— Однако женщины ходят в военные походы вместе с мужчинами, — напомнила Людмила.
— Боярыня, мы не хотим тебя обидеть, — сказал Лисий хвост.
Лисий хвост и Тишила до сих пор молчали, но сейчас Лисий хвост заговорил мягким вкрадчивым голосом:
— Но дело женщин лечить раненых. Людмила, я не одобряю, когда женщины берутся за оружие.
Людмила вспылила:
— Но что делать женщинам, если мужчины не хотят их защищать?
— Но зачем воевать? Если мы не сможем отстоять город от разбойников, то они обозлятся и всех побьют. Так зачем злить разбойников? — сказал Доброжир.
— Старшины, а вы думали о том, что будет, когда разбойники войдут в город? — спросила Людмила и напомнила: — Ведь грабеж победителями взятого города дело обычное
— Поэтому мы воевать с разбойниками не хотим. Мы откупимся от них данью, — сказал Доброжир.
— Какой данью? Своими женами и дочерьми? — спросила Людмила.
— Если разбойникам мы дадим дань, то они никого не тронут, — сказал Доброжир.
Тишила громко засопел, видимо, он был не согласен со своим товарищем, однако почему-то опять ничего не сказал.
— Я не верю в обещания разбойников, — сказал Людмила.
— Это твое дело, — сказал Доброжир и повернулся, чтобы уйти.
Лисий хвост замешкался. Рядом с ним остановился Тишила.
— Пошли скорее, — сказал им Доброжир.
— Иду, — сказал Лисий хвост и подтолкнул Тишилу. — Ты иди, я сейчас догоню.
Как только Доброжир и Тишила отошли немного, он тихо посоветовал Людмиле:
— Я против сдачи города... Но ты бы увезла боярина куда подальше. Говорят, он многих из этих разбойников покалечил и убил. Увидят его разбойники, плохо ему будет; злые они на него; да и тебе несдобровать.
— Увезу, — сказала Людмила и поинтересовалась: — А что с княгиней?
— Я сразу же послал к княгине человека Ее наверно, уже увезли из города, — сказал Лисий хвост.
Проводив старшин, Людмила крикнула ключницу:
— Дарина, подь сюда!
Та, очевидно, сторожила неподалеку, потому что тут же появилась.
Дарине было уже за сорок. Полянка. Чернявая. Худощавая и верткая, как угорь. Еще в молодости она попала в рабыни. Так как она была девицей весьма красивой, Медвежья лапа вначале определил ее было в наложницы, но затем, узнав ее характер — дотошный и придирчивый, приставил ее помощницей к старой ключнице. Ну а потом, когда старуха-ключница выжила из ума, все дела перешли к Дарине.
— Как боярин? — спросила Людмила.
— Лежит и плачет, — сказала Дарина.
— Как его раны? — спросила Людмила.
— Если горячка не скрутит, то скоро заживут, — сказала Дарина.
— Дарина, — объявила Людмила, — срочно готовься к отъезду: а чтобы скорее было — грузи на телеги самое ценное и сейчас же пришли мне пару крепких слуг, чтобы перенести боярина в телегу.
С того момента, как словены заложили город, враг никогда не входил в него, поэтому бегство из города было необычным явлением.
Но у богатых бояр и горожан были также дворы в селах, куда они выезжали на лето, поэтому ключница распоряжалась привычно — без спешки, но скоро.
Через десять минут в комнату зашли двое слуг, под присмотром Людмилы, они осторожно подняли боярина и перенесли в подготовленную телегу. Чтобы боярина не растрясло в пути, телега была щедро устлана соломой, солому покрыли толстым ковром.
Таким образом, боярин мог вполне удобно ехать.
Затем под бдительным присмотром Людмилы принесли и в эту же телегу в ноги боярина поставили сундук с драгоценностями.
В другую телегу положили несколько мешков с мехами.
Тем временем Дарина занималась погрузкой менее ценного добра.
Но как только все ценное уложили в телеги, Людмила дала команду трогаться. Остальное имущество ее интересовало мало.
Глава 25
Берег стремительно приближался. Теперь можно было рассмо треть позолоченные солнцем стены. Островерхие крыши засияли нестерпимым блеском.
— Богато, — холодно проговорил Готлиб.
— Однако город окружен высоким валом. Перед валом ров с водой. Стены высоки, — оценил городские укрепления Харальд, пытаясь рассмотреть городские стены из-под приставленной ко лбу ладони и сделал тревожный вывод: — Этот город слишком большой для нас. Положим всю дружину.
Готлиб нахмурил белесые брови.
— Все вздор! В большом городе большая добыча. Большую добычу никто без боя не отдаст, поэтому за нее приходится платить кровью. А что смерть воину? Каждый воин мечтает умереть в бою, чтобы на белом коне отправиться в Вальхаллу.
Харальд надел шлем и перебросил из руки в руку любимый боевой топор.
— Однако раньше времени не стоит попадать туда, где предстоит провести вечность. Говорят, вечность быстро надоедает.
Готлиб расхохотался. Давясь смехом, он спросил:
— Так говоришь — вечность быстро надоедает? Откуда ты это знаешь?
Харальд усмехнулся в вислые рыжие усы.
— А кто мне не верит, пусть проверит сам.
Готлиб взглянул на город, до которого уже стало совсем близко, можно было уже рассмотреть людей на причале.
— Жаль, врасплох их захватить не удалось. Это обойдется нам лишней кровью, — проговорил Готлиб.
Он скинул плащ на руки оруженосца, взял поданный шлем, увенчанный белым конским волосом, надел на голову и опустил забрало, — сверкающую холодом безжизненную маску с черными прорезями вместо глаз.
Положил руку на рукоять меча, сказал:
— Теперь, давай сигнал войску на штурм.
Боевые корабли начали вытягиваться в линию.
— Погоди, — Харальд коснулся руки конунга.
— Да? — спросил Готлиб.
— Не вижу на стенах воинов, — сказал Рыжий Харальд.
Готлиб поднял забрало и пригляделся.
— И в самом деле — кроме толпы на причале, никого нет, — согласился Готлиб.
— Может, они приняли нас за кого-либо из своих? — сказал Рыжий Харальд.
— Тем лучше, ворвемся в город на плечах этих раззяв, — предположил Готлиб и крикнул кормчему, чтобы судно ускорило ход.
Глава 26
— Надо собирать старшин, чтобы встречать гостей с почетом, — сказал Доброжир, когда он, Лисий хвост и Тишила вышли со двора Медвежьей лапы.
— Надо, — сказал Лисий хвост. — Теперь нам нельзя сердить разбойников.
— Гостей, — поправил Доброжир.
