Начальник отряда сказал:
— Лагерь пуст.
— Жаль, — разочарованно проговорил Гостомысл.
— Но зола под кострищами еще горячая, — сказал разведчик.
Медвежья лапа загорячился:
— Значит, разбойники ушли совсем недавно. Надо нагнать их, далеко они не могли уйти.
— Куда ушли? У моря четыре стороны, — сказал Гостомысл.
Медвежья лапа обратился к начальнику разведывательного отряда:
— Куда ушли разбойники, узнал?
Разведчик замялся:
— Так как же узнаешь? Места тут пустынные, ни единой человеческой души. А на воде след не остается.
— Значит, надо поискать лучше. Обойти острова, выйти в море, — сказал Медвежья лапа.
— На это надо время, — сказал разведчик.
Гостомысл промолчал.
Он подумал, что у Готлиба было три пути, по которым он мог уйти.
Первый — в Данию. Но в Дании ему делать нечего, — слабоват он сражаться с братом, — следовательно, он продолжит разбойничать.
Чтобы взять добычу, Готлиб мог идти на Бирку. Это почти на север. Мог он пойти и на Ророг.
Третьим путем был Западный океан, а там вдоль берегов до южной Европы.
Гостомысл подумал, что, таким образом, не зная планов Готлиба, за ним можно было гоняться до скончания веков. Это в планы Гостомысла не входило. Рассудком он понимал, что ему требовалось, как можно скорее восстановить порядок в своих землях.
Помолчав еще немного, Гостомысл обратился к Медвежьей лапе:
— Ну, так что, воевода, — и куда нам идти?
Медвежья лапа, вспомнив разговор Гостомысла с Лисьим хвостом, развел руками:
— А бес его знает, куда делся этот разбойник Готлиб! Искать его в море — все равно, что идти туда, не зная куда. А в это время в своем-то доме беспорядок.
— Получается так, — сказал Гостомысл. — Гоняясь за разбойником, мы вторгнемся в земли датского конунга, а то и Карла Франкского. А нужна ли нам война с ними?
— Нет, — проговорил Медвежья лапа, ловя мысль Го-стомысла, — их земель мы не ищем, у нас и своих хватает. А врагов у нас и так много: булгары, хазары, постоянно гадят ромеи. Не нужны нам войны с Годофридом и Карлом. Лучше бы завести с ними дружбу Тем более, что повод есть — Карл давно точит зубы на хазар. А у Годофрида на границах безобразничают дикие германцы. Им наша помощь, ой, как бы пригодилась.
— Да, — сказал Гостомысл, — но какова была цель нашего похода?
— Наказать морских разбойников, — сказал Медвежья лапа.
— И тем самым предупредить соседей на севере, что им не стоит зариться на наши земли. Готлиб побит, теперь все знают, что любой пришедший на нашу землю будет побит. Конечно, мы не убили самого Готлиба. Но общая цель похода нами достигнута, — сказал Гостомысл.
— Значит — пора домой, — сказал Ратиша.
— Ну, пора так пора, — сказал Гостомысл. — Разбивайте на острове лагерь, войско пусть отдыхает, а утром окончательно решим, что нам делать.
— Здесь хорошее место для лагеря. До города идти все пару дней. Да и вход в Нево-озеро под контролем. Городок бы здесь поставить, — сказал Медвежья лапа.
— А кто владеет этой землей? — спросил Гостомысл.
— Никто. Одна дикая чухна тут живет. Где-то недалеко тут был Великоград, который оставили после разорения разбойниками. Но вряд ли мы теперь даже следы его найдем, — сказал Медвежья лапа.
— Жаль. А место здесь все же неплохое, — согласился Гостомысл.
— Нельзя ставить тут большой город. Морские разбойники будут сильно донимать. Все силы будем тратить на его защиту, — сказал Медвежья лапа.
— В таком случае здесь будет достаточно острога. В следующем году на этом месте заложим острог, — решил Гостомысл.
Глава 57
Карл, прозванный впоследствии Великим, был суровым воином. Одевался просто: в кожаные штаны и рубаху, сверху — меховая телогрейка.
Однажды на пиру, где собрались пышно одетые придворные, кто-то неосторожно обронил фразу, что Карл одевается неподобающе своему статусу.
Карл от гнева покраснел, — в ужасе придворные притихли, но затем Карл рассмеялся и сказал:
— Что же, одет я, и в самом деле, как простой воин. Но что же поделать — таким я уродился. И так как я человек простой и веселый, а пир наш что-то поскучнел, то приглашаю всех, и мужчин и женщин, на охоту. Едем сейчас же. Как есть.
Придворные были разодеты в кружева и дорогие ткани, такая одежда не предназначена для скачки по полям и лесам, но никто не посмел оставить своего короля.
Все вышли на улицу. Шел дождь, было туманно, и темно. Но лошади были уже поданы. Карл мгновенно вскочил на коня и понесся в темноту. Он несся, не обращая внимания на высокую траву, колючий кустарник, и придворные вынуждены были следовать за ним.
Наконец король догнал оленя, прыгнул с седла прямо ему на спину и вонзил нож в сонную артерию. Кровь хлестала во все стороны.
Охота длилась не больше пары часов, и довольный Карл, убив оленя, предложил всем вернуться за пиршественный стол.
Когда все снова оказались в замке и расселись за столами, то обнаружилось, что дорогая одежда придворных потеряла свою пышность и красоту, превратившись в жалкие лохмотья, какие и нищим носить было стыдно.
А костюм короля был цел, как и прежде, и среди лохмотьев придворных выглядел шикарным нарядом.
Улыбаясь, Карл констатировал:
— Теперь мы видим, чего стоит моя одежда и ваша.
С императором никто не посмел спорить.
Вот таким был Карл, император франков. Поэтому неудивительно, что гонец с восточных границ застал его на охоте.
Король как раз расположился на привал. Он сидел на грубом войлоке, подложив под спину седло. Рядом расположились близкие дружинники.
Они пили вино, глядя на костер, над которым слуги установили вертел с подсвинком. Подсвинок был сочен, и с него сочились капли жира на угли и взрывались на углях желтыми огоньками.
Пахло жареным мясом.
Гонец подошел к королю и, почтительно встав на колено, подал ему берестяной свиток.
— Хорошие вести принес гонец? — спросил Карл.
— Нет, Ваше Величество, не слишком хороши, и не слишком плохи. — Ответил гонец.
Карл сломал печать на свитке, взглянул на текст и отдал ближайшему придворному.
— Читай! — приказал Карл.
Дружинники приблизились. Понятно — Карл велел читать вслух, для того, чтобы они тоже знали о том, что написано в письме.
Придворный развернул свиток и начал читать:
