Местные правоохранители списали убийство на хулиганов, ограбивших и до смерти избивших человека. Они установили, что перед смертью Игорь сидел в ресторане вместе с китайцем. Однако найти этого ценного свидетеля не удалось. Для официантов все китайцы были на одно лицо, и этот не стал исключением.
Глава 13
Уютно устроившись в кресле — откинувшись на спинку, вольготно вытянув ноги и смежив веки — Глеб наслаждался арией Брунгильды. Вагнер, с его фортиссимо и пианиссимо — знаменитыми переходами от очень громкой, бравурной музыки к тихой, интимной — был одним из любимейших его композиторов. И особенно он любил и часто слушал цикл «Кольцо нибелунга» — тетралогию, связанную единым сюжетом.
В музыку вплелась вдруг чужеродная нота — Глеб не сразу сообразил, что это звонок телефона. Он недовольно поморщился, остановил вращение диска, мимоходом подумав о том, что никогда и ничто на свете не сможет заменить старый добрый винил, и снял трубку.
— Здравствуй, Глеб Петрович, — прозвучал в трубке тихий спокойный голос.
— Здравствуйте, Федор Филиппович! — столь же спокойно ответил Глеб.
— Если тебя не затруднит давай встретимся завтра в десять.
— Договорились, — кивнул Глеб и положив трубку, задумчиво побарабанил по ней пальцами.
Ну, положим, не в десять, а в десять плюс два, то есть в двенадцать. И Глеб-то он, конечно, Глеб и даже верно — Петрович, а фамилия — Сиверов, но знают об этом лишь он сам, жена Ирина, да еще вот этот телефонный собеседник, а вот соседи кличут его Комаровым Федором Григорьевичем. А телефонному собеседнику, сиречь генералу ФСБ Федору Филипповичу Потапчуку, зачем-то срочно понадобился его можно сказать личный тайный агент, откликающийся также на кличку «Слепой»…
— Страйк! — издевательски сказал Витим, когда шар Есаула, прокатившись, сбил две кегли.
— У самого лучше получается? — огрызнулся Есаул.
Витим промолчал и сделал глоток виски. К боулингу он пристрастился сравнительно недавно, решив примерить на себя увлечения респектабельных горожан. Начал Витим с гольфа, несколько раз посетив единственное в городе поле для этой игры. Но гольф Витиму не понравился. Слишком много ходьбы и слишком много начальства. Так и засветиться недолго. Мало ли кто заинтересуется, каким образом среди местной элиты затесался захудалый бизнесмен?
Легальное предпринимательство оказалось Ахиллесовой пятой бандита. Все серьезные уголовники обзаводились собственным бизнесом. Даже те, у кого напрочь отсутствовала деловая жилка, стояли во главе разнообразных ЗАО, ООО, а также ОПГ, то есть отраслевой предпринимательской группы, которую шутники из полиции расшифровывали более привычно — организованная преступная группировка. Если не хватало своего ума, нанимали квалифицированных менеджеров. Витим даже вариант с менеджером отклонил. Сказал:
— Он же, сука, воровать начнет, задолбаешься проверять!
Поэтому прикрытием ему служила маленькая компьютерная фирма, кое-как сводившая концы с концами благодаря востребованности своей деятельности.
Хлебнув иноземного самогона, Витим поднялся и взял шар. Бросить ему помешал телефонный звонок.
— Доставили? — спросил бандит в трубку и, выключив телефон, махнул рукой Есаулу. — Поехали.
Доставили Витиму еще одного хлебопека, только, как говорят уголовники, мастью пожиже. Поэтому и обошлись с ним без церемоний, схватили и привезли главарю. Хлебопек сильно нервничал и потел в не самом жарком помещении. Витим ухватил его за отворот пиджака:
— Где бабки?
— Так это… я уже все, — жалобно проблеял хлебопек.
— Что все?
— Завязал с бизнесом.
— А заводишко твой исправно работает. Или соврали мне добрые люди, решили тебя подставить?
— Не соврали, работает. Только я больше не его владелец, а управляющий.
— Одна схема, — прошептал Витим и резко бросил: — Твой бизнес купил Гунсунь, верно я говорю.
— Вернее некуда, припер меня проклятый азиат к стенке. Обещал разорить со временем, если откажусь. Вот я и согласился.
— Хорош скулить, я тебе верю. Ты же не станешь меня обманывать?
Хлебопек закивал головой, словно китайский болванчик. Для него обман Витима мог иметь летальные последствия.
Бандит словно забыл о существовании пленника. Он задумался, начал вышагивать по комнате, изредка невнятно бормоча, наконец остановился, и по его лицу было видно, что он нашел решение.
— Ты еще здесь? — бросил Витим взгляд на хлебопека. — Беги домой, к жене и детишкам, а то они тебя уже заждались.
— Хорошо, уже бегу, — мужчина пулей выскочил прочь.
— Шустрый! — ухмыльнулся бандит и достал мобильник. — Хунхой, ты сильно занят? Тогда давай ко мне, надо обсудить серьезное дельце.
Китаец явился в сопровождении двух человек. Витим досадливо поморщился:
— Убери их. Можешь быть уверен, здесь тебе ничего не угрожает. А говорить нам лучше без свидетелей.
Хунхой что-то сказал по-китайски, его бойцы тут же вышли.
— У меня удивительная новость. Твой Гунсунь скупает городские заводы, — сказал Витим, внимательно следя за выражением лица китайца.
— Не может быть! — воскликнул Ай.
— Почему не может?
— Откуда у него столько денег? Он же сюда недавно приехал.
— Вот и я подумал о том же. Хлеб — не бриллианты, его невозможно продать за огромную сумму. Денежки копятся постепенно, но верно. Теперь слушай мое предположение. Гунсуню одолжили бабки. Хрен знает кто, возможно, даже ваше правительство. Ему же очень нравится, когда их граждане осваивают Сибирь. Особенно так успешно, как это делает Гунсунь. Но я позвал тебя вовсе не для того, чтобы сообщить эту новость. У меня есть идея.
Минут десять Витим излагал Хунхою свой план, и с каждой минутой лицо китайца все больше мрачнело.
— Этого нельзя делать! — воскликнул он, когда Витим закончил.
— Почему? — спросил бандит, не скрывая сильного раздражения.
— Опасно.
— Поясни.
— Нас могут уничтожить!
— Кто? Ты подумай, прежде чем говорить! Я на своей земле и сам уничтожу, кого захочу. Вспомни себя. Без моей поддержки ты бы всю оставшуюся жизнь тряс бабки у гастарбайтеров. А если бы попытался высунуться, тебя бы братва в асфальт закатала. У нас здесь свои законы, свои порядки! Это в Китае вас миллиард, а здесь жалкая кучка. У меня сила, и если вдруг начнутся разборки, я залетных на куски порву. В случае чего братва поможет. Никто не любит, когда на его земле пытаются командовать чужие.
Доводы Витима слабо подействовали на Хунхоя. После короткого спора китаец сказал:
— Делай, как знаешь. Помогать тебе я не буду, но и мешать — тоже.
