Надежда плохо разбиралась в машинах, но все же «мерседес», «ауди» и БМВ различала. На фотографии была «ауди». Любимая «ауди», учитывая рамочку.
Додумать эту мысль до конца Надежда не успела. За дверью послышались шаги.
В первый момент Надежда подумала, что это возвращается Ольга, и шагнула к двери, чтобы с ходу приступить к тяжелому разговору, не дав родственнице опомниться. Но тут она почувствовала, что шаги в приемной неуверенные, крадущиеся. Хозяин кабинета так не ходит.
Надежда на автопилоте метнулась за плотную штору и замерла, стараясь не выдать своего присутствия.
Дверь кабинета открылась, и в него вошла худая сутулая женщина лет сорока.
Эта женщина была удивительно похожа на рассерженную ворону – плохо уложенные черные волосы, большой костистый нос, темные глаза навыкате с мрачным и подозрительным выражением. И одета она была во все черное, как будто собралась на похороны. И ладно бы еще костюм черный – некоторых стройнит. Так нет же, на этой был простой балахон из черной плотной ткани.
Воровато оглядевшись по сторонам, женщина подошла к рабочему столу Ольги и сделала очень странную вещь.
Она отвинтила крышку от стоявшей на столе бутылки с питьевой водой, достала из своей сумочки какой-то маленький бумажный пакетик и высыпала его содержимое в бутылку. Затем снова закрыла бутылку крышкой и слегка взболтала ее, чтобы подозрительный порошок лучше растворился.
Закончив эту странную операцию, мрачная особа еще раз огляделась и плюнула в один из стаканов. И только после этого крадучись выбралась из кабинета.
«Интересные дела творятся у них в кинокомпании!» – подумала Надежда.
Она уже хотела выйти из своего укрытия, но в это время за дверью снова раздались шаги – на этот раз уверенные и решительные.
Дверь кабинета распахнулась, и в него вошла Ольга собственной персоной. Она была недовольна и раздражена, как будто только что с кем-то выясняла отношения. Впрочем, такое выражение лица было для Ольги обычным.
Надежда хотела выйти ей навстречу, но замешкалась, представив, как глупо и неприлично это будет выглядеть.
Тем временем Ольга села за свой стол, глубоко вздохнула, взяла со стола один из стаканов (Надежда с некоторым облегчением отметила, что стакан был не тот, в который плюнула похожая на ворону особа) и налила в него воды из бутылки.
Тут уже Надежда не могла оставаться безучастной. Она вылетела из-за шторы, подскочила к столу и схватила Ольгу за руку.
– Не пей! Не пей эту воду! – выкрикнула она в панике. – В нее что-то подсыпали!
В первый момент Ольга посмотрела на Надежду, как на привидение. Однако нервы у нее, судя по всему, были крепкие, так что она не упала в обморок и не забилась в истерике, а проговорила, не пытаясь скрыть раздражение:
– Что ты несешь? Кто мне что-то подсыпал? И вообще, что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?
– Это я тебе объясню позже, – отмахнулась Надежда. – А насчет того, что в воду что-то подсыпали – можешь не сомневаться, я видела это собственными глазами!
На лице Ольги по-прежнему читалось явственное недоверие.
И тут Надежду посетило настоящее озарение. Она достала из сумочки упаковку таблеток от изжоги, которые носила с собой на всякий случай, вынула одну таблетку и бросила ее в стакан с водой. Вода в стакане тут же приобрела удивительно красивый малиновый цвет.
Ольга посмотрела на стакан с удивлением, потом перевела взгляд на Надежду, явно ожидая объяснений.
– Помнишь уроки химии в школе? – спросила Надежда родственницу.
– Смутно, – поморщилась та.
– Ну, в частности, мы проходили вещества-индикаторы, которые помогают определить реакцию раствора. Отличить щелочь от кислоты. Лакмус, фенолфталеин…
– Ну да, что-то такое было.
– Так вот, чтобы легче запомнить, как они меняют цвет в разной среде, мы заучивали такой стишок: «Фенол фталеиновый от щелочи малиновый». И сейчас ты видишь, как это выглядит в реальной жизни. Эти таблетки, – Надежда показала Ольге упаковку, – включают в себя соду, которая имеет щелочную реакцию. И раз вода в стакане стала от них малиновой – значит, в стакане присутствует фенолфталеин. А ты помнишь, каким еще свойством фенолфталеин обладает, помимо того, что меняет цвет в разной среде?
– Да, что-то такое припоминаю… – на лице Ольги начало проступать понимание. – Кажется, он…
– Вот именно! Фенолфталеин – сильнейшее слабительное!
– Вот черт! – выдохнула Ольга. – А кто мне его подсыпал?
– Такая мрачная особа, вся в черном, как на похороны собралась, и похожа на ворону.
– Алла Ибрагимова! – Ольга поморщилась, как будто раскусила лимон. – Ах она сволочь! Надо же, как рассчитала! У меня через час заседание с важными инвесторами, и если бы я выпила это слабительное, заседание сорвалось бы и был бы жуткий скандал!
– За что это она так?
– Ты не представляешь, мир кино – это такой жуткий гадючник! Настоящий серпентарий! Но Ибрагимова – это отдельный разговор, она меня ненавидит всеми фибрами души!
«Наверное, есть за что!» – подумала Надежда.
– Ты так и не объяснила мне, что тут делаешь. – Ольга немного успокоилась и теперь смотрела на Надежду с прежним недовольно-презрительным выражением.
«Ну до чего же все-таки противная она баба!» – сердито подумала Надежда.
Очевидно, эта мысль отразилась на ее лице, потому что Ольга насупила брови, что ей очень не шло.
– Ты мне тоже кое-что должна объяснить, – сказала Надежда. – Например, как продвигается следствие о гибели твоей сотрудницы Алины Симаковой.
– Что-о? – Надежде удалось-таки удивить Ольгу. – А ты откуда про это знаешь?
– Да уж знаю, – ответила Надежда, – знаю кое-что, но не все. Вот хотелось бы прояснить некоторые вопросы.
– Ну, знаешь! – Ольга вскочила с места. – Это уже ни в какие ворота не лезет! Я, конечно, тебе очень благодарна за то, что не дала мне выпить эту гадость, – она кивнула на стакан с малиновой жидкостью, – но все же болтать с тобой у меня нет ни времени, ни желания. Так что уж извини… – тут Ольга очень красноречиво посмотрела на дверь. И поскольку Надежда не двинулась с места, Ольга добавила: – Вообще не понимаю, каким образом тебя это касается.
– Ну, меня, может быть, это и не касается, а вот тебя должно очень волновать. Или уже не волнует, потому что ты так вовремя избавилась от конкурентки?
– Какой конкурентки? – Ольга хрипло рассмеялась, – Какая Симакова мне конкурентка? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Да никогда в жизни! Это тебе кто угодно скажет. Я работаю в компании пять лет, а она всего год! Я замещала директора сколько раз, а она…
Надежда Николаевна была женщиной наблюдательной и остро чувствовала фальшь – в словах, в голосе, в выражении глаз, в жестах. И сейчас, как ни была она настроена против Ольги, не могла не признать, что та не врет.
