– Слишком много «если». Добавлю еще. – Грифф бросил на нее взгляд, бесконечно жалея о том, что огонь, которым светилось ее лицо во время выступления, теперь погас. – Если этот О’Хара где-то здесь и если это он убил, и если он думает, что тебе что-то известно про эти миллионы, то будет крайне глупо причинять тебе вред.
Он подождал, пока она сядет в машину, после чего занял водительское место.
– И если он такой негодяй, то почему она при виде него не сорвалась с места? И не выхватила пистолет? Почему осталась сидеть?
– Не знаю. – Шелби откинула голову на подголовник. – Мне казалось, и так все предельно запуталось. После гибели Ричарда у меня прямо крыша поехала. Я думала, хуже уже не будет. Потом стало хуже. Тогда я подумала: «Ну ладно. Теперь уж хуже точно не будет, как-нибудь прорвемся». И тут является она, и все опять делается еще хуже. А теперь еще и это.
– У тебя черная полоса.
– Можно, наверное, и так сказать.
– Удача то отворачивается, то поворачивается вновь. Твоя уже повернулась. – Грифф сбавил скорость, входя в поворот. – Ты продала дом, ты постепенно гасишь долги. Сегодня на тебя пришел полный зал народу, и ты весь этот зал держала.
– Ты так считаешь?
– Я же там тоже был! – ответил Грифф. – А еще тебя ждет свидание со мной, а я завидная партия.
Она уж и не думала, что сможет теперь улыбаться, однако губы сами собой растянулись в улыбке.
– В самом деле?
– А то! Можешь у моей мамы спросить. Да что там, спроси у своей!
– От скромности ты не умрешь, да, Гриффин?
– Я себе цену знаю, – сказал он, подруливая к ее дому.
– Как же ты домой-то попадешь? – Шелби нажала пальцами на точку между бровей, где пульсировала боль. – Я об этом совсем не подумала. Слушай, ты можешь взять мой фургон, а я утром попрошу папу подвезти меня к тебе и заберу машину.
– На эту тему не заморачивайся.
Он вышел, обошел капот. Она открыла дверь раньше него, но он успел подать ей руку.
– Необязательно провожать меня до дверей.
– Это одно из качеств, делающих меня таким завидным женихом.
Не успели они дойти до крыльца, как входная дверь распахнулась.
– Ох, девочка моя!
– Мама, со мной все в порядке.
– Конечно, в порядке. Гриффин, заходи. – Ада-Мей обняла дочь. – Бабушка с дедушкой заехали и все нам рассказали. А Форрест что – еще там?
– Да, еще там.
– Хорошо. О Кэлли не беспокойся. Я только пять минут назад смотрела, она крепко спит. Давай я тебя покормлю?
– Что ты, мама, мне кусок в горло не полезет.
– Дай-ка мне взглянуть на мою девочку! – вышел Клэйтон и приподнял лицо Шелби за подбородок. – Бледная и измученная.
– Еще бы.
– Если не сможешь заснуть, я тебе кое-что дам. Но сначала все-таки попытайся уснуть сама.
– Постараюсь. Пойду наверх. Папа, Грифф оставил свой пикап возле бара, чтобы отвезти меня домой. Спасибо, Грифф. – Она повернулась и чмокнула его в щеку.
– Я тебя провожу и помогу лечь. – Ада-Мей обняла Шелби за талию. – Спасибо, что позаботился о моей девочке, Грифф! Ты хороший парень.
– А жених завидный?
Шелби измученно засмеялась, а Ада-Мей озадаченно улыбнулась.
– Самый завидный из всех! Ну, идем же, детка.
Клэйтон проводил их взглядом.
– Грифф, найдется время выпить по пиву и ввести меня в курс дела?
– Если это будет кола или имбирный эль, то время найдется. Я все равно рассчитываю сегодня спать у вас на диване.
– Могу довезти тебя до твоей машины.
– Да лучше я здесь переночую. Не думаю, что что-то может случиться, но мне так будет спокойнее.
– Ну, ладно тогда. Выпьем колы и поговорим. Потом принесу тебе подушку и одеяло.
Спустя час Грифф расположился на диване – вполне удобном. Ему доводилось спать и в куда менее комфортных условиях. Он немного полежал, глядя в потолок и думая о Шелби, в голове продолжали звучать мелодии ее сегодняшних песен.
Потом он, как сейчас эти песни, прокрутит в уме все, что сегодня было. Именно так он решает большинство своих проблем. Дает им покрутиться в голове, соберет вместе куски головоломки, пока не сложится цельная картинка.
Но пока единственной цельной картинкой в его голове была Шелби.
Она попала в большую беду, это несомненно. Может, именно это на него так и действует – красна девица в беде. Правда, вслух он этого никогда не скажет. Кроме того, женщина, которой понравилось бы так называться и которая стала бы сидеть сложа руки и ждать, пока он ее спасет, наскучила бы ему очень скоро. Потом она стала бы его раздражать, причем до такой степени, что ему бы навсегда расхотелось иметь с ней дело.
Так что, наверное, если подумать, дело все-таки не в том, что девушка попала в беду. Пускай это будет умная, сильная женщина, которой просто понадобилась его помощь. Прибавьте сюда внешность. Голос. Характер.
Надо быть идиотом, чтобы не повестись на такой набор.
А он не идиот.
Грифф закрыл глаза, пустил мысли по течению. Так, плывя по течению, он провалился в сон и проспал легко и безмятежно, почти без сновидений, пока какой-то звук не заставил его встрепенуться.
«Старый дом скрипит?» – спросил он себя и напряг слух.
Нет. Это скрипят половицы под чьими-то шагами. Он соскользнул с дивана и бесшумно двинулся на звук. Потом, приготовившись к удару, резко включил свет.
Шелби вскрикнула и зажала рот ладонью.
– Прости! Господи, прости меня, – кинулся к ней Грифф.
Она замахала свободной рукой, помотала головой, потом прислонилась к стене. Медленно опустила руку.
– Так и поседеть недолго. Что ты тут делаешь?
– Ночую у вас на диване.
– А-а. – Она взъерошила волосы, сделав свои непокорные кудри еще более непокорными, отчего у него напряглось все тело. – Прости. Не могла уснуть. Спустилась чаю выпить. Или еще чего-нибудь.
– Ладно.
– Ты-то не хочешь чаю или еще чего-нибудь? – Она задумалась и вопросительно взглянула на него. – Омлет хочешь?
– Конечно!
Грифф прошел следом за ней на кухню. На ней были хлопчатобумажные пижамные брюки – ярко-голубые в желтый цветочек – и желтая футболка.
Он был готов съесть ее целиком, как самое сладкое мороженое.
Шелби поставила чайник и достала сковородку с длинной ручкой.
– Никак из головы не идет, – посетовала она. – Можно было бы попросить у папы снотворное, но тогда мама опять разволнуется.
