– Здесь, кажется. – Игорь смотрел на укрепленный на приборной панели телефон, в который была загружена программа навигации…
– Машину ставь здесь.
Мы остановились. «Нива» прошуршала мимо, не останавливаясь…
– Пистоль сдал?
Смущенное молчание было ответом.
– Держи… – Я протянул напарнику «макаров».
Где взял… Где взял, где взял… купил! Съездил на Привоз и купил. После АТО оружия в Украине как грязи, только плати…
Хата, где родилась Курченко, была обычным местным домиком – низеньким, с украинской, четырехскатной крышей, заборчиком, с противоположной стороны которого густо рос крыжовник. Сам дом почти не был виден из-за виноградной лозы, которая была пущена по специально сваренным металлическим подпоркам.
– Хозяева! – крикнул Игорь. – Хозяева!
Никто не ответил. Только на противоположной стороне, в недавно выстроенном, выглядывающем из-за забора коттедже, надрывно залаяла собака.
– Хозяева!
Ответа не было.
– Стой здесь.
Я, нарушая закон, вторгся на территорию частного домовладения. То есть перелез через забор. Было тихо, чисто, дорожки на участке выложены плиткой, виноград был высажен так, чтобы образовывать стены и давать тень. Все было чистенько, уютно, но я понял, что мужчины здесь нет. Понял по состоянию дома – мужчина бы кое-какой ремонт сделал. Конечно, мужчины разные бывают, но…
Сфотографировал на всякий случай на телефон, после чего перебрался обратно через забор и столкнулся с Игорем, который со всем своим еврейским обаянием разговаривал с сухонькой, седой женщиной у соседней калитки. И разговор, судя по всему, клеился…
Женщина оказалась учительницей русского языка в местной школе. Пригласила в дом напоить чаем – здесь вообще люди гостеприимные.
– А вы Лизу знали? – спросил Игорь, прихлебывая чай.
– Лизоньку? Конечно, это же моя ученица.
– Ой-вей, а расскажите…
Я заметил, что Игорь очень виртуозно «играл еврея», когда было надо. Но по факту был не евреем. Одесситом.
– Девочка умная, я всегда знала, что она далеко пойдет.
– Подруги у нее были?
– Одна только. Ира Слушко. Она замуж в Россию вышла… Ой, а с Лизонькой случилось что-то?
– Нет, нет, – сказал я, – все, как вы и сказали. Далеко пошла…
– А у вас фотографии ее нет? – моментально встроился Игорь.
– А как же, есть, сейчас.
От Эльвиры Ивановны мы вышли, немного отогревшись и телом, и душой. Но надо было возвращаться в реальный мир. В мир, где убивают.
– Что думаешь?
– Одна подруга, парня не было. Уехала в шестнадцать, мать почти не навещала…
– Поехала покорять Одессу.
Мы вышли на обочину дороги, наша машина была впереди, метрах в десяти.
– Слева. Не смотри туда.
«Нива» вернулась. Стояла носом к нам на противоположной стороне дороги, метрах в ста. Это уже не слежка, это открытое преследование. С целью показать, кто тут хозяин.
Ладно, посмотрим.
– Проверим?
– На хрен. Иди к машине, я за тобой…
Когда мы подошли вплотную к машине, задняя дверь «Нивы» резко распахнулась.
– Ложись!
Бахнуло ружье, потом еще раз. Я перекатился, выхватив пистолет, но «Нива» уже уходила.
– Вот же… Догоним?
– Легче, в колесо попали.
Интересные дела. Я обошел машину, первый выстрел пошел выше крыши, второй порвал скат, но там вставка пулестойкая, доедем потихоньку. На покушение не похоже, как будто бы предупредить хотели. Интересно только – кто именно. И о чем…
Одесса
19 августа 2016 года
Ночь я провел в номере с приставленным к двери стулом и пистолетом под подушкой. Становлюсь параноиком.
Утром заехал в экспертно-криминалистическое управление. Там в якобы решенное дело Курченко – Морбида вбили еще один гвоздь. На крыше я взял на анализ подногтевое содержимое Морбида, с правой руки и с левой. А сегодня мне дали результат анализа: крови не обнаружено. Вообще. Тогда у меня вопрос: как это он нанес одиннадцать ударов ножом сопротивляющейся Курченко, и при этом ни визуально на руках (я смотрел в свете фонаря, правда, без реактивов), ни под ногтями – совсем не осталось следов крови? В перчатках был? А где перчатки? И где сам нож?
В штабе ЧВК, охранявшей наш отель, мне передали конверт – его оставлял для меня Васыль. Там было указано место и время.
Место встречи было гаражным кооперативом на Левитана. Место это было совершенно не одесское, улица, которая к нему вела, была убита наповал, несмотря на жару, – в ямах на дороге была вода. Сами гаражи были одинаковыми, с воротинами зеленого цвета. У некоторых был надстроен второй этаж, стояли кондиционеры.
Васыль стоял один около гражданской машины – у него была «Лада-шестерка» темно-синего цвета – и пил пиво из банки. На руках, как я заметил, несмотря на жару, темные стрелковые перчатки. Напарника не было.
– Пиво пить на службе запрещено, – сказал я, – облико морале.
Васыль не ответил.
– Узнал что-то о Морбиде?
Васыль поставил пиво на капот.
– Короче, не надо бы вам это говорить…
– А чего так?
– Да москаль потому что!
– Вот спасибо…
Васыль посмотрел на меня.
– Все равно за побратима мстить надо, москаль, не москаль – все мы теперь зараз. Короче, узнал я, что можно было. Этот Морбид – снайпером он никогда не был. Хотя стрелять умел, наверное.
– А кем он был?
Васыль помолчал, перед тем как ответить:
– Была такая с…а. Полковник Пивовар. С…а конченая…
– …
– Он был комбатом двадцать пятой бригады. Работал в секторе С. Про него разговоры конкретно нехорошие ходили…
Васыль снова замолчал.
– Какие? – спросил я.
– Якие… такие. Подумай сам, такса за пропуск одной фуры – сотка. Сотка гривен. Если сигареты, то две сотки, водка – сто пятьдесят. За день с одного поста четыре-пять лимонов собрать вполне реально. А если брать всю зону ответственности бригады – это до полуляма в день. Только уже долларов. Это только с машин. А есть еще потяги…
[23] уголь, жрачка, лес. Вот и прикинь, какие там бабки крутились и на что за них можно было пойти…
Да уж прикидываю…
– Этим все занимались, – продолжил Васыль, – но по-ризному. Кто брал, но хотел людыной остаться. Сам посуди, государство не кормит, не дает ничего. Думаешь, эти волонтеры – они просто так, что ли, работали? Ага, щас. Хочешь жить, умей вертеться. Закажешь – тебе привезут. Броник – не деревянный, как у нас, а натовский, настоящий, или русский там, тоже хорошие. Форма – не гелетеевка
[24], а нормальная, британская МТП, там… Край, если кто-то в русской цифре ходил. Ботинки нормальные, а не то, что выдали. Пожрать, лекарства, там. Аптечку… Знаешь, сколько аптечка стоит нормальная? А хочешь жить – покупаешь у волонтеров. За какие угодно деньги – жизнь все равно дороже…
