Стася встала с кресла и, сняв с головы полотенце, посмотрелась в зеркало. Потом прошла в спальню и вернулась с феном. Китаец стоял возле нее и неотрывно изучал ее снова побледневшее лицо. Женщина включила фен и спросила:
— Ты полагаешь, что я вру тебе?
— Может, тебя припугнули основательно, вот ты и не решаешься все мне сказать. А?
Детектив развернул к себе красотку, принявшуюся сушить волосы, и заглянул ей в глаза. Она вырвалась, выключила фен и устало плюхнулась в кресло.
— Мне никто ничего не предлагал, — с упрямым видом произнесла она, — мне нечего скрывать.
— Я, кстати, разговаривал с Михалычем, и он сообщил мне, что к убийству твоего зятя причастен некто Таксист… Тебе ни о чем это имя не говорит? — Он вперил в нее «рентгеновский» взгляд.
— Нет, — и бровью не повела Стася.
— Хорошо, — мягко улыбнулся он, — твой приятель тебе не звонил?
Красотка отрицательно покачала головой и, со вздохом положив голову на спинку кресла, стала меланхолично обозревать подвесной потолок. Тогда Китаец зашел сзади и, нагнувшись, поцеловал Стасю в губы. Она дернулась, но он придерживал ее голову руками. Когда Владимир прервал поцелуй, женщина резко вскочила, хотела что-то выкрикнуть, но не успела. Она снова оказалась в объятиях Китайца.
— Хочется испробовать на прочность твою кровать, — прошептал он, касаясь губами ее уха. — Я уже не знаю… — он бросил на нее томный взгляд, — я был убежден, что ты нужна мне, чтобы что-то у тебя узнать, получить какую-то информацию… А теперь я спрашиваю себя, не нужно ли мне это расследование для того, чтобы иметь повод вот так вечером заглянуть к тебе?
Произнеся эти медоточивые слова, Танин снова впился губами в сделавшиеся покорными губы Стаси. Он увлек ее в спальню. Раздев ее, включил бра, тусклым светом залившее комнату. Быстро разоблачившись сам, лег рядом и прижался к нагому, дрожащему женскому телу. Красотка не протестовала и не вырывалась. Поцелуи и умелые ласки Владимира вывели ее из оцепенения. Она стала отвечать ему с пылкой смелостью охваченной страстью женщины. Наконец ее взрывчатая натура нашла себе выход в лихорадочных объятиях, кусающе-жадных поцелуях и откровенных телодвижениях.
Когда плотское томление, достигнув пика, слило их тела в одном огненном потоке наслаждения — и вдруг отхлынуло волной, уставшей от штурма неприступного скалистого берега, они бессильно упали на смятые простыни и замерли, раскинув руки.
— Неплохо было бы принять душ, — сказал Китаец.
— Давай вместе, — ожила Стася.
— Иди включай воду, — улыбнулся Танин.
— Ты останешься?
— Нет, не сегодня, — он потянулся, провел ладонью по ее плоскому животу, потом закинул руки за голову, — мне еще нужно в «Рог» наведаться.
— Упорный ты малый, — насмешливо посмотрела на него женщина и поцеловала в бедро.
Она со смехом скатилась с низкой кровати на ковер и, лениво поднявшись, пошла в ванную. Владимир быстро встал и, открыв тумбочку, пошарил внутри. Не найдя ничего, кроме набора косметики, пачки одноразовых платков и прочей ерунды, закрыл — и перешел к стеллажу в изголовье кровати. Перебирая книги, он наткнулся на небольшой альбом с фотографиями, открыл его и стал листать. В основном на снимках фигурировала Стася, одна и в компании с другими людьми — с какими-то молодыми женщинами, с темноволосым худощавым парнем в светлой тенниске… С мужчиной солидной внешности в строгом сером костюме на фоне фуршетного стола… На пляже, в бледно-розовом купальнике, превосходно оттеняющем загар… На дружеской вечеринке в обществе пухлых матрон… «Наверное, коллеги», — решил Танин. На одном фото Стася стояла рядом со своей сестрой. Если бы не глаза и волосы, он бы не узнал Лену — столь непохоже было беззаботное выражение ее лица с глянцевой картонки на то, которое Китаец видел у нее в СИЗО. Он выбрал снимок, на котором Стася была запечатлена в синем бархатном платье на какой-то вечеринке. Фотография была сделана недавно — у красотки была такая же прическа, как и теперь. Он сунул фото в карман рубашки и заглянул в шкаф.
— Ты идешь? — донеслось до него из прихожей.
— Секунду. — Владимир направился к ней.
Женщина вернулась в ванную и закрыла дверь. В прихожей висела сумочка Стаси — не та, серебристая, с которой она приходила к нему, а черная, замшевая, на каждый день, как говорится. Он открыл ее, не снимая с вешалки ремешка. Осторожно подцепил ключи, чтобы не звякали, потом нащупал кошелек, записную книжку и визитницу. Заглянул в книжку, открыв на букве «Л». На этой странице были указаны телефоны всего двух абонентов. Оба были помечены буквой «Л». Китаец запомнил их, пролистал практически пустую книжку и распахнул визитницу.
— Танин! — раздраженно крикнула Стася.
Из кожаной книжицы выпал лист бумаги, свернутый вчетверо. Владимир развернул его и прочел написанные мелким, торопливым почерком слова:
«Я могу помочь тебе. Все в твоих руках. Прими мои условия и будешь спасена. Л. С.»
Китаец сунул листок обратно, сложил все вещи в сумку и осторожно застегнул «молнию». Потом с шутливой церемонностью постучал в дверь и, услышав требовательный призыв, вошел в пахнущий клубничной пеной, нагретый воздух ванной.
* * *
Он не стал ничего говорить любовнице, пока они плескались в ванне. И только когда после купания Стася изъявила желание выпить кофе, тихо спросил ее:
— Твой приятель тебя шантажирует?
— С чего ты взял? — изумленно посмотрела на него красотка.
— Интуиция, — улыбнулся Танин, опускаясь на узкий кухонный диванчик с сигаретой в зубах.
— Я же сказала тебе, что это шапочное знакомство… Ты не веришь мне? — Она сделала обиженную гримасу, словно и впрямь была раздосадована и оскорблена недоверием Китайца.
— Что-то мне говорит, что ты хочешь скрыть от меня правду. А я ведь мог бы тебе помочь.
— Помоги лучше моей сестре, — с упреком бросила женщина, разливая кофе по чашкам.
Она поставила пустую джезву в раковину, под струю холодной воды, и опустилась на диван рядом с детективом.
— Мне кажется, одно связано с другим. — Он вперил в нее долгий изучающий взгляд.
Она отмахнулась от него, словно от овода.
— Это тебе только кажется, — усмехнулась Стася, лениво доставая сигарету из лежащей на столе пачки «Кэмела». — Таковы уж все сыщики, — насмешливо скосила она на него глаза, — вечно им мерещится криминал.
— А что за условия он предлагает тебе принять? — напрямую спросил Китаец.
— Что?! — В зеленых глазах женщины тревога боролась с последними проблесками надежды на то, что услышанная фраза ей только померещилась. — Ты…
Она задохнулась от бессилия и бешенства.
— Леонид Сергеевич обещает тебе свою помощь в обмен на что-то… Чего он хочет от тебя? — Владимир спокойно смотрел в полыхающие возмущением и ненавистью глаза Стаси.
