Гранатометных выстрелов никто не услышал, сепаратисты ударили по базе с предельных дистанций. Первый же взрыв накрыл югославский узел связи, сноп огня вырвался из окон кирпичного строения с высокой мачтой антенны.
Следующая реактивная граната врезалась в подставленный борт «Абрамса». Танк ухнул, как смертельно раненное животное, длинный пушечный ствол безжизненно рухнул, срывая колючую проволоку ограждения, и замер в нескольких сантиметрах от земли.
— Что происходит? — срываясь на фальцет, вскрикнула американка.
— Твою мать! — по-русски заорал комендант Иржич, первым сообразив, что происходит. Югославские солдаты, не желая умирать за чужие ракеты, гурьбой ринулись в направлении штолен.
Кроме подбитого танка, на плацу уже горели оба «Студебеккера», возле которых в беспорядке лежали трупы американских джи-ай. «Брэдли», стоящий за воротами с раскуроченным гранатометным выстрелом боком, полыхал. Вторая БМП завалилась набок и чадила черным жирным дымом. Внезапно к взрывам реактивных гранат добавился треск выстрелов и свист летящих минометных снарядов.
— Куда бежите, сукины дети? — с бешеным криком полковник Иржич бросился наперерез своим бойцам. Но остановить их он не успел, вокруг коменданта забилось сразу несколько земляных фонтанчиков от минометных взрывов. На мгновение Радаван скрылся в дыму…
Шок после первых секунд огневого налета у Крутова мгновенно прошел, как только он увидел упавшего товарища. Родион, позабыв об опасности, бросился к нему. Флетчер и Кацц, пригибаясь, метнулись следом. Идя на поводу первобытного инстинкта выживания, человек для своего спасения ищет лидера — он в трудную минуту и подбодрит, и поможет, и, что самое главное, основную тяжесть примет на себя. Именно таким человеком в глазах американки и израильтянина оказался русский.
— Братушка, что с тобой? — склонившись над лежащим вниз лицом комендантом, Родион рывком перевернул того на спину. Иржич был без сознания, лицо было перепачкано землей, но видимых повреждений не было, только на груди расползалось кровавое пятно.
Крутов окинул взглядом территорию базы в поисках ближайшего укрытия — здания штаба и казармы от попадания нескольких зажигательных мин занимались языками пламени. Бронированные створки ворот уже закрывались, и добежать до того, как они окончательно закроются, не было никакой возможности. Наконец опытный взгляд разведчика выхватил бронированный шестигранный колпак долговременной огневой постройки.
Перекинув через плечо раненого коменданта, Крутов прохрипел:
— За мной! — И бросился в направлении дота.
Под свист пуль и разрывы мин они преодолели триста метров территории базы и по узкой лестнице буквально скатились в вырытый в земле бетонный бункер. Стальная дверь-переборка оказалась открытой, и беглецы смогли беспрепятственно проникнуть вовнутрь. Бетонный квадрат три на четыре метра был предназначен для секторной обороны подходов к базе. Внутри был полный порядок. Две двухъярусные аккуратно застеленные кровати, убранный стол. В углу находилась оружейная пирамида, в ячейках которой были установлены четыре SMG, аналог советского «Калашникова», рядом висели стальные каски, бронежилеты, магазины, уже снаряженные патронами. Тут же находились штык-ножи и сумки с противогазами. Чуть ниже уровня человеческого роста висел металлический ящик с красным крестом по центру.
Крутов уложил на одну из нижних коек коменданта и, сурово взглянув на Каролину Флетчер, тоном, не терпящим возражений, приказал:
— Перевяжи. — Перевел взгляд на Кацца и добавил: — А вы возьмите автомат и смотрите, чтобы боевики не зашли с тыла.
Израильтянин с готовностью кивнул, привычным движением выхватил из ячейки автомат. Но американский полковник оказалась не готова к роли санинструктора. При виде крови женщина покрылась смертельной бледностью и, пошатнувшись, припала к стене.
— Мне легче с автоматом… против террористов… воевать, — запинаясь, прошептала она.
— Хорошо, раненым займусь я, — решительно произнес Моше, протягивая американке автомат.
— Да разбирайтесь вы быстрее, — с досадой буркнул Родион и, ухватившись за поручни, стал взбираться по лестнице наверх, в бронеколпак.
Стационарная огневая точка была оборудована по всем правилам фортификационного искусства. На станке жесткой турели был установлен ручной пулемет «MG-42», немецкий ветеран Второй мировой войны. Рядом с пулеметом в проволочной корзине находились три металлические коробки, снаряженные пулеметными лентами, — одна заправленная в пулемет и две запасные. За турелью находились два пластиковых сиденья для пулеметного расчета.
Крутов занял место наводчика, сквозь узкую амбразуру он отчетливо видел, как по склону горы к ограждению базы стремительно приближалась редкая цепь зелено-коричневых вооруженных фигурок. Родион передернул затвор, плотно упер приклад в плечо, для надежности придавив его левой рукой. Пальцами правой подправил целик наводки, потом взялся за рукоятку управления огнем, тщательно прицеливщись, потянул указательным пальцем спуск. «MG» ударил длинной очередью. В замкнутом пространстве бронеколпака канонадой загрохотали выстрелы, глуша все остальные звуки боя.
Хорошо отлаженное оружие с первой очереди плотно накрыло сепаратистов. Несколько человек, нелепо взмахнув руками, повалились тряпичными куклами, остальные резво нырнули в траву, рефлекторно прячась от смертельного свинца.
— Хорошо, — одобрительно крякнул Крутов, ниже опуская ствол пулемета, укрытый в прямоугольный холодильный кожух. Следующая очередь скосила верхушки травы, затем еще одна очередь ударила под корень. Несколько боевиков, вскочив на ноги, опрометью бросились вниз с горы. Это означало, что свинец достал их и в укрытии.
Родион схватился за рукоятку поворотного механизма и развернул ствол пулемета влево, теперь уже включая в сектор обстрела часть базы.
Вторая группа сепаратистов тем временем ворвалась на территорию базы. Они оттеснили от замершего у распахнутых ворот тягача американских джи-ай и изо всех сил рвались в глубь территории. Несколько боевиков, стреляя от живота, обогнули дымящийся «Абраме» и выбежали на открытое пространство.
— Вот так будет получше, — плотоядно ухмыльнулся Крутов, поймав боевиков в прорезь прицела, и надавил на гашетку. Сноп огня, вырвавшийся из бронеколпака, буквально слизнул сепаратистов, оказавшихся в секторе обстрела.
Пулеметная лента закончилась, Родион левой рукой распахнул запасную коробку, одновременно правой откидывая крышку казенника. Похожая на змею металлическая лента с длинными остроконечными пулями со звоном легла в патронник. Крышка казенника заняла привычное положение, Крутов передернул затвор и, упирая в плечо приклад, надавил на спуск. Пулемет снова загрохотал, изрыгая длинные очереди.
Очередная цепь атакующих, напоровшись на губительный огонь, отпрянула, оставляя на земле неподвижные тела. Укрывшись за остовами раскуроченной подбитой техники, сепаратисты стали накапливать силы для нового броска вперед, заодно ожидая, когда минометчики подавят огневую точку обороняющихся. Вокруг бункера один за другим стали вспыхивать огненно-земляные кусты взрывов. Но конструкция бронеколпака была такой, что мины малого калибра даже при прямом попадании никак не могли причинить вреда пулеметному расчету.
