Сперва пришлось внутри пустой толстостенной металлической колбы сплести из толстых капроновых тросов прочную паутину, на которую затем положить деревянный настил. И уже после того, как можно было безопасно двигаться, наступал главный момент. Каждое утро, едва солнце вставало из-за горизонта, боец брался за портативную ацетиленовую грелку, из тех, какими боевые пловцы режут под водой противоторпедные сети, и принимался в металле вырезать стрелковые амбразуры. Делалось это так, чтобы язычки пламени грелки, режущей металл, не были заметны со стороны. А чтобы черные провалы амбразур не выдавали расположение снайпера, он их завешивал пуленепробиваемым кевларовым занавесом.
Каждый день Григорий Пройдесвит вооружался теодолитом и мощным биноклем и выбирался за пределы аула, придирчиво разглядывая позиции своих подопечных. И если он находил хоть малейшую зацепку, намек на позицию, виновнику приходилось той же ночью исправлять свой огрех.
Ничего этого беседующие офицеры знать не могли, но, как опытные вояки, они не хуже местных жителей понимали, что вся эта суета просто так не закончится.
С высоты, занимаемой опорным пунктом, было видно, как возле комендатуры неожиданно началось какое-то движение. Со всех ног к зданию бежал, блестя выбритым черепом, Пройдесвит-Котовский, остальные приезжие офицеры тоже бегом направлялись туда, бросив все свои дела.
— Кажись, началось? — задумчиво произнес Ермак, теребя бороду. Его приятель ничего не ответил, пытаясь понять происходящее.
— Получен пакет от зондеркоманды, — мрачно сообщил Михаил Панчук, когда в подвал комендатуры, приспособленный под электронный пункт управления обороной, спустились Пройдесвит, Латышев и Стадник, — Группа вошла в соприкосновение со значительными силами противника. Понесла потери, им удалось оторваться, занять выгодную позицию и дать радио, — продолжал объяснять военный разведчик. На небольшом раскладном столике лежала компьютерная распечатка в виде снимка местности с красной точкой на темном фоне обозначения горного массива. — Спутник, получивший сигнал 505, мгновенно зафиксировал место передачи. Информация передана нам и группе Ангела и Атамана, сейчас ведется подбор удобной площадки для приземления и взлета мотодельтапланов. Думаю, через час они уже получат ее координаты.
— Ну все, мне пора ехать, — спокойно произнес Пройдесвит. Он не испытывал никаких эмоций, его сознание зафиксировало только то, что диверсионная группа попала в переплет и ребят необходимо выручать. План действий будут обсуждать на аэродроме в Моздоке с теми, кто будет действовать вместе с ними. А сейчас необходимо туда добраться побыстрее.
— Я с тобой, — решительно заявил Александр Латышев. Он, как и Пройдесвит, прошел специальную летную подготовку.
— Тогда поехали, — коротко бросил Котовский, уже направляясь к лестнице, ведущей наверх.
В подвале остались двое штабистов — Михаил Панчук и Николай Степанович Стадник. Им предстояло еще раз внимательно обдумать разработанный план, спасательная операция зондеркоманды могла обойтись слишком дорого или вовсе провалиться. В намеченном плане в таком случае неизбежны изменения, и уж лучше сейчас обдумать всевозможные варианты, чем потом бессильно разводить руками…
Через двадцать минут за ворота комендатуры выехали два остромордых БТРа с бойцами комендантского взвода, среди солдатских фигур можно было легко разглядеть богатырские габариты Пройдесвита, возле которого сидел Александр Латышев.
Броневик, несмотря на довольно позднее время, сверкнул желтым светом фар и с громким рыком направился к выезду из аула.
— Действительно, что-то стряслось, — наконец произнес капитан.
Земляки снова закурили, каждый про себя размышлял, как этот, вроде посторонний финт судьбы может отразиться на них. На войне жизнь зависит от значительно большего количества факторов, чем на гражданке, и с этим ничего поделать нельзя.
Моздокский аэродром, несмотря на ночь, работал в полную силу. Груженые «борты» приземлялись, проносясь по залитой электрическим светом посадочной полосе со страшным грохотом, гася скорость.
И вскоре уже другой пузатый транспортник, разогнавшись, взмывал в черноту неба.
Когда к месту дислокации спасательной команды приехали Пройдесвит и Латышев, Владимир Панчук уже был на месте.
При тусклом свете аккумуляторной лампы они сидели в палатке перед разложенной картой.
Спасательную операцию возглавлял Виктор Ангелов, поэтому он долго изучал карту с полученными инструкциями аналитического отдела ГРУ.
— Вот, — наконец произнес Ангел, указывая пальцем точку на карте. — Это площадка для приземления дельтапланов. Отсюда до места засады зондеркоманды почти десять километров. — Палец сместился на другую точку. — С учетом движения по горной местности это не менее двух часов. Вот здесь, — палец парашютиста снова сместился в сторону, и на карту легла вся пятерня, — термограф спутника засек тепловой контраст, это свидетельствует о том, что вокруг разбито несколько лагерей боевиков. Они не разводят костров, пищу готовят на спиртовках. Вот это и есть та самая разница температур. Лагеря эти служат базой для боевиков, осадивших высоту.
— Вахтовым методом работают, — прорычал Котовский, как разъяренный хищник.
— Вот именно, — подтвердил Панчук.
Стоявший напротив него Атаман склонился к карте, внимательно разглядывая обозначения, и цокнул языком.
— Небольшая кошара, рыл на тридцать. — Ветеран первой чеченской войны, он имел полное право оскорбить подлых убийц.
— Наш козырь — темнота и внезапность, — продолжил совещание Ангел. — Ночное время суток надо поделить на время полета дельтапланов, марш-броска и атаки на один из лагерей. И, наконец, главное — это возвращение назад с ранеными и измотанными разведчиками. А это ровно столько времени, сколько уйдет на первую половину операции, поэтому предлагаю идти налегке.
— Взять по «бизону» и ножи, — предложил Шатун, прокручивая в мозгу возможный сценарий предстоящей операции.
— Мы вряд ли уложимся в расчетное время, — заговорил до сих пор молчавший Латышев. — Наверняка придется отбиваться от преследователей. Думаю, не лишним будет захватить «улей» Бекбаева.
— И пулемет не помешает, — вставил Пройдесвит.
— Решено, — хлопнул рукой по карте Ангел. — На сборы двадцать минут.
Сборы команды спасателей представляли собой облачение в черные комбинезоны, получение и проверку оружия. На этот раз оснащаться большим количеством вооружения не приходилось. Из огнестрельного оружия только пистолет-пулемет «бизон», внешне похожий на портативную модель «Калашникова», с длинным цилиндрической формы магазином на шестьдесят четыре «макаровских» патрона. Из холодного оружия на каждого спасателя приходилось по два основных ножа, а у Шатуна был еще и кинжал французских командос и кривой, страшного вида тесак кухри гуркхских солдат. Оба ножа он превосходно освоил во время службы в Иностранном легионе. У остальных оружие было попроще: НРС и обоюдоострый кинжал «шайтан» с шоковыми зазубринами на конце лезвия. Также, кроме основных ножей, в комплект Я каждого спасателя входил набор из девяти МНД — метательных ножей десантников, квадратные пластины двухмиллиметровой толщины с заточенными сторонами. Во время движения пластины находились в трех специальных чехлах на левой стороне груди (для защиты) и на поясе для удобства метания.
