Но с берега сквозь полупрозрачную вуаль тумана подали условленный сигнал, и Гостомысл приказал причаливать.
Через минуту ладья носом воткнулась в песчаный берег, и гребцы тут же сбросили на берег сходни. Но никто не сходил с корабля — ждали приказа Гостомысла. А Гостомысл приказ сходить на берег не торопился отдавать. Он напряженно изучал берег.
На берегу виднелось множество кораблей.
— Это корабли разбойников, — сказал Ратиша.
— Вижу, — сказал Гостомысл.
— Остальные корабли начинают причаливать к берегу — сказал Ратиша, — пора выходить на берег.
— Пока — не пора, — сказал Гостомысл.
— Ты чего-то опасаешься? — спросил Ратиша.
— Смущение есть — кораблей у разбойников что-то слишком много, — сказал Гостомысл.
— Медвежья лапа сообщал, что не меньше сотни. — Напомнил Ратиша.
— Но где разбойники? — задал вопрос Гостомысл. — Никого не видно. Исчез и человек, подававший сигнал. Странно это.
Но не только Гостомысл встревожился, у остальных, не увидевших на берегу людей, в мозгу зародилась также мысль, что дело тут нечисто и возможна засада. Хотя никто и не верил, что Медвежья лапа мог сдаться врагам, однако тревога заставила руки воинов крепче сжать оружие.
— Я скажу, чтобы приготовили луки, — сказал Ратиша.
— Скажи, сказал Гостомысл и заметил: — Впрочем, и так все готовы к бою.
Ратиша показал на струг, в отличие от других только причаленный носом к берегу.
— Это струг Медвежьей лапы.
— Да, — проговорил Гостомысл и повторил вопрос: — Но где же сам Медвежья лапа и его люди?
Ответ на вопрос пришел сам — в тумане показалось темное пятно. Оно приближалось, и вскоре за ним обнаружились новые силуэты.
— Это люди, — сказал Ратиша.
— А я думал — медведи, — слабо пошутил Гостомысл.
Звякнуло железо.
— Они вооружены, — сказал Ратиша.
— Берите их на прицел, — распорядился Гостомысл.
Над бортами поднялись луки. Стрелы готовы были сорваться в смертельный полет.
— Без моей команды не стреляйте, вдруг это Медвежья лапа, — предупредил Гостомысл.
Так оно и оказалось, когда неизвестные приблизились, послышался голос тихий, но веселый.
— Князь Гостомысл?! Не стреляйте.
— Медвежья лапа! — обрадованно воскликнул Гостомысл и тут же сбежал по сходням на берег.
За ним поспешили и другие.
Приблизившись к Медвежьей лапе, Гостомысл в порыве радости обнял его.
Отпустив, начал расспрашивать.
— Ну и что тут?
— Князь. Все удачно выходит, — начал докладывать Медвежья лапа, —- сторожей на берегу мы убрали незаметно. Затем пошли дальше.
Доклад Медвежьей лапы был прерван появлением князя Вяйнемяйнена и воеводы Йовки.
— Высадились удачно, — сказал князь Вяйнемяйнен.
Он часто дышал, его лицо было возбуждено.
Воевода Йовка не разделил радости своего князя.
— Корабли лежат на берегу, а самих врагов не видно. Уж не в засаду ли мы попали?
— Лагерь разбойников в двух сотнях шагов от нас. А на берегу нет никого, потому что мы сняли сторожей, — сказал Медвежья лапа.
— Но уже утро — где же остальные? Уж не спят ли они до обеда? — спросил Йовка.
— Они в лагере собрались. Что-то там происходит непонятное. Наверно их конунг устроил смотр своему войску, — сказал Медвежья лапа.
— Это хорошо, — сказал Йовка уже более весело. — Как закончимся высаживаться, быстро построим войско и двинем на лагерь.
— Не спеши, — проговорил Медвежья лапа. — Есть тут одна загадка — там два лагеря.
— Так было в прошлом году, и когда сюда приходил мой отец. Это уже известная хитрость, — сказал Гостомысл.
— Но один лагерь полон разбойников, а другой — пустой! Шатры есть, даже посуда, но нет ни одного человека, — сказал Медвежья лапа.
— Пустой?! — спросил Гостомысл, и в его глазах блеснуло сомнение, и он тихо пробормотал: — Так было и с моим отцом. Неужели все повторится?
— Пустой, — сказал Медвежья лапа.
— Ты чего испугался? Они же собрались на смотр перед шатром конунга, — сказал князь Вяйнемяйнен.
Гостомысл вздохнул:
— Князь, мой отец в прошлом году так и потерпел поражение. Он разбил данов в одном лагере, а второго не заметил, и они ударили нашей дружине в спину. Я все это видел лично.
— Так и было, — подтвердил Ратиша. — Мы с князем стояли на краю леса и видели, как даны вышли из леса и напали на наших. Мы тогда еле успели спастись.
— Однако туман быстро рассеивается, — сказал Медвежья лапа. — Надо быстрее решать, что нам делать.
— У меня есть решение, — сказал Гостомысл, обращаясь к князю Вяйнемяйнену.
— И какое? — поинтересовался князь Вяйнемяйнен.
— Предлагаю разделить наше войско на две части. Большая часть нападет на лагерь, а малая — останется в засаде. Если разбойники устроили какую-либо новую хитрую ловушку, то она придет большему войску на помощь, — сообщил план Гостомысл.
Йовка кивнул головой.
— Хороший план.
— Кто возглавит большую часть войска? — спросил князь Вяйнемяйнен.
Гостомысл молчал.
— Ладно, — сказал князь Вяйнемяйнен. — Я пойду на лагерь, а ты останься в засаде.
— Я не трус, — сказал Гостомысл.
— Знаю, — сказал князь Вяйнемяйнен. — Но твоя дружина мала, а свою я делить не хочу.
— Я не подведу тебя, — сказал Гостомысл.
На этом совещание было закончено. Карелы пошли к своему войску, которое уже выстроилось густой линией.
Медвежья лапа стал прятать словен среди лежащих на берегу кораблей.
Ратиша предложил Гостомыслу:
— Князь, туман уже почти рассеялся, уже видны шатры разбойников. Давай я стрельну по ним из наших орудий.
Гостомысл бросил взгляд на подходившее к лагерю разбойников карельское войско. Через две минуты карелы окажутся в лагере, а до сих пор не было видно, чтобы кто-то из разбойников пытался оказать им сопротивление.
Гостомысл пожал плечами, пробормотал: — Глупость какая-то, — и приказал: — Давай, Ратиша. Только побыстрее, и стрелы пусти горящие. Так больше будет страху.
Глава 40
— Но кто же его убьет? — в задумчивости проговорил Отер и спохватился — он сказал вслух то, что не следовало говорить ни в коем случае.
