– Иди сюда, на прежнее судно. Дай я тебя обниму!
Трофим обрадовался, увидев купца. В душе он побаивался, что тот взбучку ему даст – ведь Трофим оторвался от команды. Правда, отлучка та купцу и двум речникам жизнь спасла.
Он перебрался к купцу – купеческое судно было значительно крупнее арендованного. Купец обнял Трофима, несколько раз похлопал его по плечам, по спине.
Андрей решил прервать радостную встречу:
– Времени нет. Понимаю, радость встречи и все такое… Но погоня за спиной, надо о судах думать.
Купец перебрался на арендованную лодью и стал просить у кормчего запасной парус. Их лодья крупнее, и парус по площади должен быть больше, но лучше идти под таким, чем все время быть на веслах.
Кормчий только руками развел:
– У меня парус как раз запасной стоит, основной-то порвали месяц тому назад. До Казани бы добраться, там купим.
Купец и кормчий после переговоров решили пришвартовать оба судна бортами друг к другу, стянув с носа и кормы пеньковыми веревками. По течению один небольшой парус скорости прибавит, а когда вверх по Волге пойдут, поможет до Казани добраться.
Так они и сделали. Подогнали малую лодью к борту купеческой и стянули их швартовами. Получилось нечто неуклюжее, неповоротливое, похожее на катамаран. Но сейчас главное – уйти от вотяков подальше. Насколько мог заметить купец, лошадей у вотяков не было.
Как только оба судна были скреплены, Андрей скомандовал:
– Поднять парус, всем на весла – отплываем!
Андрей хоть и моложе купца был, и судна своего не имел, но в походе командовал. Предводитель, вожак, атаман – он должен быть один. Андрей командовал, затевая поход на вотяков, при освобождении пленных и при их возвращении на корабль. Он решил и дальше предводительствовать, до Нижнего. И пусть купец не обижается, хотя ему такое положение нравиться не должно. Как говорится, коней на переправе не меняют. Да и людей у купца, считая перешедшего на его судно Трофима, всего трое.
Суда тронулись в путь. Течение, парус и усилия гребцов живо подгоняли спарку. Охотники же наблюдали за правым берегом. По левому промелькнула вдали зырянская деревня, откуда был их проводник.
Река начала плавно поворачивать, делая изгиб перед входящим в Вятку притоком Немды. И почти сразу в правый борт малой лодьи вонзилась стрела, и сидящие в лодье увидели на правом берегу вотяков, воинственно размахивавших луками и сулицами.
Только потом Андрей понял, в чем суть происходящего. В отличие от них, вотяки прекрасно знали местность, русло реки. Суда плыли, делая большой полукруг, а вотяки шли по лесу напрямую, по тропам. Вот только от берега до судов далеко, практически на пределе полета стрелы.
Вотяки пустили еще пару стрел, убедились в бесполезности своих стараний и теперь, не скрываясь, шли по берегу.
Положение судовых команд было предпочтительней. Они плыли, а вотяки тратили время и силы на ходьбу. Но ведь настанет вечер, плыть, не зная фарватера, опасно, и на ночь необходимо будет пристать к берегу. На это обстоятельство и рассчитывали вотяки – ведь команду купца они захватили именно на стоянке. Поэтому, пока плыли, решили не останавливаться нигде.
С малой лодьи достали сухари, сало и поделились с беглецами. Скромная еда была съедена с аппетитом и до последней крошки – есть хотелось и речникам, и охотникам.
Купец и кормчий старались держаться посреди реки, не приближаясь к берегам. Но вотяки не отставали. Теперь они не кричали и не размахивали оружием, экономя силы.
– Да что они, двужильные? – удивился купец. – Уж верст двадцать отмахали, не меньше, а туземцы не отстают.
– Рано или поздно отстанут. Им есть-пить надо, отдыхать. Не сегодня, так завтра оторвемся, – высказался Павел.
Однако ниже по течению реки стало понятно, чего дожидались вотяки. Перед слиянием с рекой Кильмезь Вятка делала резкий поворот. Течением стало прибивать суда к правому берегу, и вотяки тут же стали обстреливать суда из луков. Стрелы впивались в мачты, борта, палубу. Все находившиеся на судах попадали ниц, укрываясь от стрел.
Только купец и кормчий малой лодьи вцепились в рулевые весла – у них не было иного выбора. Брось они весло – и суда подойдут близко к берегу, а то и уткнутся в него. Лицо купца побагровело от натуги. Два судна весили много, хотя и были пустыми, и удержать их на стремнине требовало значительных усилий.
Поняв это, Андрей бросился на помощь купцу. Вдвоем они навалились на весло, и лодьи стали отклоняться к середине реки. Несколько стрел на излете ударили в борт, остальные стали падать в воду.
Вотяки разочарованно взвыли и дальше, за поворот, уже не пошли. Они выкрикивали что-то явно обидное, только слышно было плохо.
Так и ушли от них.
На ночь путники не останавливались, только спустили парус и выставили на каждой лодье по впередсмотрящему. Однако на следующую ночь все – таки пристали к берегу. Путь проделан немалый, и не могут вотяки за ними пешком угнаться; тем более земли пошли для них чужие. Развели костер, сварили кулеш и впервые за несколько дней поели горяченького. Ночью по двое дежурили охотники, днем они отсыпались.
На слиянии Вятки и Камы суда развернуло течением, поставив поперек движения. Кое-как они выправились. Однако опыт учли. Перед впадением Камы в Волгу отвязали швартовы, рассоединив суда, перебросили конец с одного судна на другое – вроде буксира.
Ох и широка Волга, ох и полноводна! Андрей залюбовался водной гладью.
Зато гребцам пришлось туго. Ветра не было, парус обвис и был подтянут, зарифлен. Пока до Казани дошли, изрядно вымотались. Но у казанского причала встали.
Купец с Андреем отправились на торг – был такой недалеко от причала. На нем продавалось все, что было нужно корабелам: весла разных размеров, пеньковая веревка различной длины и толщины, доски для ремонта обшивки, медные гвозди, парусина, провизия. Вот только сала не было.
Они долго торговались за парусину для паруса. Денег у Андрея было в обрез, даже не хватило немного. У купца же денег не было вовсе. И все-таки они сговорились, купили.
Когда уже несли на корабль свернутую рулоном парусину, купец неожиданно спросил Андрея:
– Ты кряшен?
– Это еще кто? – удивился незнакомому слову Андрей.
– Ну… крещеный татарин…
– Как есть русский! – фыркнул Андрей.
– А говоришь по-ихнему лихо и торгуешься, как восточный человек.
– Так я толмач.
– Не знал, прости. И еще я за тобой заметил: хватка у тебя, как у купца.
– Был когда-то купцом, и лодья своя была. К мордве в плен попал – ни корабля, ни товаров. Вот как ты. Только давно это было.
Полдня вся команда сидела и шила парус. Купить парусину – полдела. Надо ее по размеру подогнать, поперечину в уже готовом парусе закрепить, чтобы поднимать и опускать можно было.
