Пименов заканчивал отчёт о проделанной работе, собираясь отправить его в мониторинговый центр Арктического и Антарктического НИИ, когда позвонил Боборыкин и доложил о приближении ответственного момента – пересечения роботом выпускного клапана шлюза и его «предрождественского» омовения в озере.
– Михаил Павлович, мы готовы. Периферия проверена, шлюз в норме, температура воды в районе шахты – плюс два градуса.
– Жара, – улыбнулся Пименов. – Антенну прогнали?
– Так точно.
Имелось в виду, что связь с роботом можно было поддерживать только при наличии кабеля, но разработчики аппарата нашли другой вариант – снабдили «торпеду» акустическим передатчиком, а в озеро окунули антенну. Теперь управлять роботом мог пилот, располагавшийся в командном пункте на поверхности Антарктиды.
– Проведём КФС
[3] и начнём, – сказал Пименов, вызывая пилота.
Вернулись Аксёнов и Ремзин, впустив в помещение клубы морозного воздуха, заняли рабочие места.
Васюченко, трудившийся в соседнем боксе, подсел поближе.
Пилот натянул дугу наушников, пробежал пальцами по клавиатуре, поглядывая на прозревшие экраны системы обзора: включились все телекамеры, установленные на корпусе субмарины.
Контроль функционирования всех узлов сложной машины длился пять минут.
– «Глаз», я «рука», – включил звуковую связь с компьютером робота Аксёнов. – Как меня слышишь?
– Слышу вас хорошо, «рука», – мягким баритоном отозвался «Глазастик». – Жду распоряжений.
– Стандартное погружение.
– Принял.
– Внимание, друзья! – прокашлялся Пименов; настал долгожданный момент, и его волнение почувствовали все полярники. – Выходим в озеро! При малейшем сбое или подозрении на неисправность – докладывать немедленно!
– Хорошо, слышим, всё будет нормально, – откликнулся нестройный хор голосов.
Лебёдка в горле шахты пришла в движение.
Камера на носу робота отразила приблизившуюся бликующую плёнку воды.
Пименов передёрнул плечами, будто сам собирался нырнуть в прорубь.
– Купель! – весело объявил Ремзин. – Будь здоров, Глазастый!
По изображениям на всех экранах системы контроля пробежала рябь: субмарина окунулась в воду. Какое-то время были видны только облака воздушных пузырей и бликов, скользящих снизу вверх по фиолетово-чёрному полю. Затем черноту прорезали столбы света включённых прожекторов субмарины, мрак подлёдного озера протаял в зеленовато-серую глубину, и командный модуль станции превратился в пост управления субмарины капитана Немо, каким его представляли создатели фильмов по жюльверновскому роману.
– Глубина пять, – доложил Аксёнов, растопырившись над клавиатурой управления; имелась в виду глубина погружения аппарата в жидкую воду – Температура воды плюс четыре градуса.
Мимо носовой телекамеры проплыла вереница воздушных пузырьков, унеслась вверх. Затем просияло облачко искр, похожее на брошенную в аквариум с рыбками щепотку корма.
– Смотрите! – воскликнул Ремзин.
На левом мониторе появилось изображение изящного создания, напоминающего ажурный нож для масла, отливающий нежно-розовым, коричневым и голубоватым цветом, с длинными шевелящимися нитями плавников. На рыбу оно было мало похоже, не имея ни глаз, ни обычных плавников, зато могло похвастаться «губастым» выступом-клювом, представлявшим, возможно, сонар.
– Головастик! – восхитился Ремзин.
– Этого не может быть! – вцепился в бороду пальцами Васюченко. – Мы поднимали пробы воды только с бактериями!
– Значит, в озере живут не только бактерии, – выдохнул Пименов, набирая на коммутаторе номер главного биолога станции. – Вениамин Самуилович, зайдите ко мне.
Через несколько минут в командный модуль прибежал запыхавшийся начальник группы биологов, доктор биологических наук Балуевский, бородатый, как почти все полярники, но бритый наголо.
За это время камеры «Глазастика» запечатлели ещё несколько живых организмов – крошечных, с ноготок, рачков-бокоплавов, медуз и «живых запятых», не то креветок, не то червей, и это открытие ошеломило Вениамина Самуиловича настолько, что его череп покрылся каплями пота. Замеченную ранее полупрозрачную рыбёшку он назвал протогребневиком, но потом перестал давать названия живности, застыв перед экранами статуей.
Через минуту в командный пост народу набилось под завязку, негде было не то что сесть, но и встать, и Пименов вынужден был ограничить доступ к экранам робота, заметив, что система отопления не справится с таким количеством любопытных.
В этот день аппарат обошёл район вокруг выхода шахты площадью около пятисот квадратных метров и встретил ещё пару десятков созданий наподобие протогребневика, не считая медуз и совсем мелкой живности, что привело всех специалистов по биологии и микробиологии экспедиции в состояние шока: никто из них не ожидал, что подо льдами Антарктиды в озёрах может присутствовать сложная органическая жизнь. О динозаврах, акулах, плезиозаврах и «лохнесских чудовищах» речь не шла, но учёным теперь надо было менять свои представления о жизни в замкнутых тысячи лет экосистемах и пересматривать свои теории.
Выяснились и недостатки аппарата (по мнению тех же биологов): его рука-манипулятор не была приспособлена ловить сантиметрового размера медуз и рыбок, не говоря уже о крошечном планктоне, а специальными сачками робот оборудован не был.
Впрочем, был важен сам факт обнаружения достаточно сложных организмов в озере, считавшемся по одной из версий закрытым не менее тридцати миллионов лет резервуаром.
Собравшиеся в командном модуле возбужденные биологи и их коллеги хотели следить за перемещениями «Глазастика» и дальше, без перерыва на ночь, однако Пименов остудил их восторги, объявив перерыв.
– Завтра продолжим, – пообещал он, уставший от многочасового бдения перед экранами. – Всем необходимо отдохнуть, «Глазастику» тоже.
– Будем вытаскивать наверх? – спросил Боборыкин.
– Нет, не будем, – ответил Пименов, подумав. – Он рассчитан на неделю непрерывного подводного плавания, не замёрзнет.
Перебрасываясь замечаниями, толпа собравшихся полярников стала рассасываться. По комнаткам модуля просвистели сквозняки. Остались четверо: Ремзин, Аксёнов, Васюченко и начальник станции.
– Ничего, что «Глазастик» останется в воде? – нерешительно проговорил Васюченко. – Его не снесёт?
– Там нет подводных течений, – расслабился Аксёнов. – Никуда он не денется, да и комп будет непрерывно следить за положением аппарата, подрулит, если что.
– А если в озере спит монстр? – пошутил заместитель Пименова.
– Монстра уже заметили бы со спутников, – серьёзно возразил пилот робота.
