— Лишней помощь не бывает, к тому же — одна голова хорошо, а две лучше, — сказал Гостомысл.
— Как скажешь, князь, — неохотно согласился Мороз, и бояре пошли к кораблям.
Впрочем, Гостомысл задержал Ратишу и, когда бояре удалились на достаточное расстояние, проговорил:
— Ратиша, я приставляю тебя помощником к Морозу. Но в его дела не лезь. Его хитрость и изворотливость известны. Ты только смотри, о чем они будут говорить, а потом доложишь мне. Но это не главное.
Ратиша придал лицу внимательное выражение.
— Помнишь Голубку?
— Как же — помню! — кивнул головой Ратиша.
— Она говорила, что она дочь князя русов. Выясни, говорила ли она правду. Если она и в самом деле дочь князя, то переговори с ней и выясни намерения и силы ее отца, — сказал Гостомысл и подал Ратише маленькую берестяную полоску. — И это письмецо ей передай.
Получив указания, Ратиша бегом побежал к кораблям, которые уже собирались отходить. Как видно, Мороз не собирался ждать Ратишу, из-за этого Ратиша едва успел сесть на корабль.
Глава 75
Поняв, что пристроиться в дружину к разбойникам не удастся, да они и сами недолго удержатся в городе, Девятко, по совету брата Вадима, ушел в Руссу, где требовались опытные воины.
Руссой правили двое — князь Радосвет, возглавлявший дружину и городской голова Судиша. Они ладили между собой — князь не лез в дела города, а город щедро кормил дружину Да иначе и не могло быть, потому что со времен поселения легендарного Руса и его товарищей у соленого ручья, основным промыслом племени русов стала варка соли и торговля. Дружина берегла солеваров и купцов, а солевары и купцы берегли дружину.
О нападении разбойников на Словенск в Руссе узнали на следующее же утро от купцов, ушедших из Словенска перед самым захватом города. А о смерти князя Буревоя сообщили дружинники, не пожелавшие остаться в дружине юного Гостомысла и пришедшие в Руссу.
Русские купцы ходили по всему миру поэтому в Руссе уже было известно о походах данов на земли по западному побережью Европы и о их нравах. Даны вели себя, как волки, напавшие на беззащитное стадо овец: возбужденные кровью, волки режут стадо до тех пор, пока не убьют всех овец, хотя для утоления голода им достаточно и одной овцы.
Пока был жив князь Буревой, беспокоиться Руссе было нечего, но он умер, а Гостомысл не имел ни дружины, ни военного опыта, поэтому на совете лучших людей города логично предположили, что Гостомысл им не защитник, а морской разбойник Готлиб вряд ли ограничится одним захваченным городом.
Следующей целью морского разбойника должна была стать Русса. Поэтому в Руссе предприняли срочные меры по укреплению обороны города, горожане укрепили стены, а князь Радосвет увеличил численность дружины, чтобы встретить противника и нанести ему урон подальше от городских стен.
Приход нового дружинника не удивил Радосвета. Многие дружинники Буревоя пришли к нему. Опытные воины были на вес золота, поэтому нового дружинника он встретил доброжелательно.
Девятко разместился с остальными дружинниками, среди которых оказалось немало старых знакомых на княжеском дворе, и зажил спокойно. У каждого дружинника было свое поручение. А князь Радосвет старался дружину от города далеко не уводить.
В этот день князь поручил Девятко сходить на струге на разведку к истоку Волхова, чтобы проверить, не появлялись ли там разбойники.
Дойти до Волхова дело недолгое. Девятко зашел в реку, прошелся немного по течению и, ничего не обнаружив, пошел назад.
Правда, кормчий сказал, что немного ниже по течению на острове есть небольшое селение, но Девятко пропустил его слова мимо ушей.
Дело было ясное — морскими разбойниками и не пахло. Те бы подняли такой шум, что все население переполошилось бы.
Хотя, когда вышли в море, Девятко вспомнил, какие проблемы он получил в дружине князя Буревоя из-за недостаточно тщательной разведки, поэтому для надежности он все же поспрашивал встретившихся рыбаков.
Но те ничего заслуживающего внимания не сообщили. Правда, один из рыбаков что-то пробормотал о кораблях, прошедших в утреннем тумане на юг. Но сколько было кораблей и кому они принадлежали, рыбак толком ничего не мог сказать. Кроме него, никто никаких кораблей не видел. По всему выходило, что рыбаку приснились корабли.
К тому же Девятко был уверен, что он не мог не встретить корабли, идущие к Руссе. Поэтому он с чистой совестью приказал кормчему возвращаться в Руссу.
Пообедав, Девятко прилег на подстилке у мачты вздремнуть.
Когда до Руссы осталось всего ничего, кормчий неожиданно сказал:
— Боярин, корабли.
Девятко встрепенулся:
— Где корабли?
Кормчий рукой показал в сторону южного берега:
— Вон.
Действительно, вдоль берега шли три корабля. На мачтах кораблей развевались знакомые знамена.
— Тю, это же словенские знамена! — сказал Девятко и, почесав затылок, с изумлением проговорил: — Но не может быть этого. Гостомысл сидит в Кареле без дружины. Как его корабли могли сюда попасть, если даны сидят в Словенске?
Тем не менее, Девятко приказал догнать корабли, что было сделано без особых затруднений, так как корабли шли неспешно.
Догнав корабли, Девятко увидел знакомые лица.
— Мороз, да ты ли это? — воскликнул Девятко, заметив боярина Мороза.
— А ты ли это, Девятко? — в свою очередь крикнул Мороз.
Через минуту корабли сблизились, так что можно было спокойно переговариваться.
— Мороз, вы как здесь оказались и куда идете? — спросил Девятко.
— Вот идем по поручению князя с посольством в Руссу, — сказал Мороз.
— Какого еще князя? — небрежно спросил Девятко.
— Известно какого — князя словен Гостомысла, — гордо ответил Мороз.
— А как же вы прошли мимо Словенска? Как вас даны пропустили? — спросил Девятко.
Мороз рассмеялся:
— Нет в Словенске никаких данов.
— А куда же они делись? — спросил Девятко.
— Так князь Гостомысл прогнал их, — сказал Мороз.
— Как? У него же и дружины нет. Не может быть, — изумился Девятко.
— Так и есть, — сказал Мороз, и Девятко увидел на корабле еще одно знакомое лицо, при виде которого он поежился, словно по его спине пробежал ледяной сквозняк.
— И что вам надо в Руссе? — спросил Девятко, внезапно охрипшим голосом.
— Тебе это надо знать? — спросил Мороз.
— Я дружинник князя Радосвета, и потому должен знать, кто и с какой целью идет в Руссу, — сказал Девятко.
— Вот князю Радосвету я все и скажу, — проговорил Мороз и усмехнулся.
