Из-за перегородки опять послышались шаги. Юрка сперва подумал, будто сейчас его опять выведут к столбу и начнут выяснять, согласен ли он с тем, что на него наклепал Витька.
Но Юрка ошибся. Конвоиры привели в помещение Майку.
МАЙКИНА ВЕРСИЯ
— Присаживайтесь, Маечка! — произнес Толян, и послышался звук передвигаемой табуретки. Как видно, допрос Майки он решил проводить, так сказать, по мягкой схеме.
— Спасибо, — поблагодарила будущая Полянина.
— Не за что, — произнес Сидоров. — Мне хочется еще раз услышать от вас то, что вы мне рассказывали несколько часов назад. Все подряд повторять не надо. Насчет того, что у вас с Витей получился небольшой пролет по финансам, я уже в курсе. Теперь меня больше всего интересует, как вы решили выйти из своего «кризиса» и что для этого пришлось делать.
— Ну… Мы решили взять деньги в долг. Только нам никто не хотел одалживать. Все-таки сумма очень большая требовалась. Примерно десять тысяч долларов для ровного счета. Витя решил обратиться к Юрке Тарану. У него этим летом откуда-то деньги появились. Машину купил, вещички кое-какие. В общем, Витя решил, будто он в какой-то крутой бизнес залез. Я, конечно, постаралась Полянина отговорить. Юрка и без того человек очень темный, служит в какой-то военной части вроде бы, а живет дома и на работу ездит, как офицер, на машине, хотя всего лишь рядовой-контрактник. Поэтому я испугалась, что он Витьку втянет во что-нибудь опасное. Но Полянин — он же одержим своим бизнесом. Разве его отговоришь?! Короче говоря, Витя договорился с Юркой, что съездит на химкомбинат в поселок Советский, заберет две упаковки из пакгауза и отвезет диджею Фине. Финя за это заплатит двадцать тысяч. Половину Полянин должен был отвезти Юрке, а половину взять себе…
— Как я понял, — перебил Сидор, — вы эти пачечки забрали без проблем, отвезли Фине и получили двадцать тонн на руки. Одна пачка для ваших личных нужд, другая — для передачи Тарану. Верно?
— Да, именно так, — подтвердила Майка.
— Теперь я очень хочу задать вам вопрос, милая девушка. Вы догадывались, хотя бы приблизительно, что в коробках, которые вы вывезли из пакгауза?
— Конечно, догадывалась! — печально произнесла Майка. — Я же понимала, что стиральный порошок не может так дорого стоить…
— А что, по-вашему, может столько стоить?
— Наркотики, наверно, — ответила Майка.
— Никогда сами не баловались этим делом?
— Что вы!
— И не торговали прежде?
— Нет, конечно.
— Это хорошо. Но тут, значит, решили подзаработать?
— У нас было безвыходное положение, — всхлипнула Майка. — Неужели вам это трудно понять?
— Понять, в общем и целом, можно. Но давайте продолжим. Значит, после того как вы получили от Фини деньги, то сразу поехали к Тарану?
— Ну я же рассказывала уже! — противно проныла Майка. — Да, мы поехали к Тарану. Когда въехали во двор, Юрка нас встретил вместе с каким-то мужиком. Сперва вежливо говорили, а потом этот мужик наставил на Витьку пистолет, а Юрка мне пригрозил ножом. В общем, они отобрали у нас деньги, все двадцать тысяч, сели в Юркину «девятку» и уехали. А мы даже милицию позвать не могли — ведь пришлось бы объяснять, откуда деньги взялись…
— В котором часу это было? — спросил Толян.
— Часов в восемь, наверно. Или в полдевятого.
— А может, еще позже?
— Ой, я на часы не смотрела, честно скажу.
— А зря, надо было помнить. Давайте попробуем восстановить, как говорится, хронологию событий. Это очень важно! Когда вы с Витей поехали в Советский?
— Времени точно не помню. Но уже стемнело, это точно.
— Значит, где-то после шести. До Советского ехать примерно час. Значит, туда вы приехали в семь, не раньше. Сколько там стояли?
— Это я помню, — сказала Майка. — Полчаса. Пока Витька в пакгауз лазил, я в машине сидела и тряслась. Ну и на часы смотрела.
— Таким образом, — тоном профессора, читающего лекцию студентам, произнес Толян, — получается, что выехали вы из химкомбината уже в половине восьмого. Через час, в половине девятого, приехали к Фине. Не думаю, что ваша встреча с господином диджеем заняла меньше получаса. Он наверняка проверил качество вашего «стирального порошка», а вы с Витьком проверяли качество баксов. Верно? А на это может и час уйти. Так что раньше девяти вы от Фини не уехали, это точно.
— Может быть, — немного нервничая, произнесла Майка.
Таран, конечно, уже сообразил, что Майка с Витькой врут не по своей воле. Кто-то им четко продиктовал, что именно врать. Но Сидоров, похоже, тоже почуял это. Правда, Юрке до сих пор неясно было, кто именно затеял подставу. И каким боком тут приклеился Сидор — тоже.
— Сколько от дискотеки до двора, где Юрка живет? — продолжал свое расследование Толя. — Это я, пожалуй, и сам вычислю. Четверть часа, не больше. Стало быть, Таран со своим подельником сели к вам в «Гольф» примерно в 9.15. Так что закончили они свое благополезное дело где-то в полдесятого. Ведь сама же говорила, что они сперва нормально разговаривали, а потом оружием пугать начали. Так что пятнадцать минут можно спокойно приплюсовать. Кстати, вы мужика, который был вместе с Юркой, случайно не запомнили? А то я, между прочим, как-то позабыл спросить, как он выглядит.
— Ой… — явно замялась Майка. — Я так напугалась, что не заметила…
— Что ж так? — удивился Сидор. — Вы, Маечка, говорили, будто они сперва с вами спокойно общались. Стало быть, несколько минут вы могли без особого испуга разглядеть того товарища, который был с вашим другом Юрой. Может, вам наводящие вопросы задать?
— Если можно, пожалуйста, задайте!
— Хорошо. Он был высокий или не очень?
— Высокий, по-моему.
— Выше Тарана или нет?
— Такой же примерно. Но массивнее.
— Одет был во что?
— Куртка на нем была, черная кожаная, такая же кепка, ну и джинсы. А на ногах — зимние кроссовки, — довольно бойко проговорила Майка. Тарану даже подумалось, будто и вопрос о том, что врать о фантастическом «подельнике», Майка с Витькой загодя продумали.
— А возраст не определили? Сколько ему на ваш женский взгляд?
— Где-то за тридцать, но вряд ли сорок исполнилось…
— Лысый?
— По-моему, нет. Впрочем, не знаю, он кепку в машине не снимал.
— Вот как? — в голосе Сидора послышалась издевка. — Вы ничего не попутали, Маечка? Хотите послушать, что на эту тему ваш будущий супруг вещал?
До ушей Тарана долетел шелест перематываемой кассеты. Ого, Сидор даже записывал своих «подследственных» на диктофон! Культура производства, блин. Наконец Толян остановил перемотку и врубил воспроизведение.
