Не понимая, что Блез шутит – а тот всегда шутит с самым непроницаемым лицом, – Головешка опасливо покосился на него, затем на реку. Далековато до противоположного берега, насколько бы Блез ни был могуч.
Головешка посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами: чем не вариант? Подумав, что дело действительно может закончиться именно этим, он обратился к девушке.
– Клер, ты умная, может быть, что-нибудь другое придумаешь?
Та фыркнула:
– Пусть Лео голову ломает – он у нас главный. Вот выберете главной меня – тогда другое дело.
Я сурово на нее покосился, но Клер лишь невинно захлопала глазками. И была она в тот момент удивительно похожа на этакую недалекую глупышку, пусть и весьма-весьма симпатичную. Попадаются такие, но она-то ею никак быть не могла.
Вообще-то никто главным меня не выбирал, еще чего не хватало! Все пришли ко мне сами, потому что я – Счастливчик Леонард, имя известное. К тому же ничем себя не запятнавшее. Да, не всегда те, кто отправлялся со мной, возвращались назад, но ведь каждый знает: охота на сокровища Прежних – занятие чрезвычайно опасное. И по крайней мере никто никогда из моих людей таинственно не исчезал, когда дело подходило к дележке.
– Лео? – От безысходности Головешка снова обратился ко мне.
Хотел я ему сказать, чтобы он скидывал свой мешок с пожитками, да и вообще раздевался до нижнего белья, а еще лучше – полностью. А заодно сходил за ближайшие камни, чтобы максимально облегчить вес, но, глядя на его жалобные глаза, передумал.
– Успокойся, вброд перейдем.
– Вброд? А течением нас не унесет? – теперь уже засомневалась Клер.
– Если и унесет, то не всех – самых легких. Мы с Блезом вас на полянке подождем. Рыбы пока наловим, уху сварим, а тут как раз и вы придете.
Главной ей быть захотелось! Имейся хоть малейшая возможность, я бы ее на руках на тот берег перенес. Но центр тяжести повысится, и трудно будет поймать равновесие, когда на тебя несется бурлящий поток.
– Так, – остановил я Клер, обнаружив, что она собирается что-то сказать в ответ, непременно язвительное. – Переходить будем здесь. Действуем следующим образом. Становимся в цепочку, каждый страхует впереди идущего, держась ему за пояс и прижимая его ко дну, когда тот делает очередной шаг. Первым идет Тед, за ним Блез, потом Клер, я замыкаю.
– Мне Блеза ко дну не прижать, – покачала головой Клер.
– Ты, главное, держись за него крепко, а уж я прижму тебя так, что и Блезу будет достаточно, – заверил ее я. – Да, вот еще что: перед тем как сделать шаг, обязательно убедитесь, что опорная нога не стоит на чем-нибудь скользком. И запомните: все зависит от каждого из нас. А главное, не бойтесь: мне и не такие потоки доводилось переходить. Но, как видите, живой и даже разговариваю.
Блез кивнул, соглашаясь. Он такие вещи знает не хуже меня, у них в горах рек хватает.
– Тед, пошли, – скомандовал я.
Тот замялся, не решаясь вступить в ледяную воду:
– Может, веревкой обвяжемся?
– Как по горам начнем лазить, так сразу и обвяжемся. А пока шагай давай.
– Лео, мне кажется, на нас кто-то пялится. Никого не видишь?
– Нет там никого. Это рыба из-под воды на тебя пялится. Теодор! – не выдержал я.
Возможно, он и прав. Зелени на другой стороне реки полно, и в ней целый отряд при желании спрячется. Все-таки моя зоркость имеет предел, и иногда я даже жалею, что у меня так развита она, а не, например, нюх. Враг может спрятаться буквально в двух шагах, за какой-нибудь стеной или камнем; поди тогда увидь его… но унюхать можно.
Головешка наконец вступил в поток, ушел в него почти по колено, вздрогнул всем телом от холода, повернул голову назад и уже открыл рот что-то сказать, когда нарвался на мой зверский взгляд. Он обреченно вздохнул и сделал шаг второй ногой.
Так мы и шли. Вода действительно оказалась на редкость ледяной, а поток сильным настолько, что сам я не раз и не два пожалел, что решился на такое. Местами вода поднималась выше пояса, и вот тогда устоять было сложно. И все же нам пришлось бы гораздо хуже, если бы где-то примерно на середине реки не оказалась отмель, невидимая с берега. Воды там было чуть выше голенища, но сама она от этого не стала хоть сколько-нибудь теплее.
Наконец воды стало по щиколотку, берег был совсем близко, и тогда, разорвав цепь, мы толпой бросились на спасительный берег.
– Да уж… – начал Блез, когда все мы уже сидели на берегу, помогая друг другу стянуть сапоги, чтобы вылить из них воду, но покосился на девушку и смолчал.
Хотя и без слов было понятно, о чем он хотел сказать. У самого такое ощущение, будто кое-что полностью втянулось внутрь от холода. Причем настолько глубоко, что оказалось где-то в районе солнечного сплетения.
Не выдержал Головешка:
– Дети у нас после такого купания будут? Или о них теперь вообще можно забыть?
– А ты попрыгай, – посоветовал ему Блез. – Если услышишь звон колокольчиков – все, хана.
– Пойдемте, звонари, – первой поднялась на ноги Клер. – Солнце солнцем, но костер точно бы не помешал. Вон сколько деревьев. Свалим какое-нибудь, костер разожжем. – Она зябко передернула плечами. – Лео, ты, кстати, удочки свои не потерял?
Мы шли с Клер последними. Девушка взглянула на меня раз, другой…
– Так, – вдруг спросила она, – а ты не слишком ли сильно ко мне прижимался?
От возмущения я едва не споткнулся на ровном месте. Прижимался к ней сильно – скажет тоже!.. Да ты хоть понимаешь, что пару раз мы были на самом краю! Когда еще чуть-чуть, и нас понесло бы течением, как щепки, как мусор! Туда, где оно еще быстрее, а камней еще больше! И стоило только удариться о любой из них, воды нахлебаешься так, что дальше поплывешь уже трупом! Что я успел проклясть себя за то, что, если бы беда все же случилась, спасал бы именно тебя! Не Головешку, не Блеза, которым много раз обязан жизнью, а тебя! Ту, от которой не вижу ничего, кроме колкостей, и которую в отличие от них знаю без году неделя! Да и как бы я смог прижаться к тебе сильно, если у тебя за спиной висел мешок?
Но я промолчал. Вернее, сказал, но совсем другое:
– Мука в мешке не промокла?
– А ее там и не было. Впрочем, как и масла. Но рыбу поймать ты обещал.
Никакого дерева валить не пришлось. Мы шли по лугу, который все не думал заканчиваться, и так приятно было чувствовать под босыми ногами траву, вдыхать полной грудью аромат цветов и наблюдать за тем, как летают разноцветные бабочки.
Затем на берегу обнаружилось сухое дерево: судя по тому, как оно было побито, принесенное рекой издалека. А под каменным козырьком – сложенный кем-то очаг, полный старой золы. Но самое замечательное было в том, что река в этом месте образовала небольшой залив, соединенный с ней узкой, похожей на горлышко бутылки, протокой.
