Должно быть, вы заде-
Имитрекс $ 10
ржались. я звонила вам
Левлин-21 $ 10
на сотовый, но вы не
Алегра $ 10
отвечали, надеюсь, вы
ИТОГО: $ 30
увидите эту записку.
ВНЕСЕНО: $ 40
Мне очень нужна эта
СДАЧА: $ 10
квартира. Позвоните мне завтра,
и мы договоримся о новой встрече.
Спасибо! Кейт
P.S. Извините, другой бумаги под рукой не было.
……………………………………………………………………………………………….
САЛАМАНДРА СЛИМ
Лучшая живая музыка в Ист-Вимедже каждый вечер
…………………………………………………………………………………..
Дневник Кейт Макензи
Дейл снова подсунул под дверь песню про меня, на этот раз он нацарапал ее на обороте программки. Крейг наткнулся на нее, вернувшись с работы, ну что мне с ним делать? В смысле, с Дейлом, не с Крейгом. Восемь песен про меня – это уже чересчур (можно ли считать, что «Снежная ласка выгрызает мне мозг» – это тоже обо мне? Нет, конечно, нет. Ну какое я имею отношение к снежным ласкам? Кто ТАКИЕ эти снежные ласки? Они существуют? Это ласки, которые живут на снегу? Тогда чем они питаются?).
Господи, надо хоть немного поспать, нельзя, чтобы я завтра выглядела как с похмелья, ведь меня будет допрашивать брат Стюарта Герцога. Что мне ему говорить? Вдруг я случайно сболтну, что вообще считаю неправильным увольнение миссис Лопес, а он передаст это ТОД? А он непременно передаст, ведь он же БРАТ Стюарта Герцога. Того самого Герцога, который помолвлен с ТОД. К тому же он адвокат. Адвокат + брат Стюарта Герцога = подлый, бездушный человек без всякой совести. Он скажет Стюарту, а Стюарт скажет Эми – и тогда я уволена, меня уволят точно также, как миссис Лопес. Вот только я не состою в профсоюзе, поэтому защищать меня будет некому, я просто стану еще одним манхэттенским безработным бомжом.
Господи, как же я ненавижу свою жизнь! Ну должно же мне хоть в чем-то повезти! Просто обязано!
……………………………………………………………………………………………….
Снятие показаний с Кэтлин Макензи
по делу Иды Д. Лопес / Объединенного профсоюза
служащих НИД, № 6884
против «Нью-Йорк джорнал»
проводится в офисе «Герцог Веббер и Дойль»
Мэдисон-авеню, 444, офис 1505
Нью-Йорк, НИ 10022
Присутствуют:
Кэтлин Макензи (КМ)
Митчел Герцог (МГ)
Записано Анной Келли (АК) для последующего
сравнения со стенограммой
Мириам Лоуи, стенографиста и общественного
нотариуса от штата Нью-Йорк.
АК: Доброе утро, мисс Макензи, спасибо что пришли, Садитесь, пожалуйста. Хотите чай, кофе, содовую?
КМ: Кофе был бы в самый раз, спасибо.
АК: Хорошо. Мистер Герцог сейчас к нам присоединится. Я отойду на минутку сделать вам кофе. Вам с сахаром или ее сливками?
КМ: И с тем, и с другим, если можно.
(Дверь закрылась)
(Дверь открылась)
МГ: Ой, извините, ошибся комнатой.
КМ: Ничего.
(Дверь закрылась)
(Дверь открылась)
МГ: Подождите-ка, вы – Кэтлин Макензи?
КМ: Кэтлин. Но лучше Кейт.
МГ: Кэтлин, простите. Я не… Я думал увидеть…
КМ: Кого?
МГ: Нет, ничего. Приятно познакомиться. Я – Митч Герцог.
КМ: Вы Митчел Герцог?
МГ: Был я, когда последний раз смотрел документы. А что?
КМ: Я… Ничего. Я просто… вы не…
МГ: Думаю, можно смело сказать, что мы оба оказались не такими, как нам представлялось.
КМ: Просто… Вы совсем не похожи на вашего брата.
МГ: И слава богу. Извините. Все дело в галстуке, правда?
КМ: Что? Ах, да, галстук. Это что… Роки и Бульвинкль?
МГ: Боюсь, что да. Подарок от племянниц.
КМ: Довольно… яркий.
МГ: Я знаю, людей это удивляет, когда оказывается, что у нас есть чувство юмора.
КМ: У нас?
МГ: У юристов. О, я смотрю, Анна уже включила магнитофон. А где она сама?
КМ: Пошла делать кофе.
МГ: Отлично. А вот и стенографист. Думаю, можно начинать…
КМ: А разве миссис Лопес и ее адвокат не должны присутствовать?
МГ: Это всего лишь досудебное разбирательство, а не слушание в суде. По моему опыту, очень полезно выявить все факты, прежде чем приступать к формальным правомочным процедурам. Меньше сюрпризов, знаете ли. Вы не против?
КМ: Да нет, наверное.
МГ: Отлично. Как я уже сказал, я Митчел Герцог, и представляю «Нью-Йорк джорнал» против Иды Лопес. И вы, как я понимаю, были ее…
(шелест бумаг)
МГ: (продолжает)… куратором?
КМ: Правильно. Но недолго. Я только начала работать в «Джорнал».
МГ: Правда? Как давно вы начали здесь работать?
КМ: С прошлой осени. До этого я была социальным работником.
МГ: Да? Но – простите, что указываю на это, – вы ведь, очевидно, родом не отсюда…
КМ: Нет. Вы о моем акценте? Вообще-то я из Кентукки. Просто перебралась сюда, когда получила диплом. Социальная работа.
МГ: Понятно. И если ты социальный работник, то тебе самое место в Нью-Йорке?
КМ: Ну да. И еще мой парень – бывший парень – он музыкант…
МГ: Можете не продолжать. У него все сложилось удачнее?
КМ: В каком смысле?
МГ: Ну, социальная работа – вы ведь ею больше не занимаетесь.
КМ: А… нет. Я перешла в «Джорнал», потому что работа на город немного… угнетала.
МГ: Конечно.
КМ: Все эти люди – у них ничего нет, и им, на самом деле, никак не улучшить своего положения. Есть всякие программы помощи, но… все оказалось не совсем так, как я представляла. Ведь множество программ закрыли, просто потому что у города закончились деньги, или же мои клиенты по каким-то причинам не подходили под такие программы… Как бы я ни старалась, ничего не менялось. Я пошла на эту работу, потому что хотела делать мир лучше. А оказалось, мне это не по плечу. Я приходила домой и каждый вечер рыдала над тарелкой с цыпленком в чесночном соусе и наконец решила, что для меня же лучше сменить работу.
