– Боб, глаза на затылок!
Обвешанный оружием лейтенант не ответил. Он был абсолютно спокоен.
Сделали ещё шаг, за ним другой, третий, напряжённо вглядываясь в бесшумное верчение цветных световых струй, и уткнулись в необычный лес, состоящий из обрубленных стволов деревьев, располагавшихся шеренгами, будто их когда‑то высаживали машинным способом.
– Эт‑то ещё что такое?! – выдохнул Девенпорт, потея; здесь было очень жарко.
– Конденсатор, – пробормотал Форестер.
– Какой конденсатор?!
– Энергонакопитель… наверно… и он работает на полную мощность! Странно…
– Что странно?
– Буфер должен был находиться в спящем режиме.
– Вы что, его лично настраивали на спящий режим?
Форестер не ответил, пожирая глазами панораму «леса» и проходы между шеренгами «деревьев».
– Нам туда…
– И что там?
– Центральный акцептор Буфера… собственно матрица активного поля… очень хотелось бы верить, что русские не подключились к ней.
Девенпорт повернул голову к лейтенанту.
– Боб, живо зови остальных. Не заблудишься?
Думкопф молча развернулся и исчез в облаке световых искр, закрывающем выход в стене коридора, обросшей чешуями наподобие грибов.
– Надо торопиться, – сказал Форестер озабоченно.
– Подождём, – отрезал Девенпорт. – Русских семеро, втроём мы с ними не справимся.
Лейтенант и экипаж «Мистика», ошеломлённый пересечением феерического «болота», появились через пару минут.
– Бог ты мой! – просипел капитан Ренделл. – Я такого сроду не видал!
– Идём дальше, – остудил его восторг Девенпорт, но лейтенант вдруг остановил полковника, дотронувшись до его локтя.
– Там что‑то движется.
В невероятной дали – по первому впечатлению, там, где проход между шеренгами «деревьев» сужался в линию, мелькнули тусклые пятна.
– Русские! – проскрежетал зубами Девенпорт. – Догоним и атакуем!
– Не торопитесь, Гленн, – поморщился Форестер. – Что у вас за идея фикс – перестрелять русских! Предлагаю вариант похитрей: капитан Ренделл сотоварищи пойдут по этому проходу вслед за русскими и отвлекут их внимание. Мы же с вами обойдём русский отряд, здесь много проходов, и захватим центр Буфера.
Девенпорт помотал головой, пребывая в секундной нерешительности, потом ткнул пальцем в живот Ренделла:
– Догоните – стреляйте! Никаких переговоров, никаких компромиссов, никаких обещаний, огонь на поражение! Как понял, Марк?
– Да понял, понял, господин полковник, – пробормотал капитан, не горевший желанием ввязываться в вооружённый конфликт с русскими.
– Идите!
Ренделл махнул рукой мотористу и бортинженеру, и они зашагали между рядами чёрно‑зелёных стволов, источающих волны тепла.
– Подождём, – сказал Девенпорт, присаживаясь на корточки, всматриваясь в просветы между «деревьями».
Ждали всего минуту.
Раздались автоматные очереди, крики.
– Пора!
Девенпорт вскочил, и троица метнулась по коридору влево, побежала по рядам «деревьев», обходя место боя.
«Деревья» кончились неожиданно. Впереди вдруг раскрылась круглая поляна, в центре которой плыла и качалась как голографический мираж, а точнее – как мыльный пузырь, гигантская скульптура существа, соединявшего в себе черты человека и динозавра.
И только спустя мгновение Девенпорт обратил внимание на фигуры, стоящие перед статуей, осознавая, что это часть отряда русских подводников.
Сделать, однако, он ничего не успел.
Один из моряков, – мгновением позже стало ясно, что это женщина, – выстрелил из автомата по качающейся скульптуре, та лопнула – истинно как мыльный пузырь, и на людей обрушилась волна прозрачного пламени, вобрала их в себя, сжалась в точку – и снова превратилась в плывущую покачивающуюся статую человека‑динозавра. Люди исчезли.
– Дохом! – каркнул Форестер, останавливаясь, завороженный видом чудища.
– Что?!
– Предок…
– Какой ещё предок?!
Форестер очнулся.
– Бегом!
– Куда?!
– За ними! – Форестер бросился к покачивающемуся «мыльному пузырю» статуи, но лейтенант, проявив недюжинную реакцию, ухватил его за руку и остановил.
– Вы серьёзно хотите… – Девенпорт ткнул кулаком в сторону гигантской скульптуры.
– Быстрее, Гленн! Пока не закрылся переход!
– Какой переход?!
– Русские нас опередят, и мы проиграем!
Это подействовало.
– Но они исчезли…
– Они проникли в центральный девайс хроносдвига, мы успеем!
Сзади снова затрещали выстрелы, приближаясь.
Девенпорт больше не колебался.
– Ну, Гленн, если вы что‑то затеяли… Боб, за ним!
Американцы бросились к статуе человека‑динозавра, которого Форестер окрестил Дохомом.
Антарктида. Глубокое прошлое
Сотрясение организма – больше внутреннее, чем внешнее – было таким сильным, что Вербов испугался – как бы чего не оторвалось или не лопнуло! Однако неприятные ощущения длились недолго, пламя в глазах растворилось в белой пустоте, несколько мгновений длилось стремительное падение – опять‑таки если верить психике – сквозь колючий холод, мышцы тела свело, и Вербов осознал себя впаянным в прозрачную глыбу непонятной субстанции: первая мысль была – как муравей в янтаре!
Попытался шевельнуться – и не смог. Он и в самом деле находился внутри странного кристалла, обнимающего тело так плотно, что невозможно было двинуть ни рукой, ни ногой. Дышать эта масса не мешала, да и то благодаря кислородной маске, и вообще не ощущалась твёрдой материей, но двигаться не давала.
Скосив глаза, Вербов понял, что висит внутри глыбы в метре от пола, вызывающего ассоциации с водной поверхностью. Попытался оглядеться, меняя вектор к периферии поля зрения, как его учили когда‑то в школе спецназа.
Шеренги «обрубков деревьев» вокруг поляны со статуей Дохома исчезли, как и сама статуя. Прямо перед глазами пленника распахивалась некая неясная даль, пронизанная отдельными скалами наподобие грубых обелисков красного цвета и гороподобными утёсами, напоминающими не то пирамиды, не то чудовищные сооружения.
Над обелисками и утёсами плыли в голубовато‑белёсом небе массивные грибообразные зонтики и «дирижабли». Небо мерцало, в нём то и дело разгорались и гасли звёзды и клубки пламени, будто там, буквально в верхних слоях атмосферы, шло невиданное космическое сражение.
