Харальд сел за стол, и слуга поставил перед ним миску с похлебкой и положил ложку Харальд стал шумно хлебать.
Готлиб, пальцем поддевая куриную шкурку, поинтересовался:
— Харальд, сколько теперь у нас людей?
— Тысячи три, — сказал Харальд.
— Это хорошо, — сказал Готлиб.
— Только они пока для серьезных дел не годятся, — сказал Харальд.
— А что так? — спросил Готлиб.
— Они плохо обучены и плохо вооружены, — сказал Харальд.
Готлиб покачал головой.
— Таким образом, мы имеем в своем распоряжении три тысячи плохих воинов.
— Да, — сказал Харальд.
— И что нам делать с ними?
— Ты же собирался идти на славян?
— С плохими воинами?
— Ну да. Славяне хорошие воины и перебьют их в первой же битве. С этими успеха не добудешь. Рискованно идти с таким войском. — Харальд почесал голову. — С другой стороны, те, что останутся живы, уже будут иметь опыт.
— Рискованно, — сказал Готлиб. — И жалко будет, если их перебьют.
Харальд бросил на Готлиб изумленный взгляд, — чего-чего, но Готлиб никогда не жалел простых людей.
Готлиб заметил его взгляд и пояснил:
— Если немного их обучить, то они смогли бы сгодиться для более полезных дел. В сущности ведь, что нам надо от славян? Золота и серебра мы взяли достаточно, а завоевывать всю их страну нам ни к чему. Да и вряд ли возможно — слишком большая она.
— Так что — мы на славян не пойдем? — спросил Харальд.
— Пока не знаю, — сказал Готлиб.
Харальд поднялся.
— Ну, тогда я пошел. Надо посмотреть, что делается на реке.
Харальд вышел, и Готлиб принялся доедать курицу Но Харальд ему опять не дал доесть курицу. Через несколько минут он бесцеремонно ворвался в шатер.
Готлиб швырнул кусок птицы на стол и раздраженно проговорил:
— Ну что за утро сегодня такое?! Дадут ли мне спокойно поесть?
— Не время нежиться в постели, конунг! — сказал Харальд.
Готлиб расхохотался.
— Харальд, ты с ума сошел?! Какая постель? Разве я лежу в постели?
— Это я в переносном смысле, — сказал Харальд.
— Что случилось? Говори, — сказал Готлиб, прекратив смеяться и вытерев рукавом забрызганные слюной губы.
— Мои дозорные доложили, что по Неве идут неизвестные корабли, — сказал Харальд.
— Знамена у них есть? — спросил Готлиб.
— Есть. Но из-за тумана корабли плохо видны. Мы из-за тумана и размеры не можем разобрать. Но вроде — струги, — сказал Харальд.
— Много их?
— Видели три корабля.
— Может, это славяне? — предположил Готлиб.
— Хоть у славян князь и малолетний, однако вряд ли он сумасшедший, чтобы с тремя кораблями идти на нас, — сказал Харальд.
— Ну да, — сказал Готлиб, — славянский князь, наверно, боясь нас, в своем городе засел.
— Это купцы, — сказал Харальд.
Готлиб встал.
— Проплывающие мимо нас купцы должны платить нам дань. Харальд, дружину на корабли!
— Всех? — спросил Харальд.
— Я же сказал — дружину! Только наших! Зачем нам делить добычу с шайкой воров? — сказал Готлиб и приказал: — Доспехи и оружие мне!
Глава 31
Перед выходом Гостомысл и князь Вяйнемяйнен договорились о совместных действиях.
У Гостомысла было два больших корабля и три струга. У князя Вяйнемяйнен было два десятка стругов. Поэтому решили, чтобы не разделять отряды, на разведку Гостомысл пошлет свои струги.
В случае обнаружения противника струги должны были не ввязываться в сражение, а быстро вернуться назад, при этом побудить противника преследовать их, чтобы он попал в засаду, которая будет ожидать у входа в Неву.
Основные силы в засаде — две ладьи Гостомысла, вооруженные метательными орудиями, и карельская дружина на стругах.
В связи с особой важностью операции разведывательный отряд возглавил лично Медвежья лапа, хотя он и был воеводой всей словенской дружины.
Перед отплытием Гостомыслу снова улыбнулась удача — Лисий хвост уговорил городских старшин, и они дали Гостомыслу в подмогу еще несколько кораблей с воинами.
Таким образом, глубокой ночью в море вышел довольно большой отряд.
Ночью ветер был попутный, и задолго до рассвета кормчие сообщили, что по их расчетам корабли находятся вблизи истока Невы.
Гостомысл сидел на корме рядом с рулевым веслом. Его ладья шла первой, за ним тянулась цепочка огней идущих следом кораблей.
Кормчим на княжеском корабле снова был кормчий Сом. За зиму его раны затянулись. Пока он болел, ему пришлось оставаться в городе, занятом разбойниками.
За то, что разбойники ранили его в сражении, Сом не обижался. Так уж устроена жизнь — на пропитание человек зарабатывает трудом, а богатство можно взять только силой и хитростью. На море всегда были разбойники. Хотя отличить конунгов от разбойников тяжело: конунги часто ведут себя хуже отъявленных разбойников. Впрочем, они или их предки и были таковыми.
Но поведение разбойников в захваченном городе было даже для тех грубых времен настолько возмутительным, что к весне среди горожан вряд ли бы нашелся хотя бы один человек, не мечтавший отомстить им.
Сом не был исключением. С каждым днем его жажда отомстить разбойникам только росла. Поэтому он сам вызвался вести княжеские корабли в поход.
Сом был ценным проводником, так как умел водить корабли и днем и ночью.
Сидя рядом с князем, Сом тыкал коричневым кривым, словно корень, извлеченный из земли, пальцем в черное бездонное небо, на самую яркую в хрустальных россыпях звезду, и объяснял:
— Это князь, Полярная звезда. Она называется Полярной, потому что всегда находится на севере. Другие звезды двигаются по небу, а эта нет. Поэтому, если хочешь найти в море дорогу домой — ищи Полярную звезду.
Гостомысл кивнул головой.
— Знаю, читал в греческих книгах. Греки считают, что Земля находится в космосе.
— Ну, насчет космоса я ничего не знаю, — сказал Сом, — но Полярная звезда для кормчего самая важная звезда, потому что по ней всегда можно найти дорогу домой. На реках, конечно, это не имеет значения, — дорога одна, однако на Нево-озере или в Западном океане, где не видно берегов, без знания этой звезды не обойтись.
— Ты бывал в Западном океане? — спросил Гостомысл.
— А как же. На южном берегу океана живут люди нашего племени — обороты, поморяне, пруссы.
