— Потому что
Стурлассон, на которого я сейчас пристально смотрел, вздохнув, вымолвил:
— Помню я все, Мрачный. Нам нужно поселить в их сердцах страх и ужас. А лишь потом убить как можно больше печенегов. Пока пусть бегут, если сумеют. До Днепра, где поджидает Петля с драккарами и возможностью высадить на берег немалое число варягов.
— Полон
— Мужчины, способные держать клинок, создадут больше хлопот, чем нужно. Да и наш поход не за добычей, а для кары всех тех, кто только осмелился или просто замышлял прийти на Русь с войной и бедой.
— Ну и последнее. Насчет девок. Ты, Магнус, и так все ведаешь. А вот тебе, Ратмир, да и Лейфу тоже, вновь напомню, чтобы своим живорезам передали. Вернетесь все веселые дома вас ждут с нетерпением. Хоть на месяц там безвылазно поселитесь, лично прослежу, чтобы гулящих бабенок на всех братьев-варягов хватило. Но тут даже чтоб помыслить не смели!
Сопят в четыре дырки. Никаких возражений и тем паче обид. Что вы. Зато непонимания полон доспех. Своим личным хирдманам, точнее большей их части, я уже не раз объяснял причину подобного запрета. А вот эти два красавца вроде и слышали, но явно мимо ушей пропустили. Что ж, придется очередной ликбез проводить.
Картина маслом! Ночная степь во всей ее мрачновато-величественной красе. О чем-то печалится неведомая птица, невидимая как по причине темноты, так и из-за высокой густой травы. Всхрапывают четвероногие животины, в просторечии лошадьми именуемые. Может и хотели бы заржать, да вот только перетянутые морды позволяют большинству из них лишь вот так вот печально пофыркивать. Что поделать, шум нам всем крайне нежелателен.
Не близко но и не слишком далеко звучит чей-то раскатистый храп. Заливается, выводя рулады. Варяг, он ведь не лошадь, ему морду лица тряпкой не перетянешь. Впрочем, его, в отличие от лошади, так далеко не слышно, да и не встревожится никто. Шуршание травы, колыхаемой то ветром, то бдящими караульными, тоже добавляет свою скромную лепту в богатство звуков ночи.
И вот посреди всего этого, в реалиях десятого века от рождения одного из божеств во граде иудейском, возле костра готовится прозвучать кратенькая такая лекция о правилах полового поведения и основах генетики. И плевать, что столь умные слова вокруг никто не знает и знать особо не хочет. Что поделать, ведь незнание умных слов не освобождает от ответственности за то, что они по сути из себя представляют.
— Мне нет особого дела до того, что будет с печенежскими девками потом, в иных краях, но вот здесь и сейчас все несколько сложнее, чем вам представляется. Вы не дети, должны понимать, ЧТО бывает с женщиной после примерно девяти месяцев. Да, Ратмир?
— Ребенок бывает. Так и что с того?
— «С того» очень многое, Карнаухий. Кровь великая сила, это тебе любой жрец скажет, не только присутствующий здесь Магнус. Дети лишь частично нашей, а на вторую половину вражеской крови не нужны ни при каком случае, поймите вы это. Они получат часть силы от своих отцов-варягов, а это очень плохо.
— Чем? — живо заинтересовался Лейф. Если кровь даст силу, то может получше печенегов окажутся.
— Ты и прав и неправ одновременно, друг мой. Прав в том, что кровь варягов может сделать детей сильнее, умнее, вообще лучше. Но ведь есть и вторая половина, та самая, которая печенежская. А такая смесь ничего хорошего не принесет. Вообще ничего. Зачем нужны те, кто будут умными, сильными, но с повадками шакала или стервятника? Да еще воспитанные матерями в ненависти к нам, россам?
— А если забирать таких детей на воспитание?
