— Пока не надо, — после некоторого раздумья ответил старшенький.
Я от такого диалога прифигела и, судя по лицу препода, была не одинока. Бредский стоял бледный и, кажется, готовился упасть в обморок. Мальчики же, не заботясь о состоянии задержанного, взяли его под белы рученьки и завели в дом.
— Маш, отомри, — потормошил меня Дарий. — Это была акция устрашения. Сейчас он подумает, осознает, что ему никуда не деться, и сознается во всех грехах. А мы пока твоего кота вылечим.
Я перевела взгляд на силовую клетку, в которой мерно посапывал Фредди. «Моя Сосисочка, сейчас мы тебя вылечим и заживем, как в прежние времена!» — мысленно обратилась я к питомцу, дабы не привлекать лишнего внимания не утолившего жажды охоты Изяслава.
«Как в прежние, не получится, Чудо, — уловила я ответ Дария и не замедлила поинтересоваться причинами такой категоричности. — Потому, что теперь у тебя есть Я!» — и столько самодовольства на лице. Вот не любила бы так сильно — стукнула бы.
За этим телепатическим общением я не заметила, как мы дошли до уже такой родной гостиной. Андромеда тут же подошла и забрала у меня клетку с котом, водрузив ее на обеденный стол, после чего обратилась к нам:
— Вы хотите присутствовать или оставите нас одних?
Ответили сразу все, подтверждая свое желание поприсутствовать при событии века.
— Это допустимо, только пока я подгружу необходимую программу, обеспечьте многократное увеличение вот этой части стола. Если, конечно, хотите видеть подробности.
Пока Демьяша бегал за своей супертехникой и подключал ее к «плазме», закрепленной на одной из стен, андроид опять замерла с мерцающими глазами. Закончили приготовления они почти одновременно.
Андрэ отошла на более-менее свободное место и закрыла глаза. Дальше ее действия выглядели хоть и слегка механическими, но интригующими. Девушка растопырила пальцы в разные стороны, потом начала медленно поднимать руки кверху. Воздух вокруг нее как будто наэлектризовался и уплотнился. Волосы из-за этого стали распрямляться по всей длине и напряженными струнами подниматься в воздух. И вдруг она резко вскинула руки вверх, хлопнув в ладоши, и каким-то электронным голосом воскликнула:
— Выйти из тени!
Мгновение в комнате висела звенящая тишина, взорвавшаяся суматошной какофонией: Изя сел мимо стула, я поперхнулась воздухом, а любимый супруг тут же начал стучать мне по спине. В дверях столкнулись двойняшки, вернувшиеся из подвала. И на фоне всего этого особенно трагично прозвучал голос Лианеи:
— Нет, остановите ее, этого нельзя допустить.
Фраза подействовала на андроида как выключатель. Руки и волосы стали медленно опускаться вниз, а веки, наоборот, подниматься вверх.
— Вам не понравилось? — раздался обиженный голос Андрэ.
— Это что вообще было? — просипела я.
— Я читала в вашей всемирной базе данных, что люди очень любят визуализацию процессов. А перепрограммирование техники — чего там смотреть, не видно ж ничего. А мне так хотелось вас порадовать, отблагодарить за доверие. Ну вот я и… воплотила ожидаемый образ.
Мне показалось, что на последних словах наша несостоявшаяся ведьма даже покраснела. Хотя, возможно, это свет из окна так падал. Все же день катился к концу, и солнце, преломляясь в небесной лазури, меняло оттенки.
Девушка тяжело вздохнула, махнула рукой в сторону плазменного экрана и пригласила нас к просмотру реалити-шоу. Началось оно с того, что камера стала быстро увеличивать картинку со спящим котом, смещая фокус к его усам. В какой-то момент на экране остался только кончик одного из локаторов, с которого по очереди прыгали на стол маленькие округлые букашки. Спрыгнув, они на нижних лапках, а всего таких лапок было четыре пары, проходили вперед и выстраивались в линейку друг за дружкой. Образовав десять шеренг, они промаршировали вперед и застыли на белом фоне.
Я перевела любопытный взгляд на стол. Ничего, кроме, собственно, деревянной столешницы, кошака и какого-то белого листа бумаги на нем не было. Ничего не понимаю — а где техноармия?
— Как вы видите, NanoPediculino совершенно незаметны невооруженным глазом, безоговорочно подчиняются заданной программе и беспрекословно выполняют приказы хозяина. Стоило мне подключиться к их мозговому центру, как я переподчинила их себе. Можете собрать букашек в баночку и использовать на свое усмотрение.
— Демьян, наше техническое пополнение я полностью поручаю тебе, — как обычно, распорядился старшенький Потапов. — А теперь давайте наконец-то побеседуем с нашим врагом…
* * *
Мы стояли перед одной из дверей в подвал, и мальчики, кажется, недоумевали.
— Пацаны, а почему вы его именно сюда поместили? — нарушил тишину Изяслав.
— Лианея попросила что-нибудь природное.
— А что там? — не удержала я любопытство.
— Сейчас и узнаем, — со вздохом произнес Макс. — Дело в том, Машуля, что данная комната имеет изначально растительную структуру, но при этом трансформируется под настроение того, кто ее активировал. Там может быть поле с подсолнухами или непроходимый бурелом. Поэтому о том, что там сейчас, мы можем только догадываться.
— А, прикольно. Но прежде чем мы войдем, я хотела уточнить: а мы точно уверены, что Константин Питович — это один из двух наших злодеев? Хоть он мне сразу не понравился, не хотелось бы, чтобы пострадал невиновный.
— Косвенных улик, подтверждающих его причастность, слишком много, — ответил мне, как и ожидалось, мозг нашей компании. — Так что тут двух мнений быть не может. А уж признания-то мы от него добьемся.
— Это он, — произнесла задумчивая дриада. — Можно загримировать внешность, наложить иллюзию на фигуру, но изменить свой запах невозможно. Его способны приглушить только маги высокого уровня, но и они бессильны против растений, выживающих за счет распознавания ароматов.
Ну, раз все складывается именно так, то можно приступать к допросу. И я с опаской перешагнула порог странной комнаты. Сзади тыл прикрывал любимый муж, по-хозяйски разместивший руки на моей талии, тем самым вытесняя из головы все рабочие мысли. Однако к ним меня вернул поток брани, доносившийся откуда-то из-за ребят. Когда все расступились, я увидела славную картину.
Посреди цветущей поляны рос гигантский подсолнух. В центре черного соцветия сидел мой преподаватель, опасливо посматривая вниз и матерясь. Помимо привычной каждому строителю ругани, Бредский вещал о правах человека, о презумпции невиновности, о том, что он нем как могила и именно туда унесет свою тайну, если мы не отзовем озверевшие цветы, прыгающие вокруг его подсолнуха, как собачки, и скалящие не детские шипы.
Мы застыли полукругом, с одной стороны, наслаждаясь представлением, а с другой — не зная, как взяться за это дело. Однако ситуацию разрешила Лиа, подойдя поближе к зубастым цветочкам и призвав их к порядку. Они тут же стали ластиться к ее ногам, как щенки. А затем, видимо, тоже по ее желанию, стебель подсолнуха начал стремительно приближаться к земле и вскоре явил нам недовольного злодея.
