— Зависть? — переспросил Китаец.
— Да. — Девушка просунула руки Танину под мышки и положила ладони ему на лопатки.
От этого ее движения объятия приняли еще более интимный характер. Теперь ее рот открывался и закрывался на уровне его губ, и малейшее сокращение расстояния между танцующими грозило перерасти в касание и поцелуй.
— Он приставил ко мне своего человека, что-то вроде шпиона и телохранителя в одном лице, — дрогнувшим не то от воспоминаний, не то от близости губ Китайца голосом продолжала Юля, — не буду называть его имя. Парень оказался не просто смазливым, но еще и не дураком. Мы начали с вражды, а потом подружились. И, более того, стали любовниками.
— Интересно, — шепотом произнес Владимир, — когда это было?
— Три месяца назад. — Девушка подняла на сыщика глаза и нестерпимо пристально стала глядеть ему в лицо — предыдущие фразы она произносила, потупив взор. — Клянусь, когда я в первый раз поцеловала его, то думала вовсе не о близости с ним. Меня не пожирала страсть и все такое прочее… Мне казалось, что нет способа лучше отомстить Таксисту. Я уже тогда хотела избавиться от него. Да, со стороны кажется, что жены и любовницы таких вот мафиози счастливы, но это далеко не так. Я соблазнилась райской жизнью, но спустя два месяца поняла, в какое дерьмо вляпалась!
— И от отчаяния и ненависти завела роман, — продолжил за нее Китаец.
Глаза Юли лукаво сузились, потом она чуть подалась вперед — так, что коснулась ртом губ Танина. Какую-то секунду она медлила, решая, продолжить поцелуй или оторвать губы, — ждала инициативы от Китайца. Но он, словно назло ей, сохранял статус-кво. Поцелуй умер, не успев родиться. Девушка отвернулась и даже немного отстранилась. Ее лицо передернуло от досады и возмущения.
— Боишься? — с вызовом спросила она. — Его, Таксиста?
— Себя, — невозмутимо ответил детектив, — мне нужно сохранять трезвость.
— Ты такой влюбчивый? — насмешливо усмехнулась Юля.
— Еще какой! — пошутил Китаец. — Итак, ты подружилась с телохранителем…
— Подружилась — это слабо сказано, — хихикнула она, — мы вдвоем потешались над Таксистом. Наша взаимная жадность объяснялась обидой на Таксиста. Он всех унижал и презирал. Конечно, такие, как Диман или Славик, не способны унывать по поводу того, что их человеческое достоинство кто-то превращает в промокашку, но такой, как… — она осеклась, — в общем, все это далеко зашло. И однажды наш деспот обо всем узнал. Мы сначала не поняли, что произошло… А потом мой телохранитель пропал, — Юлин голос слезливо дрогнул, — а Таксист устроил мне настоящую Варфоломеевскую ночь. Но мне кажется, что в душе он был рад…
— Тому, что ты изменила ему? — недоверчиво спросил Танин.
— Да, — с загадочно-торжествующим видом сказала Юля, — понимаешь, человек, которого снедает обида и ненависть, каждый плохой и неблагодарный поступок ближнего рассматривает как повод еще раз убедиться в том, насколько он прав в своей мизантропии. В глубине души он ловит от всего этого извращенный кайф.
— Ты не обделена психологическим чутьем, — улыбнулся Китаец.
— Еще бы! Моя психология идет от самой жизни. Просто надо уметь наблюдать и делать выводы, — гордо посмотрела на Китайца девушка.
— А как ты думаешь, что случилось с твоим горе-шпионом?
— Слышала, что его грохнули, а перед этим пытали. Это по плечу Таксисту, — язвительно усмехнулась она, — но это еще не все. Мой, как ты выразился, горе-шпион рассказал мне кое-что о самом Таксисте.
Танин весь обратился в слух.
— Да, представь себе, откровенничал со мной… И я узнала, откуда это дурацкое прозвище. Таксист ведь и вправду раньше был таксистом, пока не стал отморозком. Снюхался с какими-то преступными элементами и затеял все эту канитель. — Юля с измученным видом взглянула на партнера. — Слушай, давай сядем и выпьем.
Китаец довольно улыбнулся. Они сели за столик, где их уже ожидали виски и пицца.
— Фу, — критическим взором рассматривая это итало-американское кушанье, поморщилась Юля.
— Больше в меню ничего нет. Хорошо, хоть виски нашлось.
Девушка взяла рюмку и поднесла ее к носу.
— Думаешь, ненастоящее? — усмехнулся Танин.
— Да нет, вроде не левое, — удовлетворенно сказала Юля.
Они выпили. Виски приятно обожгло горло.
— Ты разбираешься в напитках, — качнул головой Владимир.
— У меня были хорошие учителя, — многозначительно улыбнулась девушка.
— Что этот твой телохранитель тебе еще рассказывал?
— Рассказывал, что Таксисту не очень по жизни везло, а вот его брату… Брат его стал большим человеком, богатым, уважаемым человеком, хотя, по словам моего Никиты, тоже порядочное дерьмо. Если изнутри посмотреть, — хихикнула Юля.
— Так твоего парня Никитой звали?
— Ага, звали. — Девушка меланхолично смотрела в тарелку с пиццей. — Давай еще виски закажем?
Китаец пожал плечами и позвал официанта. Тот немедленно принес выпивку.
— Таксист страшно зол на своего брата. Он задумал ему отомстить. Не знаю, привел ли он в исполнение свой план мести или нет, — Юля беззаботно пожала плечами, — но нервы он ему потрепать хотел, а то и вовсе…
Она надула щеки и издала звук, похожий на тот, с которым лопается воздушный шарик.
— Родной брат?
— Наверное, — снова передернула плечами Юля и взялась за рюмку.
Китаец тоже потянулся к виски. Они чокнулись и выпили.
— Б-р-р, — поморщилась Юля, беря дольку лимона.
— А как фамилия Таксиста?
— А черт его знает! По фамилии его никто не называл, — ехидно усмехнулась девушка. — Знаю только, что брат его руководил якобы какой-то фирмой или что-то в этом роде. Никита еще говорил, что поначалу Таксист хотел разорить своего родственничка, а потом…
Юля выразительно заморгала своими большими карими глазами.
— Понятно. — Танин предложил даме сигарету и закурил сам. — Слушай, а такого солидного дядечку, похожего на Клинтона, ты не видела с Таксистом?
— Не знаю, — неловко улыбнулась девушка, — у него много дядечек бывает.
— На серебристой «ДЭУ-Нексии» ездит, Леонидом Сергеевичем зовут? — уточнил Китаец.
— Нет, не знаю, — пожала плечами Юля.
— Ну ладно, спасибо, — улыбнулся Владимир.
— Да не за что!
Покончив с выпивкой, Танин отвез Юлю на квартиру к ее подруге, а сам вернулся домой. Никто не поджидал его возле подъезда, что показалось ему немного странным, но он не придал этому большого значения. Видно, братки взяли тайм-аут. Он беспрепятственно вошел в свою квартиру, разделся и, приняв душ, лег в постель.
Глава 12
В прихожей истерически надрывался звонок. Танин сделал глубокий вдох, открыл глаза и, прищурившись от яркого света, бьющего через незашторенные окна, посмотрел на часы. Начало девятого. В такую рань ходят либо по делу, либо… Он не стал ломать голову, а, накинув халат, прошел в прихожую.
