— Все равно надо идти в поход. А встретим разбойников, то нападем на них.
— А если у них большое войско? — спросил Медвежья лапа.
— Горожане почти всех разбойников перебили. Только конунг ушел с малой дружиной, — напомнил Ратиша.
— А если Готлиб все же получил помощь, которую ждал? — спросил Медвежья лапа.
Гостомысл рассердился:
— Если, если! Когда увидим Готлиба и его силы, тогда и думать будем. Если он не сбежал в западный океан.
— Хорошо, — сказал Медвежья лапа. — На совете дружинники сказали, что не боятся сражения. Мне нравится их уверенность и решительность. Как известно — воин силен духом. Это уже хорошо. Когда выйдем?
— Ночью будет полная луна, поэтому выйдем так, чтобы у устья Невы оказаться на рассвете послезавтра, — сказал Гостомысл.
— Дружинники погрузятся на корабли с вечера, — сказал Медвежья лапа.
— Пусть будет так, — сказал Гостомысл и сошел с корабля.
Медвежья лапа было последовал за ним но Гостомысл сказал:
— Займись, боярин, своим делом. Я хочу прогуляться по берегу.
— Я с тобой, — сказал Ратиша.
Гостомысл нахмурился.
— Князь, мало ли что — только что прогнали разбойников, но вдруг кто из них прячется неподалеку, — сказал Ратиша.
— Ладно, — согласился Гостомысл, — пошли со мной.
Они прошли вдоль берега, к самому краю пристани, где в прошлом году Гостомысл встретился с Голубкой.
Вспоминая об этом, Гостомысл молчал. Он полностью погрузился в воспоминания, и, видя это, Ратиша не решался заговорить с ним.
Гостомысл узнал дерево. В прошлом году вместе с Голубкой он пускал из лука стрелы в это дерево.
С тех пор прошло меньше года, но за это время в жизни Гостомыела произошло столько событий, и его жизнь так круто переменилась, что теперь все события, что происходили в прошлом году, — встреча с Голубкой, война с разбойниками, смерть отца, — казались, произошедшими давным-давно, и, возможно, даже не с ним, потому что он видел их вроде как со стороны.
Все было как в тумане, и теперь от тех событий на сердце осталась только легкая грусть, и горечь, как от осадка, выпавшего в браге, когда брага перебродила и время сделало ее чистой, как человеческая слеза.
Наконец когда дошли до конца причала, Гостомысл проговорил:
— Знаешь, Ратиша, в прошлом году я здесь встретил Голубку. Мы из лука стреляли в дерево.
Гостомысл немного помолчал, затем проговорил задумчиво:
— Мы были совсем глупые. Счастливое было время. Потом отец мой погиб, а я стал князем. И что сейчас с Голубкой?
— Не понял, князь, ты в кого влюблен — в Голубку или в Девану? — спросил Ратиша, желая поднять настроение Гостомыслу.
— Глупый ты, Ратиша, — сказал Гостомысл.
— Мне положено быть глупым, — сказал, улыбаясь, Ратиша. — Я вижу, тебя беспокоит, что мы выходим в поход с малой дружиной. Но ведь волхвы сказали, что ты вернешься с победой.
— Да, они сказали так, — проговорил Гостомысл. — Но в прошлом году они тоже сказали отцу, что он победит. И отец, поверив их предсказаниям и понадеявшись, что у разбойников мало сил, вышел в поход с малой дружиной, и это привело его к смерти.
— Ну так, может, все же погодить с походом? Сначала набраться сил. Ведь никто не видел разбойников, — сказал Ратиша.
— Нет, Ратиша, если я не уйду в поход, то старшины обвинят меня в трусости. Это будет основанием для моего изгнания. Мой отец мог выбирать, идти ему в поход или нет, а у меня пока выбора нет — я должен идти в поход.
— Я приведу к тебе главного волхва, — сказал Ратиша.
Глава 25
Весь день Гостомысл пребывал в пасмурном настроении. Хотя он и понимал, что тем самым заражает неуверенность в дружинников, однако ничего с собой поделать не мог. Вечером Ратиша привел к Гостомыслу волхва.
Он постарался сделать это незаметнее. Спросить волю богов — дело святое. Всякое дело начинается с гадания. Но сейчас приход волхва к князю мог служить свидетельством неуверенности князя в его планах. Когда дружина полна сомнения в своем князе, словно переполненная чаша, не стоит ронять туда лишнюю каплю, ибо, переполнившись, чаша опрокинется.
Князь должен быть тверд в своих решениях, даже если они и не верны. Ведь слепым вождям, которые утверждают, что знают правильный путь к счастью, больше доверяют, чем зрячим, которые говорят, что путь ведет в пропасть.
Гостомысл принял волхва в оружейной комнате.
Волхв в белой хламиде пришел, как и велел князь, один. Через его плечо висела холщовая сумка.
Ратиша остался у двери. А волхв, войдя в комнату, сначала осмотрел комнату. Заметив знамя, одобрительно кивнул головой и заметил:
— Мне его дала... — начал Гостомысл.
— Знаю, — перебил его волхв, — охотница хитра, а Триглав всемогущ. Это знамя твоей победы.
— Откуда ты знаешь об охотнице? — удивленно спросил Гостомысл.
Волхв поднял руку.
— Знаю. Тому, кто говорит с богами, многие тайны людей ведомы.
Вспомнив, что было между ним и Деваной, Гостомысл покраснел, — о таких отношениях должны знать только двое.
— Не бойся, князь, об этом знаю только я, и никто больше знать не будет. Но приступим к делу, — сказал волхв и задал вопрос: — Юный князь, я вижу, что ты полон сомнений. Узнать свою судьбу? Или будет ли твой поход успешным?
Гостомысл не удивился, что волхв уже знает его мысли.
Волхв продолжал:
— Ты знаешь, что в разговоре с богами можно задать только один вопрос. Говори, — что на сей час ты хочешь?
Гостомыслу хотелось знать ответа на оба вопроса, но боги строги и суровы, они легко гневаются, и тогда на голову человека сваливается множество бед, в конце концов они его приводят к гибели. Поэтому богов можно только просить.
Гостомысл подумал, что будет ли поход успешным или нет зависит от его судьбы. Таким образом, вопрос судьбы является главным. Поэтому, поколебавшись несколько секунд, он сказал:
— Я хочу узнать свою судьбу
— Многие хотят знать свою судьбу. Но многих это знание привело к гибели, — сказал волхв, — подумай еще и скажи — надо ли тебе знать свою судьбу?
— Надо, — твердо сказал Гостомысл. — Я стою на краю гибели, и если мне будет дарована богами долгая жизнь, то это знание мне прибавит силы.
— А если — нет? — спросил волхв.
— Если мне суждена гибель, то встречу смерть достойно — как воин, — сказал Гостомысл.
Волхв с уважением посмотрел на Гостомысла.
— Князь, это ответ настоящего мужа. Я еще не знаю ответа богов, но уже вижу, что ты достоин великих свершений. Но боги руководят судьбой человека. И я спрошу богов о твоей судьбе, — сказал волхв и взглянул на Ратишу, который стоял около двери, дожидаясь распоряжений Гостомысла. — А он должен уйти.