Умный Лейф, не отнять. Только вот эта вполне разумная мысль опровергнута опытом грядущих веков. Ни к чему хорошему воспитание таких метисов не приводило. Они несли в себе генетический код иной ментальности, мировосприятия, быстро или медленно, но пытаясь разрушать уже ту культуру, в среде которой оказывались. И бороться с этими проявлениями очень сложно. Нет, все реально, но к чему нам лишняя головная боль?
Примерно так, но более простыми словами я и объяснял азы наследственности, причем не только в физическом плане, своим соратникам и помощникам. И они начинали проникаться.
— Вот так вот все непросто, други мои, — развел я руками. Потому и во всех веселых домах на Руси девкам иной крови не дают рожать от тех, кто их услугами пользуется. То давно понимающим людям ведомо. Вот теперь и вы, как я вижу, прониклись. Осталось только остальным передать. Пока простым приказом, а со временем объясните, как я вам сейчас. Не шутки шутим, а дело делаем.
— Мы поняли, Мрачный, — голос Карнаухого был серьезным, ну а Стурлассон лишь кивнул, считая, что слов тут и вовсе не надо.
— Вот и хорошо. Еще вопросы насчет завтрашних наших действий имеются?
— У меня есть, Мрачный, — вымолвил Магнус. Я понимаю, что мужчины-печенеги нам в полоне не нужны. Но вот хан и его приближенные, с ними как?
— А вот они и впрямь пригодятся. Думаю, что их доставка в Киев живыми и помятыми будет полезна для показа успехов нашего оружия. Что-то еще?
Нет, вроде больше ничего. Можно было расползаться по спальным местам и постараться отдохнуть, чтобы с утра не чувствовать себя подобно выжатой тряпке. Ведь завтра, как ни крути, завершается собственно поход и начинается вторая часть битвы с печенегами. Первая закончилась еще там, возле Южного Буга. Но там была лишь победа, а Руси нужен полный разгром. Потому мы и пришли сюда. И придя, обязаны добиться поставленных целей.
А заснуть мне удалось практически моментально. Не успели еще друзья-советники удалиться на мало-мальски большое расстояние, как я, плюхнувшись на одно одеяло и накрывшись другим, закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений.
* * *
Ну вот и все. Закончились мои страдания под названием верховая езда! Больше нет необходимости перемещаться с максимальной скоростью, чтобы, не дай боги, первое из печенежских племен не успело удрать со всеми своими людьми и пожитками.
Теперь же Ну куда им удирать и главное КАК? Сегодняшний день вообще выдался насыщенным на события. Про ранний подъем и быстрое движение в сторону, куда указали высланные в ночную степь дозоры, упоминать и вовсе излишне. Зато уже через пару-тройку часов мы оказались в местах, где печенеги попадались довольно часто. Кочевой это народ, что ж тут поделать. А для их стад лошадей, баранов нужны пастбища. Вот и получалось, что их людские ресурсы не просто разбросаны по большой площади, но и лишены защиты как таковой. За одним исключением ханских становищ, где печенеги, в случае нужды. Укрывали женщин, детей и порой рабов в кольце телег. А сами отбивались теми силами, что успевали собрать.
Вот туда мы и направлялись, по ходу дел вырезая все и всех, кто попадался на пути. Да-да, я ведь хорошо помнил, что у печенегов нет чисто «гражданских», все они так или иначе были замешаны в набегах на Русь. Да и невольники присутствовали везде.
Кстати, о невольниках. Насчет них также был отдан жесткий и не допускающий вольного толкования приказ. Их нельзя было убивать. Не только людей родной или родственной крови, вообще никого. Были у меня на любого их них далеко идущие планы. Психологическая война, она требует далеко не самых обычных мер. Да к тому же именно освобождаемые невольники должны были сейчас помочь разобраться с изымаемым у печенегов барахлом. Да и стада, за ними также нужно было приглядывать. Вот бывшие невольники и должны были этим заняться. Привычная для них работа, что ни говори!
