– А то, – огрызнулся Бодун, – этот хренов лягушатник нас подставил. Мы взяли не банковский броневик, а тележку старьевщика.
Он указал на кипы резаной бумаги.
– Что-что? – Из салона «Волги» выпрыгнул Гном, его физиономию искажала сумасшедшая гримаса. – Я этого гада разорву пополам. Сука патентованная. Урою падлу.
– Вы еще долго будете отсвечивать? – подал голос Прапор. – Вас по всей Москве ищут, а вы тут инкассаторскими сумками машете. Садитесь в машину, надо рвать когти.
– Куда рвать-то?
– Есть одно место, – ответил Прапор. Когда все налетчики расселись по своим местам, плавно надавил педаль газа.
Суматошный день плавно перешел в такой же суматошный вечер. Обоих оперативников вызвал «на ковер» начальник ГУБОПа.
В просторном кабинете операм не предложили сесть, они стояли навытяжку перед генералом, который задумчиво ходил из угла в угол, как лев в клетке зоопарка.
– Несколько месяцев оперативной работы, и все коту под хвост, – громко произнес начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью и вопросительно посмотрел на Донцова. Тот стоял с неподвижным, почти окаменевшим лицом.
– Я вас спрашиваю, майор, – генерал слегка повысил голос. – Вы ведь руководили силовой фазой операции?
– Так точно, – ответил Донцов. – Я руководил операцией на начальном этапе.
– Так почему же так получилось?
– Возможны лишь два варианта: либо это случайность, либо инсценировка. Следствие подтвердит одну из версий.
– Следствие… – как эхо повторил генерал, потом остановился и внимательно посмотрел в глаза Олега. – Ты хоть понимаешь, что это будет за следствие?
– МУРу поручено расследовать ограбление инкассаторского броневика и убийство инкассаторов, – ответил Донцов.
– Я говорю о другом следствии, – немного смягчился шеф ГУБОПа. – В подобной ситуации необходимо назначать служебное расследование. Сам ведь знаешь, инквизиторам из «особой инспекции» не столько важно докопаться до истины, сколько назначить виновного. То есть тебя. Поэтому не исключено, что это ограбление еще и подстава.
Донцов пожал плечами, он прекрасно понимал, что его ждет в случае расследования.
– Значит, так, – продолжал генерал. – Я сейчас еду в министерство, думаю, от «инспекции» пока отобьемся. Ты, Мухин, – палец шефа уперся во второго оперативника, – по-прежнему будешь сотрудничать с налоговиками, а ты, Донцов, подключайся к оперативной группе МУРа, будешь осуществлять, как всегда, взаимодействие между службами. Сейчас надо выяснить судьбу похищенных денег. Ясно?
– Так точно, – ответили офицеры.
– Свободны.
Мухин сразу же отправился домой. Донцов, закурив, медленно направился в свой кабинет. Произошедшую неприятность следовало крепко обмозговать и попытаться найти оптимальный выход.
Сев за письменный стол, майор положил перед собой карту Москвы с прочерченным маршрутом инкассаторского броневика. Несколько минут рассматривал красную нитку фломастера. Потом отшвырнул листок, карту Москвы он знал наизусть и так.
Место для засады было выбрано слишком хорошо, просто подстава, все сходилось на Румяном переулке, это «ахиллесова пята», и случайностью это быть не могло. Маршруты прокладывают профессионалы, досконально знающие все нюансы, возможные на трассе во время перевозки ценностей, детально изучившие каждый миллиметр между двумя точками транспортировки.
«Значит, подстава, – подумал Олег и потянулся за новой сигаретой. – А с другой стороны, «имеющий глаза да увидит». Если кто-то написал, то кто-то другой может прочитать. И не исключено, что это просто неприятное стечение обстоятельств. Угу, для меня».
– Тук-тук тук, – раздалось от дверей. На пороге стояла Лариса Дегтерева.
– Какие люди, – почти удивленно произнес Донцов, забыв о сигарете.
– Вот, зашла проведать, как вы тут, – наигранно вздохнула девушка.
– И с чего вдруг?
– Ну как же, такой казус приключился. И все сделали вид, что ни при чем. Мой шеф кричит, что во всем виноват Донцов, следователь тоже что-то пишет себе в блокнот. Даже ваш напарник отмежевался, дескать, «я только исполнитель». Но когда весь мир против, должен же быть хоть кто-то за. Кто-то, кто подставит плечо оступившемуся, подаст ему руку.
– Значит, пришла меня утешить, – усмехнулся майор.
– А что здесь плохого? – улыбнулась Лариса, потом, нахмурив брови, спросила: – Может, мне уйти?
– Ну что ты, мне как раз нужна жилетка, в которую смогу выплакаться.
– Вот и отлично. Может, сходим куда-нибудь, поужинаем? Сытый жизнь воспринимает веселее.
Лариса озорно подмигнула Олегу, тот не удержался и рассмеялся.
– Может, поужинаем у меня дома? – осторожно спросил Донцов. – Все-таки ресторан – это людное место, не располагающее к изливанию души. Кроме того, я ведь оперативник, и негоже мне лить слезы на людях.
Лариса на мгновение задумалась, потом медленно произнесла:
– Хорошо, только с одним условием. Ты дашь честное благородное слово не приставать ко мне.
– Запросто. Но и ты дай мне подобную клятву, а то знаю вас, феминисток.
Девушка громко засмеялась, потом сказала:
– Честное благородное, не буду приставать.
– Тогда поехали. – Донцов снял с вешалки плащ и направился к выходу. Паршивый день заканчивался, ночь обещала быть сказочной.
«Волга»-пикап остановилась недалеко от громоздкой коробки, выложенной из силикатных кирпичей, с большими железными воротами.
– Пока отсидимся здесь, – сказал Прапор и протянул Гному ключ: – Пойди открой ворота.
Верзила выбрался из салона и, по-медвежьи переваливаясь, направился к гаражу.
– Что это за бункер? – раздраженно спросил Сэнсэй.
– Гараж, – ответил Прапор, будто строение было похоже на что-то другое. Сэнсэй недовольно хмыкнул, а Бодун, запустив руку под куртку, извлек плоскую фляжку из нержавеющей стали с выгравированной эмблемой спецподразделения «Витязь». Отвинтив пробку, он приложился к горлышку.
– Договаривались же не пить, – недовольно буркнул Сэнсэй, учуяв водочный запах.
– Договор действовал до выполнения задания, а мы его уже выполнили, – усмехнулся Бодун.
Тем временем Гном открыл ворота, и Прапор, надавив на акселератор, загнал машину внутрь.
Гараж оказался наполовину занят, справа от ворот стояли «Жигули» Прапора. Налетчики недоуменно переглянулись.
– Что все это значит, Прапор? – первым спросил Гном, прикрывая за собой тяжелые створки ворот.
– И чей это гараж, тоже интересно узнать, – добавил Сэнсэй.
– Гараж моего сослуживца, – выбираясь из-за руля, ответил Прапор. – Старший прапорщик был еще тот проныра, на выводе войск из ЗГВ озолотился. А вернулся домой, все средства вложил в какой-то траст. И так увлекся игрой в акции, что продал обе машины, наодалживался денег и… траст лопнул. Теперь отрабатывает долги. Гараж я у него арендовал на год. А машину поставил сюда, когда привез гранаты и компьютер Пистона. Думал, если нормально устроимся в легионе, вышлю Алексеичу доверенность на свою колымагу. Но, видно, не судьба.
