– Согласен, братишка.
Виола начинала с того, что в свое удовольствие причесывала друзей и знакомых. Сестру, подруг. Делала им прически «как в журнале». Она рассказывала, что, когда в первый раз взяла в руки ножницы – и дедушкину опасную бритву – и подстригла свою сестру Эвелин, то избежала взбучки лишь потому, что подобная прическа в салоне у мисс Бренды стоила приличных денег, а смотрелось ее произведение ничуть не хуже.
Ей тогда было двенадцать лет, и с тех пор она вменила себе в обязанность стрижку всех членов семьи и причесывание мамы и девочек по торжественным случаям.
Когда она ждала первого ребенка, то работала у мисс Бренды, а заодно немного подрабатывала на стороне, а именно – в крохотной кухоньке вагончика, где они с Джексоном жили в первое время. После рождения Грэди – а Виоле тогда еще не исполнилось и семнадцати – она добавила к своим услугам маникюр и стала работать исключительно на дому, в домике на две спальни, который они взяли в аренду у дяди Джексона, Бобби.
К тому моменту, как родился второй – а это произошло сразу за первым, – она решила выучиться на косметолога и посадила маму сидеть с детьми, пока она ходит на занятия.
Виола Макни-Донахью от рождения была честолюбива и не боялась подталкивать мужа в том же направлении.
К двадцати годам, будучи матерью троих детей – не считая того, что она потеряла, вместе с частицей своего сердца, которую уже никогда не вернуть, – она владела уже собственным салоном красоты. Она выкупила его у Бренды, когда та сбежала от мужа с гитаристом из Мэривилла.
Они влезли в долги, но Виола, хоть и не была готова положиться во всем на волю Господа, как учили в церкви, считала, что на тех, кто вкалывает до седьмого пота, Господь взирает благосклонно.
А она и вкалывала, зачастую проводя на ногах по восемнадцать часов в день, в то время как Джек не менее усердно трудился в автосервисе у Фестера.
Она родила четвертого, выкарабкалась из долгов и снова в них влезла, когда Джек открыл свою мастерскую по авторемонту с услугой буксировки. Джексон Донахью был лучшим автомехаником в округе, к тому же, работая у Фестера, он вез на себе большую часть заказов, поскольку тот пять дней в неделю уже к полудню переставал держаться на ногах.
Они научились себя обеспечивать, вырастили четверых детей и купили прекрасный дом.
На отложенные деньги Виола закупила подержанное оборудование, расширилась и заставила говорить о себе весь город, установив у себя в салоне три шикарных педикюрных кресла.
Бизнес прочно стоял на ногах, но, если хочешь большего, надо все время придумывать что-то новое. По Риджу тут и там бродили туристы в поисках чего-то необычного, или дешевого, или живописного, или более спокойного по сравнению с Гэтлинбергом или Мэривиллом.
Одни приезжали, чтобы пожить на природе в палатке и порыбачить, другие – чтобы поселиться в отеле «Рандеву» и походить через пороги. Отпускники легче расставались с деньгами и были более склонны потакать своим прихотям.
Виола взяла новый рубеж и расширилась еще. А потом еще.
Местные называли ее заведение «У Ви», но туристы приходили в «Салон красоты, гармонии и дневное спа «Виола».
Это название ласкало ей слух.
Последнее расширение – а Виола клялась, что на этом – все, – включало в себя «Комнату релаксации», что было попросту красивым названием вестибюля, но вестибюля элегантного. Она любила яркие, насыщенные цвета, но здесь отдала предпочтение мягким тонам, установила газовый камин, запретила все электронные приборы, стала предлагать особые чаи местного сбора и родниковую воду, поставила глубокие кресла и стала выдавать шикарные махровые халаты с вышитым на них логотипом заведения.
Это новое – и последнее – расширение бизнеса происходило, когда Шелби переезжала из Атланты в Филадельфию, поэтому в готовом виде она его еще не видела.
Сказать, что результат ее удивил, значит, ничего не сказать. Когда бабушка провела ее через помещение для переодевания с персональными шкафчиками вдоль стен в комнату, где витал легкий запах лаванды, Шелби ахнула:
– Бабуля, потрясающе!
Она говорила полушепотом, поскольку в креслах светло-бежевого цвета в данный момент сидели две незнакомые ей дамы и листали глянцевые журналы.
– Попробуй жасминового чая. Делают у нас, в Ридже. И отдохни немножко, Вонни за тобой выйдет.
– Твой салон ничуть не хуже самых роскошных спа, где мне доводилось бывать. И даже лучше. Душевнее.
Услуги в «Комнате релаксации» включали семечки на маленьких тарелочках, ярко-зеленые яблоки в деревянной вазе, воду с ломтиками лимона или огурца в прозрачных кувшинах и горячий чай в чайниках, для которого стояли красивые небольшие чашечки.
– Ты у меня самая потрясающая, бабуль.
– Одних идей мало, если ты ничего не делаешь, чтобы их реализовать. Когда Вонни с тобой закончит, загляни ко мне.
– Обязательно. А ты не могла бы маме позвонить? Хочу убедиться, что Кэлли не капризничает.
– Ни о чем не беспокойся!
Легче сказать, чем сделать, подумала Шелби, но тут появилась Вонни, миниатюрное создание ростом не более пяти футов трех дюймов, отвела ее в комнату с приглушенным светом и тихой музыкой и уложила на теплый стол.
– Боже, девочка, да у тебя не плечи, а кирпичи, впору на стройку везти. Что ж ты так напряжена-то? Вот что, вдохни-ка поглубже. Еще разок. Вот так.
Шелби старалась, но все как будто получалось само собой. Она словно плыла.
– Ну, как теперь самочувствие?
– Что?
– Хороший ответ. Сразу не вставай, полежи немного. Я сделаю немного ярче свет, а халат твой положу тебе на ноги.
– Спасибо, Вонни.
– Скажу мисс Ви, что тебе на той неделе еще бы разок не помешало прийти. А вообще, Шелби, чтобы тебя по-настоящему привести в порядок, надо бы несколько сеансов.
– Да я вроде в порядке. Мне так кажется.
– Это хорошо. Так. Значит, вставать не спеши, слышишь? А я пока выйду и принесу тебе родниковой воды. Тебе сейчас надо много пить.
Она выпила воды, переоделась в свою одежду и прошла из спа в салон красоты.
Работали четыре из шести парикмахерских кресла и два из четырех маникюрных стола. Вид двух дам за маникюром напомнил Шелби о собственных ногтях. В последний раз она ходила на маникюр перед самым Рождеством.
Если комната отдыха являла собой оазис покоя, то в салоне красоты звучали голоса, бурлили ванночки для ног, гудели сушки для волос. Ее окликнули сразу пять голосов – три косметички и две посетительницы, – так что Шелби моментально оказалась вовлечена в разговор и, прежде чем отыскала бабушку, успела выслушать массу сочувственных слов и приветствий.
– Ты как раз вовремя. Я только что закончила мелирование Долли Уобак, а следующая клиентка звонила, что прийти не сможет, так что у меня есть время сделать тебе массаж лица. Иди опять надевай халат. С Кэлли все в порядке. Они с Челси устраивают чаепитие. В красивых нарядах. Ада-Мей сказала, девчонки сразу поладили и теперь их не растащишь – точь-в-точь как были вы с Эммой-Кейт.
