Развернувшись, Торкель Высокий отправился обратно к пленнику, будучи не в самом лучшем настроении. Он хотел одновременно и сорвать дурное настроение на подходящей цели, и выколотить остатки важных сведений. Где-то с полчаса-час времени до прибытия у него еще было.
* * *
Йомсборг, несколькими днями спустя.
Раздражение. Это чувство не оставляло Торкеля Высокого вот уже не первый день, с того самого момента, как состоялся важный разговор с Сигвальди по поводу будущего братства. Тот явно понял, что ему хотели сказать, вот только воспользоваться советом так и не собрался. Тянул время, выжидая неведомо чего. А посол руссов ждал, упорно и терпеливо. Однако всем было понятно, что до бесконечности ожидание, пусть и в крайне уважительном окружении, длиться не может. Главе братства йомсвикингов все равно придется и принять посланника Киева, и выслушать все его предложения. И дать ответ, как подобает в подобных случаях.
Выждав для порядку пару дней, Торкель был просто вынужден начать действовать самостоятельно. И разговор с Эйнаром, имевшего в братстве немало сторонников, был очевидным шагом. Вкупе с поддерживающими лично его йомсвикингами получилась бы действительно весомая сила, позволяющая настойчиво советовать Сигвальди, какое решение будет более верным для братства.
Призрак битвы при Хьёрунгаваге витал над головами, не давая расслабиться тем, кто умел смотреть далеко в будущее. Времена менялись, а значит, йомсвикингам тоже следовало двигаться вперед. Не отбрасывая суть братства, но укрепляясь, верно отвечая на вызовы окружающего мира и многочисленных недругов. И лидер должен был это понимать — сам или же под влиянием приближенных, это уже не столь важно.
Понимал это Торкель, еще раньше задумался Эйнар, потому найти общий язык им оказалось несложно. Уже не намеками, а полноценной договоренностью поддержать друг друга при разговоре с лидером братства обернулась последняя встреча. И все же дурное настроение у Торкеля никак не желало проходить. Правда средство хоть немного его подправить было давно известно.
Схватки! Пусть учебные, без нанесения серьезного вреда, да к тому же затупленными клинками. Но если с умелыми противниками, да с заранее неизвестным их количеством и используемым оружием, то и вовсе прелестно.
Подобные испытания своего умения он проводил в разных местах: на палубе драккара, посреди леса, на берегу, где ноги вязнул в рыхлом песке… И это лишь малая часть из возможных ситуаций. Но сегодня предпочел бой в одном из подземных участков Йомсборга. Малая часть подземелий, ограниченная запертыми дверьми, один вход, он же выход, через который Торкель вошел сам, а спустя недолгое время должен был выйти победитель в схватке. Неплохой способ почувствовать пусть искусственно созданную, но опасность, ощутить себя в действительно сложной ситуации. Да и имеющееся мастерство лучше поддерживать постоянно, а не от случая к случаю.
Открываются двери и спустя несколько мгновений с грохотом захлопываются. Да, именно двери. Потому как он не должен знать, откуда именно появятся противники. Иначе все было бы куда проще, чего Торкель не любил. Это же не игра перед младшими членами братства, а преодоление новой преграды, что он сам перед собой поставил. Меч уже давно покинул ножны, кинжал же остается висеть на поясе. И никакого щита, в узких подземных коридорах он не столько помогает, сколько мешает. Особенно в том случае, когда находишься там в одиночку, а противник превосходит числом. Тут куда важнее свобода и скорость перемещений, нежели дополнительная защита.
До ушей Торкеля доносились звуки шагов, которые пытались заглушить осторожными перемещениями, но до конца так и не смогли. Двое… Но идут не рядом, с разных сторон. Значит, вот такой будет бой, хотят сначала соединиться, а потом уже выходить на него.
Это Высокого не устраивало, он предпочитал разделаться с противниками поодиночке и быстро. Потому и двинулся на один из источников звука, больше всего внимания уделяя бесшумности своей походки. Ну а слабое освещение от нескольких факелов, висевших на стенах, скорее скрадывало, чем помогало четко воспринимать окружающее. Да и пляшущие тени способны были многих ввести в заблуждение.
Столкновение оказалось более неожиданным отнюдь не для Торкеля. Напротив, это он резко обрушился на воина, вооруженного широким пехотным клинком, а во второй руке державшим небольшой круглый щит. Первый же удар пришелся в бедро йомсвикинга, наверняка оставив неплохой синяк и недвусмысленно намекая, что он лишен подвижности, как это было бы в настоящем бою. По заранее оговоренным правилам таким боев ему следовало был припасть на колено и сражаться уже из этого положения, но…
Боевой клич, выброс вперед щита и одновременно колющий удар. Достигни он цели и… ребра Торкеля, пусть прикрытые кольчугой, могли жалобно хрустнуть. Лишь в последний момент он извернулся ужом, пропуская сверкнувший в неверном свете факелов клинок мимо себя. И увиденное заставило его ощутить самый настоящий страх. Именно страх, поскольку меч был не учебный, а предназначенный для настоящего боя. Острое лезвие, заостренный конец… Этот воин пришел сюда не ради воинской игры, а за его головой. Головой Торкеля, брата ярла Сигвальди, головой вооруженного лишь тупым мечом и кинжалом. И пришедший был не чужаком, а йомсвикингом, ибо пришлый не смог бы попасть в святая святых — внутренние помещения Йомсборга.
Страх уколол в самое сердце ледяной иглой. Затем обдал жаром голову… после чего пропал. На его место пришло четкое осознание, что победить можно даже в таком случае, пусть и нелегко дается подобная победа. Тупой клинок? Ничего, он тоже может не только парировать удары, но и кружить вражеские кости, пробивать черепа, выбивать оружие из рук. А выбитым можно завладеть самому, чтобы… Хотя бы чтобы отразить атаку другого, наверняка поспешающего сюда. Торкель предпочитал быть готовым к худшему, к тому, что оба его противника хотят убить его.
Он атаковал. На самой высокой скорости, не давая врагу шанса перейти в действительно опасную контратаку. Мешал лишь щит противника, который он стремился если не расщепить, что сложно при работе обычным, не утяжеленным полуторником, так хотя бы отсушить щитовую руку.
А времени почти не было, ведь второй его враг, пока невидимый. Перешел не бег, приближаясь с каждым мгновением. Помогало лишь то, что нестись сломя голову по слабо освещенным коридорам тот все же не решался.
Удар по щиту, еще один. Пропустить мимо не слишком удачный ответный выпад… И тут Торкель почуял, что щитовик слишком подался вперед, оказавшись в неустойчивом положении. Это был шанс!
Никаких ударов тупым клинком, они сейчас были малополезны. Зато врезаться всей своей немалой массой в щитовика, опрокидывая его навзничь — это у Торкеля получилось. А уж потом… Тот не мог отбросить щит, а значит, одна рука была выведена из схватки на полу. Вторая же прижималась Высоким к полу, а значит и меч в ней был никчемен. Зато Кинжал Торкеля легко поднялся для удара и вонзился в глаз врага. Даже если бы шлем был полностью закрытым это бы не спасло повергнутого назесь. Прорезь для обзора есть даже в самых закрытых разновидностях. А что кинжал тупой… так и глаз не слишком твердый, и мозг тоже. Предсмертные подергивания тела и… Схватить острый, пусть и чужой, не лучший для него меч, Торкель сумел почти мгновенно. Равно как и вытащить кинжал из ножен на поясе трупа. Хотел было встать, но тут… Левое плечо пронзило дикой болью.
