Широта?.. Да, да, именно широта!
…Ещё она попыталась бы выяснить, почему он не позвал на помощь, когда увидел, что за борт падает человек. И ей просто необходимо понять, почему он не захотел с ней танцевать. И даже бегал от неё по залу.
Может, ей удалось бы узнать, что с ней не так.
– Где же Ксения? – продолжал Богдан. – Я все палубы обежал, нет её!
– Что ж вы в каюту к ней не заглянули? – поинтересовался Степан Петрович. – По-дружески?
– Зря вы так. Она же очень интересный персонаж! Взять вот вас, – вдруг прицепился Богдан. – Вы многих светских персонажей знаете?
– Ну-у-у, – протянул Степан Петрович и сделал движение рукой, могущее означать что угодно. – Я-то тут ни при чём, конечно, я человек простой…
– Вот именно! – подхватил Богдан. Он шёл в толпе и оглядывался. – Я и пишу для таких, как вы, простых людей. И сколько вы меня ни убеждайте, не поверю, что жизнь звёзд вас не интересует!
– Ну-у-у, – опять протянул Степан Петрович, – как не интересует, конечно, не всегда, но иногда…
– А вам выпал такой шанс! Ведь это шанс!
– Какой шанс?
– Познакомиться с настоящей звездой! И вам неохота им воспользоваться?!
– Да что мне толку-то от звезды этой? – спросил Степан Петрович.
К борту теплохода подъехала полицейская машина, синяя с белым, из неё вышли двое и стали подниматься по трапу. Матрос, стоявший у сходней, придержал народ, чтоб полицейские прошли.
– К нашим? – спросила Таша у Степана, тот кивнул.
– Да, говорят, у нашей бабки полоумной какие-то цацки попёрли, – подхватил Богдан. – Правда? Вы там все на одной палубе тусите!
Таша кивнула – правда.
– Вот и про теплоходных воров бы тоже написать, – продолжал Богдан. – Наверняка есть такая воровская специальность – теплоходный вор! И выйдет очень интересный материал.
Тут он вдруг сообразил что-то и остановился.
– Нужно Ксению предупредить, – сказал он с восторгом. – У неё-то наверняка настоящие бриллианты, а не бабкины побрякушки! Нет, правда, чего-то украли?
– Истинная, – подтвердил Степан Петрович.
– Вы тогда идите, я вас догоню. Надо предупредить!
И Богдан помчался обратно к теплоходу навстречу людскому потоку. В рюкзаке у него-то звякало и бренчало, будто железки какие-то.
Таша посмотрела ему вслед. В ухе в первый раз ударил колокол, пока ещё слабо, в четверть силы.
– Ишь ты, – сказал Степан Петрович. – Помчался.
Таша пожала плечами.
Она бы тоже предупредила о чём-нибудь Богдана, если б возникла такая необходимость.
– Скучно тебе со мной, дочка?
– Послушайте, – вдруг вспылила Таша, видимо, из-за колокола в ухе, – зачем вы меня так называете?! Какая я вам дочка?! Вы свою дочку так называйте, а меня не надо, мне не нравится!
– Не буду, не буду, – сказал Степан и улыбнулся. – Тебе сколько лет?
– Двадцать четыре.
– Ну вот, а мне сорок шесть. – И он опять улыбнулся. – Ты вполне годишься мне в дочери.
– Возможно, – сказала Таша.
Ей хотелось поскорее разыскать Наталью Павловну.
…Возможно, она и годится ему в дочери, но она решительно не видела и не чувствовала в нём… отца. Он молодой, плечистый мужик – между прочим, на сорок шесть лет никак не тянет. Таше казалось, что он куда моложе, может, из-за джинсов и чёрной футболки! Ей казалось, что он всё что-то вынюхивает, высматривает, прикидывает. Он принёс ей воды, когда она страшно хотела пить, и вообще в нём чувствовалась какая-то забота – именно о ней, о Таше, но она не хотела никакой его заботы и боялась её!..
…Она доверяла людям, которые о ней заботились, а потом вышло, что заботились они исключительно затем, чтобы вышвырнуть её из жизни!
Об этом думать было запрещено – у неё же путешествие! Самое лучшее и самое последнее!
Она остановилась, запустила руки в кудри и потянула за них.
Степан Петрович смотрел с интересом. Таша отдёрнула руки и сказала фальшиво:
– Не обращайте внимания. Это просто массаж. Меня дед научил.
– А кто у тебя дед? Врач?
– Дед умер, – отчеканила Таша. – Я не хочу об этом говорить.
– Не будем, – испугался Степан Петрович. – Смотри, вон Володя и Наташа!
Володя и Наташа – это Владимир Иванович и Наталья Павловна, сообразила Таша. Ну, слава богу.
До музея мышей нужно было ехать на автобусе, и они поехали – в самом последнем ряду, все места уже были заняты. У Таши болела голова – из-за проклятого колокола – и сохло во рту. Кроме того, из передних рядов к ним пробрался Владислав и теперь изливал на Ташу леденцовую благодарность за спасение и аромат ландышей, от которого у Таши «сделалась мигрень», как выражалась Розалия Карловна.
Степан Петрович смотрел в окно, как будто чем-то огорчённый, а Наталья урезонивала Герцога Первого, который то и дело принимался рычать на Владислава, косился карим оленьим глазом и вздыбливал шерсть.
Осмотрев всех музейных мышей и чувствуя только набат в ухе, Таша купила какой-то пустяковый сувенир, вышла и села на лавочку.
– Посмотри, честной народ, – кричали зазывалы в русских рубахах у деревянных ворот музея, – лезут мыши в огород! Бабка, дедка, берегитесь, дверь в подвал скорей заприте! Пропадут горох и брюква, ненасытно мыши брюхо!
– Наши мыши не такие, – отвечал второй, – наши мыши занятые! Наши всё туристов ждут, на экскурсию ведут!..
Туристы фотографировались с зазывалами, дети носились, и у каждого в руке было по фигурке мыши, видимо, торговля в музейной лавочке шла бойко.
Интересно, подумала Таша вяло, как там Веллингтон Герцог Первый себя чувствует? Он же пражский крысарик, собака-крысолов! Когда-то Прагу от нашествия крыс избавил! Генетическая память не увлекает его в бой со всеми этими мышами и крысами?..
Возле музея, расплескав по сторонам людскую толпу, остановилась машинка с шашечками на борту, и из неё вышли… Ксения и Богдан, а с переднего сиденья кое-как выбрался Саша. Локоны его были заплетены в шикарную косу.
– …глаза пялить, – громко говорила Ксения, видимо, продолжая начатый в машине разговор. – Я профессионал, я терпеть не могу всю эту народную самодеятельность!
И она кивнула на скоморохов. Те не обратили на неё никакого внимания, продолжали надрываться.
– Ты подожди, – уговаривал её Богдан. – Это же экспириенс! Что-то новое! Ты же пишешь про новое!
– Я пишу про новую коллекцию Марьяны Кириенко! И работаю на «Фэшн-ТВ», а не в программе «Играй, гармонь!». Чего ты от меня хочешь, не могу понять? Ты хочешь быть мне полезен, чтоб я тебя в Москве свела с нужными людьми, что ли?!
