С ума сойти!!! Я схватила Лилли за руку и потянула вниз, чтобы она села, и зашипела на нее:
– Хватит, Лилли, ты соображаешь, что делаешь?-
Я прошипела это тихо, потому что, естественно на нас уставились абсолютно все в зале, включал Перин, Рамона Ривераса и парня, который терпеть не может, когда в чили кладут кукурузу, и который, как я думала, уже закончил школу. Видно, я ошиблась.
– Не волнуйся, – прошептала Лилли. – у меня есть план.
По-видимому, одной из составных частей ее плана было изо всей силы пинать Линг Су по лодыжке, чтобы, когда директриса растерянным голосом спросила: «Кто-нибудь э-э… поддерживает выдвижение этой кандидатуры? », та пропищала: «Я поддерживаю, миссис Гупта».
Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Это было как кошмарный сон, только еще хуже, потому что в моих кошмарах никогда не появлялся тот парень, который ненавидит кукурузу в чили. Я попыталась было возразить:
– Но я…
Но теперь Лилли больно пнула в лодыжку уже меня и крикнула, обращаясь к директрисе:
– Мисс Термополис принимает номинацию. По виду директрисы нельзя было сказать, что она во все это верит. Однако, не дожидаясь моего ответа, она все равно сказала:
– Хорошо, Миа, если ты уверена… Следующее, что я помню, это что Триша Хейс вскочила со своего места и завопила:
– Я выдвигаю на должность президента студенческого совета Лану Уайнбергер!
Кандидатуру Ланы поддержал Рамон Риверас, но только после того, как Лана ткнула его локтем, причем ткнула не слабо, насколько я могла видеть со своего места. После этого директриса сказала:
– Что ж, это очень мило. Может быть, кто-нибудь из младшего или выпускного классов хочет предложить кандидатуру? Нет? Ваша пассивность отмечена. Что ж, хорошо, значит, на должность президента студенческого совета номинируются Миа Термополис и Лана Уайнбергер. Юные леди, я надеюсь, что ваши предвыборные кампании будут честными. Голосование состоится в следующий понедельник.
Вот такие дела. Я баллотируюсь в президенты студенческого совета. Моя соперница – Лана Уайнбергер.
Моя жизнь кончена,
Лилли твердит, что это не так, и что у нее есть некий план. То, что мне придется соперничать с Ланой, в этот план не входило. Когда мы выходили из школы после собрания, Лилли призналась;
– Мне не верится, что она это затеяла. Я хочу сказать, Лана ввязалась в это дело только из ревности.
Но потом Лилли сказала, что насчет Ланы можно не волноваться, за нее йикто не будет голосовать, потому что ее все ненавидят.
Ерунда. Лану вовсе НЕ НЕНАВИДЯТ, она – одна из самых популярных девочек в школе. За нее будут голосовать абсолютно все.
– Но, Миа, ты чистая, у тебя доброе сердце, – заявил Борис. – Люди с чистой душой и добрым сердцем всегда побеждают зло.
Ну да. В книгах типа «Властелин колец» – конечно. А насчет того, что я чистая… наверное, именно поэтому я могу потерять своего парня.
Думаю, в истории найдется немало примеров того, что люди с явно не ДОБРЫМ сердцем чаще выигрывают, а не проигрывают всяческие выборы.
– Не волнуйся, тебе и пальцем не придется пошевелить, – заявила Лилли, когда мы с ней садились в бабушкин лимузин. – Руководителем твоей избирательной кампании буду я, я обо всем позабочусь. Главное, не волнуйся, у меня есть план!
Не знаю, с чего Лилли взяла, что постоянные напоминания о том, что у нее есть план, должны меня как-то успокоить. На самом деле совсем наоборот.
Бабушка только что повесила трубку и сказала;
– Ну-с… – С тех пор как я вошла, она пьет уже второй «сайдкар». – Надеюсь, ты довольна. Из-за этой проделки, которую учинили ты и твои друзья, на вас ополчилась вся общественность Средиземноморья,
– Не вся, – возразила я.
Среди груды факсов нашлось два в мою поддержку, их я и показала бабушке. Она только фыркнула:
– П-ф-ф! Кого интересует мнение каких-то рыбаков? ИХ нельзя считать экспертами в этом вопросе.
– Возможно, – сказала я, – но это рыбаки из Дженовии. Они мои подданные. Разве защита интересов подданных не является моей первейшей обязанностью?
– Только не ценой создания напряженности в дипломатических отношениях с соседними государствами. – Бабушка сжала губы так плотно, что они почти исчезли. – Сейчас мне позвонил премьер-министр Франции, и он…
Слава богу, в этот момент телефон снова зазвонил. Это пришлось очень кстати. Я бы еще сто лет назад выпустила в Дженовийский залив десять тысяч улиток, если бы знала, что это избавит меня от бабушкиных уроков.
Хотя то, что все так разозлились, немного напрягает.
Хм. Ну, с французами мне и так все было ясно, но кто бы мог подумать, что эти морские биологи такие обидчивые?
Но если серьезно, то что мне, по их мнению, полагалось делать? Сидеть сложа руки и смотреть, как ядовитые водоросли лишают средств к существованию людей, чьи семьи веками кормило море? Не говоря уже о невинных созданиях вроде тюленей и дельфинов, сама жизнь которых зависит от доступа к слоям планктона, который Caulerpa taxifolia буквально душили! Неужели кому-то могло прийти в голову, что я, Миа Термополис, допущу, чтобы под самым моим носом, в моем собственном заливе произошла экологическая катастрофа гигантского масштаба, в то время как я знаю, хотя и чисто теоретически, способ ее предотвратить? Бабушка бросила трубку и пояснила:
– Это был твой отец. Он крайне расстроен. С ним только что связывались представители монакского Океанографического музея и аквариума. По-видимому, часть твоих улиток отнесло в их бухту.
– Это хорошо.
В чем-то я была даже рада, что разразился этот скандал с охраной окружающей среды. Это помогает мне меньше думать о моих собственных проблемах, например, о том, что мой бой-френд меня бросит, если я не займусь с ним сексом. И что сейчас я баллотируюсь в президенты студенческого совета против самой популярной девочки в школе.
– Хорошо?
Бабушка так резко вскочила, что сбросила на пол Роммеля – это ее карликовый пудель, – который сидел у нее на коленях. К счастью, Роммель уже привык к подобному обращению и, как кошка, научился приземляться на лапы.
– Хорошо? Амелия, я не собираюсь притворяться, что понимаю всю эту суету из-за каких-то улиток и микроскопических растений. Но я уверена, что кто-кто, а ты должна знать, что… – Она взяла со стола один из факсов и зачитала вслух его текст. – Когда вы вносите в окружающую среду совершенно чуждый ей вид, может произойти катастрофа.
– Скажи это монакцам, – возразила я. – Это они первые сбросили в Средиземное море южноамериканские водоросли. А я всего лишь выпустила после этого южноамериканских улиток, чтобы исправить то, что они натворили.
