Воспользовавшись туалетом по назначению (раз уж пришла), Надежда потянула на себя гирю, и она тут же осталась у нее в руках. Вместе с цепочкой. Но вода хлынула из бачка неудержимым потоком. Надежда озадаченно поглядела наверх. Ручка, на которую крепилась цепочка, была опущена, и воде ничего не мешало литься в свое удовольствие. Что она и делала с ревом и грохотом, как будто это был не туалет, а Ниагарский водопад.
Надежда подождала немного, надеясь, что вода кончится, но нет, она стала литься еще сильнее, и унитаз уже наполнился почти доверху. Еще немного – и вода перельется через край.
Надежда слегка запаниковала. Что делать? Ей бы надо уйти отсюда незаметно, а как это сделать при таком грохоте? К тому же и вода скоро на пол прольется. Кто-нибудь явится, начнут разбираться, кто такая Надежда, а ей это ни к чему.
Надежда сняла пальто и вскарабкалась на унитаз, держась за трубу, чтобы дотянуться до чертовой ручки. Едва не свалившись в воду, она схватила ручку и повисла на ней всей своей тяжестью.
Вода резко перестала течь, как будто шлюз перекрыли. Надежда увидела, что унитаз опустел, и осторожно отпустила ручку. Вроде бы все тихо. Пора уходить.
Балансируя на скользком фаянсе, она едва не поскользнулась, схватилась за трубу, приникла лицом к стене. И тут услышала голоса.
Приглядевшись, Надежда заметила щель в штукатурке. И через эту щель голоса были слышны так ясно, как будто люди разговаривали прямо тут, в туалете.
– Смотри, – хрипел глухой бас, – смотри, Иван, как бы нам с этим делом не проколоться. Потому как файлов-то вы в компе у этого хакера не нашли. Вот куда он их дел? Надо было все из него вытрясти, прежде чем мочить.
Надежда, услышав про файлы, мигом навострила уши. Эти двое явно говорили про несчастного Кирилла Воробьева и про те самые файлы, что находились сейчас у нее в электронной почте. Ну да, два текстовых документа и видео.
– Да кто же знал-то? – уныло сказал другой голос, надтреснутый и высокий. – Кто же думал-то, что молодой парень таким хлипким окажется? Ну, придавили мы его маленько, он и спекся. У этих хакеров никакого здоровья нет… Его комп мы изъяли, пока мамаша на работе была, все там обыскали… Его теперь нет, а кому еще это все нужно? Так что вряд ли файлы эти всплывут.
– Ну, дай-то Бог, – серьезно ответил бас. – Но Колдун очень недоволен. Он – человек осторожный, говорит, что всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Однако делать нечего.
«Какой еще колдун? – оторопела Надежда. – А, наверное, это кличка такая. У уголовников всегда клички, называется погоняло».
– Да он бы еще ничего, – продолжал бас, – но там этот кент из Москвы со страху чуть не обделался, как узнал, что файлы не нашли.
– Савицкий, что ли?
– Тихо ты, фамилий не называй, мало ли что…
– Да кто тут услышит, у стен, что ли, уши выросли? – отмахнулся высокий голос.
– Как знать…
«Точно, – подумала Надежда, – уши у стены выросли».
Ей стало страшно. Если ее здесь обнаружат, то точно живой не выпустят. Боясь пошевелиться, она приникла еще плотнее к стене.
– Однако кент этот психует, воду мутит. Нервничает очень, за место свое трясется. Так что Колдун решил это дело разрулить по-быстрому. Он только волну гонит, шум поднимает, а в нашем деле шум ни к чему, сам знаешь.
– Ну да…
– В общем, Колдун решил, что пора этого кента успокоить. Хоть нужный человек, при власти, однако теперь от него большие проблемы могут быть. А так… мавр сделал свое дело, мавр может уходить… – хохотнул бас.
– Какой еще мавр?.. – недовольно хмыкнул высокий голос.
– В общем, сегодня ночью кент этот приедет для переговоров. Сам понимаешь, по телефону они с Колдуном общаться не могут. И самолетом прилететь он тоже не может – ВИП-персона, весь на виду. Так что приедет из Москвы на машине, даже без охраны, только с водителем. И назначили они с Колдуном встречу на шестидесятом километре Московского шоссе. В два часа ночи. Приедут, в машине это все перетрут и восвояси отправятся. Но только кент до Москвы не доедет.
– Да ну?
– Не «да ну», а Колдун так приказал, – строго сказал бас. – Причем все должно быть ювелирно сделано, чтобы комар носа не подточил. Значит, приезжает он и ждет. И тут выезжает откуда-то бензовоз и врезается в его машину.
– А откуда там бензовоз-то возьмется?
– Ваня, не тормози! – рассердился бас. – Бензовоз ты пригонишь! Заранее его раздобудь, да номера смени, чтобы потом не нашли! Там как раз проезд есть и кусты, чтобы скрыться. Значит, аккуратно в пять минут третьего выезжаешь и врезаешься в их машину со стороны пассажира, чтобы уж наверняка, так?
– Ну так…
– Сам выпрыгнешь, ты парень ловкий, я знаю. И ходу оттуда. Прочешешь пару километров, там у заправки машина тебя будет ждать, я пошлю. И всего делов.
– А Колдун как же?
– Ваня, – с бесконечным терпением ответил бас, – а Колдун там и вовсе не появится. Он в это время на именинах племянницы своей гулять будет в ресторане. Чтобы все его видели и у ментов к нему никаких вопросов не было. Так что давай-ка, езжай на то место, прикинь там, как и что. А потом за бензовозом. И чтобы никаких накладок, иначе, сам знаешь, Колдун ошибок не прощает.
Надежда услышала, как хлопнула дверь, потом в коридоре протопали шаги. Она долго стояла, прижавшись щекой к стене, боясь пошевелиться. Наконец решилась подвигаться. Ноги затекли, она с трудом спрыгнула с унитаза, стараясь делать как можно меньше шума.
Кое-как причесалась, вытерла щеку, где оказалась размазана штукатурка, взялась за крючок на двери и прислушалась. Из коридора не доносилось ни звука. Это Надежду очень порадовало – возможно, удастся выскользнуть из этого фонда, черт бы его побрал, незамеченной. Но расслабляться рано.
Надежда глубоко вдохнула, сделала глуповатое выражение лица и вышла. Теперь она уже целеустремленно направилась к выходу, стараясь только не очень спешить. Торопящийся человек всегда вызывает подозрение.
Делая титанические усилия, чтобы идти шагом, а не нестись сломя голову, Надежда прошла по коридору и вышла в холл, так никого и не встретив.
Показалось ей или нет, что охранник посмотрел с подозрением? Да нет, просто у него от природы взгляд хмурый и недобрый.
– Всего хорошего, – сказала Надежда.
Охранник буркнул что-то неопределенное.
Стараясь не оглядываться, Надежда пересекла двор. Старуха в телогрейке все так же торчала в окне. Надежда помахала рукой, старуха ей не ответила.
Надежда возвращалась домой в совершенном смятении чувств. Подслушанный разговор не давал ей покоя.
Что делать? Бандиты из «Ясного берега» наверняка замыслили убийство… Говорил же один: «Кента из Москвы нужно успокоить». Ясно, как успокоить, – подстроить аварию. Но неужели она, Надежда, ничего не сделает, чтобы предотвратить убийство? Она себе этого никогда не простит…
