кивнул Ежеф и тяжело вздохнул. — Ваш аэродром — дырка в горе на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. Но если ваш радиомаяк точно выведет меня на цель, проблемы с посадкой не будет.
— Ваши бы слова да богу в уши, — пробормотал толстяк. У него с утра было плохое настроение, глодало тревожное предчувствие. К чему бы это?
— На все воля Аллаха, — не упустил случая подтрунить над борцом за веру летчик.
— Вот именно, — кивнул бывший чиновник Внешпосылторга. Внезапно спохватившись, взглянул на циферблат своих наручных часов и быстро затараторил: — Черт возьми, до взлета десять минут, идите готовьтесь. Мы не имеем права выходить из графика. Подготовленный для пролета коридор будет действовать строго отведенное время.
— Все будет, как говорят американцы, о'кей, — дружески хлопнул толстяка по плечу Ежеф Сендер. Надев на голову гермошлем, он легкой пружинистой походкой направился к самолету.
Пока летчик взбирался по алюминиевой лестнице в кабину "МиГа", к замершему Байрамову подошел Зияд Хашаба. Гигант встал немного позади, с нескрываемым интересом рассматривая покрытый редкими седыми волосами затылок толстяка в жирных складках.
Хусейн, почувствовав на себе чужой взгляд, обернулся и хотел что-то сказать, но в это мгновение раздался жуткий громоподобный рев. Из сопла истребителя вырвались снопы пламени реактивной струи.
Самолет, своим изогнутым профилем похожий на зелено-коричневого доисторического ящера, медленно сдвинулся с места и покатил по металлическим плитам полевого аэродрома.
Наблюдающие за движением истребителя увидели лицо пилота, наполовину закрытое кислородной маской, потом над головой летчика появилась его правая рука с выставленным вверх большим пальцем.
Вскоре "МиГ" еще громче взревел форсированным двигателем и, стремительно сорвавшись, в несколько мгновений достиг конца взлетной полосы; оторвавшись от нее, он быстро начал набирать высоту, постепенно превращаясь в светящуюся точку.
Задрав головы, Хусейн Байрамов и Зияд Хашаба, как зачарованные, наблюдали за полетом истребителя. Наконец светящаяся точка растворилась в небе. Невысокий круглобокий чеченец с облегчением вздохнул и, радостно потирая взмокшие от напряжения ладони, обратился к своему спутнику.
— Мы свою миссию выполнили. Теперь нам предстоит убрать все следы аэродрома, а сам участок выставить на продажу, чтобы как можно быстрее избавиться от него. Нас здесь никогда не было.
— Мои люди выполнят все, что необходимо, — спокойно, даже с какой-то ленцой произнес Хашаба.
Хусейн дернул головой и хотел сказать, что это все не шутки и к делу надо отнестись как можно ответственней. Но звук застрял у толстяка в горле, он неожиданно увидел злые и колючие глаза турка. Вдруг он осознал причину недавно возникшего необъяснимого страха. Чеченец бросился бежать, но хорошо отточенный удар ребром ладони обрушился на толстый мясистый затылок и сбил его с ног.
ЧЕЧНЯ
Объявленное перемирие при всем желании командования федеральных войск, несмотря на обещание суровых репрессий, в боевых частях мало соблюдалось. Причиной тому были ночные обстрелы сепаратистами расположения войск; естественно, ответом федералов служил огонь из всего имеющегося под руками штатного, а иногда и нештатного оружия.
Батальон "Камышовый кот", расположившийся в глубоком тылу, избежал участи постоянных обстрелов. Хотя разведчики вели работу не менее интенсивно, чем во время боевых действий. И если разведывательные группы теперь уходили в поиск не так часто, то вовсю трудились "шмели", — беспилотные самолеты-разведчики — и скачивалась информация со спутников-шпионов. Диверсантам ГРУ никто не отменял приказ об уничтожении непримиримых полевых командиров.
После ликвидации Али Бекбея следующим на очереди был "бригадный генерал" самопровозглашенной республики Ичкерия, носивший прозвище Горец. Кровожадный, как бешеный волк, этот вояка отличился особо жесткими казнями пленных военнослужащих и похищенных заложников. Некоторое время Горца разрабатывала госбезопасность, пытаясь ликвидировать его при помощи своей агентуры. Но полевой командир, тщательно скрывавший свое имя, обладал не только кровожадностью лесного хищника, но и природным чутьем. После первого неудавшегося покушения (агент неправильно установил мину направленного действия) Горец стал особо осторожным, два раза кряду не ночевал в одном месте, постоянно держал в качестве телохранителей дюжину афганских моджахедов, которые не только были с ним везде и всегда, но даже первыми пробовали, приготовленную пищу.
