В конце концов с любимцем богини не может случиться ничего плохого.
А Ратиши, чем дальше продвигался к корме, тем больше темнел лицом.
Он предполагал, что судно находится в плохом состоянии, но увиденная картина превзошла все его опасения.
Все судно было залито водой странного багрового оттенка почти до самых бортов.
Ратиша подумал, что судно не пошло ко дну, только потому, что стихла волна. В воде плавали трупы, и чтобы пройти по судну, приходилось отталкивать их.
Оставшиеся в живых ютились на возвышении у мачты, почти все они были ранены. Они перевязывали друг друга. Вид у всех был унылый и растерянный.
А на корму пройти оказалось совсем невозможно, так как она была скрыта под водой.
Увидев все это, Ратиша тяжело вздохнул и проговорил:
— Пиррова победа.
— По-другому быть не может. В бою побеждает тот, кто не жалеет жизни своего противника, а еще больше своей жизни, — твердо сказал Гостомысл.
— Можно считать, что людей у нас нет, — сказал Ратиша.
— Исправить судно как-либо можем? — с тревогой спросил Гостомысл.
Исправить судно было невозможно, но Ратиша не стал расстраивать князя.
— Надо, наверно, сначала разгрузить судно, выкинуть мертвые тела из струга, — пробормотал он неуверенно.
Гостомысл заметил неуверенность Ратиши, и он сам засомневался, потому что павших в битве воинов положено было похоронить по обычаю — сжечь на костре. Однако, немного подумав, он согласился с Ратишей, — если не освободить тонущее судно от лишнего груза, то они все утонут. Освободив — они получат, хотя и небольшой, но шанс.
Поэтому он вернулся к мачте и распорядился, чтобы тела погибших опустили за борт.
— Это не по обычаю, — кто-то проговорил неуверенно.
— Не по обычаю. Но это спасет жизнь живых, — сказал Гостомысл.
— Души мертвых не смогут отправиться в рай, — тот же голос снова заметил.
— Если мы останемся в живых, то принесем богам большую жертву. Боги помогут павшим воинам попасть в рай, — сказал Гостомысл.
Больше возражений не послышалось, и те, кто мог шевелиться, стали подтаскивать тела убитых и опускать их в воду. Убитые были в тяжелых доспехах, и тела сразу же медленно опускались на дно. Но сначала они переворачивались лицом вверх, словно желая из холодной глубины в последний раз увидеть голубое небо горячее солнце и проститься с этим миром навсегда.
По щекам Гостомысла потекли слезы.
— Они отправятся в рай. Им там будет лучше, — сказал один из воинов.
— Да, — скупо проговорил Гостомысл. Немного подумав, добавил: — В раю лучше, чем в этом желанном, но таким жестоком мире.
Пока князь разбирался с павшими, Ратиша думал, что надо было бы предпринять меры, чтобы остановить поступление воды в корабль.
Судно было чужое, однако все корабли устроены одинаково, так как в море приходится выполнять одни и те же действия, поэтому Ратиша вначале решил, что надо найти ящик с инструментом и попробовать закрыть пробоины деревянными щитами.
Обычно инструмент хранится рядом с рулевым веслом, поэтому Ратиша попробовал пробраться на корму. Однако он быстро убедился, что это слишком опасное дело: едва он сделал несколько шагов к корме, как струг начал угрожающе погружаться Пришлось отказаться от этой затеи.
Поэтому Ратиша поспешил вернуться к мачте. Пока он искал инструмент, судно уже было освобождено от трупов. Но это мало могло чем помочь, — в корабль свободно поступала вода, и он верно и неминуемо погружался.
В растерянности Ратиша сел на свернутый парус и задумался, что еще можно было сделать для спасения корабля. Однако ему ничего не приходило в голову, и с каждой минутой он все больше ввергался в отчаяние.
Гостомысл вернулся с носа корабля и спросил:
— Все так плохо? Мы не можем исправить судно?
На этот раз Ратиша не стал скрывать правду.
— Очень плохо, — проговорил он, — струг медленно, но уверенно набирает воду; через час он уйдет под воду; видимо, на корме имеется большая пробоина, — ее надо было бы заделать... но нечем.
Гостомысл сел рядом с ним и положил руку на плечо.
— Ратиша, не падай духом, — до берега не так уж и далеко, попробуем добраться; тут есть... — проговорил он и оглянулся, — доски... бочки...
— Надо только снять доспехи, иначе мы утонем, — сказал Ратиша.
Гостомысл начал расстегивать ремешки на доспехах. Но от воды ремешки отсырели и не хотели расстегиваться.
— Давай, князь, я помогу тебе снять доспехи, — сказал Ратиша.
— Режь ножом ремни, — сказал Гостомысл.
Ратиша разрезал ножом ремни на доспехах Гостомысла и без сожаления их скинул за борт. Затем Ратиша снял свои доспехи и тоже бросил их за борт.
— Зачем выбросил доспехи? — спросил Гостомысл.
— Они тяжелы и тянут на дно. А без доспехов и оружия можно доплыть до берега, — сказал Ратиша.
— Меч я не брошу. В мече душа воина. Как можно отказаться от души? — сказал Гостомысл.
— Меч можно привязать к доске, — сказал Ратиша.
Гостомысл задел взглядом лежащих людей у мачты и спросил:
— Но что делать с ранеными? Их к доскам не привяжешь.
— Можно связать плот, — сказал Ратиша.
— На это уйдет много времени. Мы не успеем, — сказал Гостомысл.
— Раненых можно оставить, — сказал Ратиша.
— Я не брошу своих друзей, которые за меня отдавали свою жизнь, — сказал Гостомысл. — Если я брошу, то кто тогда захочет пойти со мной?
— Тогда мы все погибнем, — сказал Ратиша.
— Значит, так угодно богам, — сказал Гостомысл.
— Я не боюсь смерти. Но я не хочу утонуть, — сказал Ратиша. — Одно дело погибнуть в бою и отправиться в долгий путь в царство мертвых Вырий. И совсем другое дело утонуть и обречь душу на вечное скитание, превратившись в болотного упыря.
— Но что же делать? — сказал Гостомысл.
Ратиша встал с паруса и присел рядом с дырой. Он погрузился в воду по пояс, но на это он не обратил внимания.
— Вода прибывает, — отметил Ратиша, рассматривая отверстие в борту корабля.
Гостомысл присел рядом, потрогал рукой края дыры и задумчиво проговорил:
— И дыра-то небольшая, закрыть бы ее чем.
Ратиша взял кусок доски и приложил ее к дыре. Однако давление воды отталкивало доску от борта.
— Надо снаружи приложить, чтобы водой прижимала доску к дыре, — сказал Гостомысл.
Ратиша приложил доску снаружи. Действительно, вода прижала доску к дыре, но вода все равно продолжала поступать.
