– Это глазки Кэлли. А это мамины глазки.
Кэлли пальчиками аккуратно провела по глазам матери – такие же, как у нее, темно-синие, делающиеся при определенном освещении почти фиолетовыми.
– Одинаковые, – снова сказала Шелби и поморщилась, когда девочка ткнула ей пальчиком в глаз.
– Красные.
– Еще бы. А что Фифи хочет на завтрак? – Еще пять минут, подумала Шелби. Всего пять минут!
– Фифи хочет конфетку!
Восторг в голосе дочери заставил Шелби резко открыть воспаленные глаза.
– Это правда, Фифи? – Шелби повернула голову розового мохнатого пуделя к себе. – Это исключено.
Она притянула Кэлли к себе, пощекотала за бока и, забыв про головную боль, с наслаждением слушала, как та хохочет.
– Значит, идем завтракать. – Она подхватила девочку на руки. – А потом, моя маленькая фея, нам еще надо кое-куда съездить и кое с кем повидаться.
– С Мартой? К нам Марта приедет?
– Нет, малыш. – Она подумала о няньке, которую наняла под нажимом Ричарда. – Ты не забыла, что я тебе говорила? Марта к нам больше приходить не сможет.
– Как папа, – прибавила малышка.
Шелби спускалась по лестнице с дочерью на руках.
– Не совсем. Зато я сейчас приготовлю нам потрясающий завтрак. Угадай, какой завтрак почти такой же вкусный, как конфета?
– Пирожное!
Шелби рассмеялась.
– Почти угадала. Оладьи. Оладьи для игрушечной собачки.
Кэлли со смехом положила голову Шелби на плечо.
– Я люблю мамочку.
– А я люблю Кэлли, – отозвалась Шелби и в который раз поклялась себе, что во что бы то ни стало обеспечит дочери благополучную, безмятежную жизнь.
После завтрака она помогла девочке одеться, укутала потеплее и оделась сама. На Рождество она радовалась снегу, а в январе, после несчастного случая с Ричардом, практически перестала его замечать.
Теперь наступил март, и от снега она уже устала. Как и от морозного воздуха, который, казалось, и не думает теплеть. Однако в гараже было достаточно тепло, чтобы без спешки усадить Кэлли в ее автомобильное кресло и загрузить тяжелые мешки с одеждой в багажник шикарного джипа, которым ей недолго оставалось пользоваться.
Надо будет наскрести денег на подержанную машину. Хорошую, надежную, в которой было бы удобно и безопасно возить ребенка. Лучше всего – мини-вэн, подумала она, включая заднюю передачу, чтобы выехать из гаража.
Никого из соседей она не знала. Зима была такая суровая, такая морозная, а в ее жизни случились такие из ряда вон выходящие события, что она по большей части никуда не отлучалась из дома. Потом еще Кэлли подхватила эту жуткую простуду. Из-за которой, вспоминала сейчас Шелби, они с дочерью остались дома, когда Ричард отправился в эту свою поездку в Южную Каролину. Поездку, которая затевалась как зимний отдых всей семьей.
И они находились бы с ним на той яхте. Сейчас, когда до нее долетало щебетание дочери с Фифи, Шелби казалась невыносимой сама мысль о том, как все могло обернуться. И она сосредоточилась на дороге и на поисках комиссионного магазина.
Пересадив Кэлли в коляску и проклиная ледяной ветер, она вытащила три верхних тюка из машины.
Она одновременно пыталась открыть дверь магазина, удержать под мышкой выскальзывающие тюки и закрыть Кэлли от порывов ветра, когда дверь ей распахнула какая-то женщина.
– Ого! Дайте-ка я вам помогу!
– Спасибо. Я что-то нагрузилась.
– Я их держу. Мейси! Иди, тут целый клад!
Вторая женщина – как выяснилось, беременная – вышла из подсобки.
– Доброе утро. Ой! Привет, зайчонок! – повернулась она к Кэлли.
– У тебя в животике малыш.
– Точно. – Мейси положила на живот руку и с улыбкой посмотрела на Шелби. – Добро пожаловать в «Новую жизнь»! Вы нам вещи привезли?
– Да. – Шелби быстро обвела магазин взглядом – стойки и полки были заполнены одеждой и аксессуарами. Из которых мужские вещи составляли лишь малую часть.
У нее упало сердце.
– У меня не было возможности заехать к вам заранее. Я в основном привезла костюмы. Мужские костюмы, сорочки и куртки.
– Мужской одежды нам как раз очень не хватает. – Женщина, которая помогала ей войти, постучала пальцем по тюкам, выгруженным на широкий прилавок. – Можно взглянуть?
– Да, пожалуйста.
– А вы ведь нездешняя, – заметила Мейси.
– Верно. Нездешняя.
– Гостите у кого-то?
– В данный момент я живу в Вилланове. С декабря.
– Боже мой! Какие роскошные костюмы! И в прекрасном состоянии, Мейси, слышишь?
– Черил, а размер какой?
– Сорок второй, стандартный рост. Да их тут, наверное, штук двадцать.
– Двадцать два, – уточнила Шелби, сомкнув пальцы. – И в машине у меня еще.
– Еще? – дружно ахнули женщины.
– Обувь. Мужская, размер десятый. Пальто, куртки и еще.
– Это папины вещи! – объявила Кэлли, когда Черил принялась развешивать костюмы на плечики. – Не трогайте папины вещи липкими руками!
– Все в порядке, малышка. Понимаете, – начала Шелби, подыскивая слова. Ей на помощь пришла дочь.
– Мой папа отправился на небеса.
– Мне очень жаль. – Держа ладонь на животе, Мейси протянула вторую руку и погладила девочку по ручке.
– На небесах красиво, – сообщила малышка. – И там живут ангелы.
– Это чистая правда. – Мейси бросила взгляд на напарницу и кивнула. – Вы идите, доставайте остальное, – повернулась она к Шелби. – Можете оставить… как тебя звать, детка?
– Кэлли-Роз Фоксворт. А это Фифи.
– Здравствуй, Фифи. Мы приглядим за Кэлли и Фифи, пока вы ходите.
– Ну, если вы не против, – Шелби замялась, но потом спросила себя, зачем двум женщинам – одна из которых к тому же примерно на восьмом месяце, – сбегать с Кэлли, пока она ходит к машине и обратно. – Я быстро. Кэлли, веди себя хорошо. Маме надо еще кое-что принести из машины.
Позже, отъезжая, чтобы поискать банк, в котором находилась загадочная ячейка, Шелби подумала, что девушки в магазине были очень милы. Люди вообще бывают очень милыми, когда мы даем такую возможность. У нее взяли все, даже, наверное, больше, чем хотели бы, поскольку Кэлли их совершенно очаровала.
– Ты мой счастливый талисман, Кэлли-Роз!
Кэлли заулыбалась над коробочкой сока, потягивая его через соломинку, но не оторвала глаз от экрана, на котором в тысячный раз смотрела «Шрека».
2
Объехав шесть банков, Шелби решила, что на сегодня лимит удачи для нее исчерпан. А ребенку пора обедать и спать.
