В такие дни я ни о чем не спрашивала и не навязывалась, стараясь просто быть рядом. И могла часами перебирать его мягкие волосы, ненавязчиво гладить чешую на груди, тихонько ласкать пальцами чувствительную ямку над перепонками. Или просто крепко обнимала и безмолвно повторяла: «Я здесь, я с тобой» — до тех пор, пока он не успокаивался и не засыпал.
Однажды, вернувшись с практики и не застав его на месте, я привычно устроилась в гостевых покоях, чтобы почитать книжку по темным расам. С некоторых пор Ишад доставлял любую литературу по первому требованию, так что с самообразованием у меня был полный порядок.
Однако на этот раз спокойно почитать мне не дали, едва я открыла книгу, как услышала зов. Довольной слабый, даже неуверенный, словно Князь сомневался, что хочет меня видеть. Но, несмотря на это, я сразу отложила книгу и на ощупь создала портал.
То, что он открылся не в кабинете Повелителя, а в тюремной камере, меня изрядно удивило — раньше Князюшка не увлекался подобными забавами. А когда я увидела, что мужа в ней нет, но при этом камера не пустует, поняла, что происходит нечто странное.
Камера оказалась маленькой, всего десять шагов в длину и чуть больше в ширину. Освещения нет. Дыбы нет. Пыточных инструментов поблизости тоже не было видно. Словом, неправильная какая-то камера. Да и узник тут присутствовал всего один — довольно крупный, намертво прикованный к стене демон, вынужденно находящийся в темной ипостаси.
Мускулистое тело, насквозь пробитое толстыми серебряными штырями, черная чешуя, местами содранная до живого мяса, внушающие уважение рога, прихваченный металлическими заклепками хвост… Это был определенно высший демон, чем-то всерьез расстроивший моего мужа. Вот только морду я рассмотреть не смогла — на голову пленника была надета железная маска. И, судя по следам крови на тугом ошейнике, на ее внутренней поверхности имелось немало острых шипов.
При виде меня виднеющиеся в прорезях маски глаза злобно блеснули. Но демон не издал ни звука, когда я подошла и внимательно его оглядела.
Никого похожего за свою жизнь мне встречать не доводилось, это точно. Но тогда тем более непонятно, зачем меня позвали. Разве что Князь хотел, чтобы я его подождала? Ладно, останусь. Надеюсь, позже он объяснит, в чем дело.
Неожиданно за спиной раздался громкий скрип, и в камеру, неловко пятясь задом, зашел… тролль.
Я изумленно вскинула брови, смутно припомнив, что уже где-то видела эти зеленые ягодицы с внушительным слоем целлюлита. А криво завязанный бантик на фартуке оказался настолько знакомым, что я сперва оторопела, а затем бесшумно подошла и, хлопнув громилу по плечу, невинным тоном осведомилась:
— Мир тесен, не правда ли, зелененький?
Тролль от неожиданности подпрыгнул, едва не опрокинув столик на колесиках, который в этот момент пытался перетащить через порожек. Зазвенели, рассыпавшись по полу, серебряные гвозди, за ними прогрохотали сверла, зубила, тяжелый молоток. Устрашающего вида клещи с уникальными деревянными ручками палач, правда, успел подхватить на лету, но при виде меня его рука сама собой разжалась, раритетный инструмент шлепнулся на грязный пол, а из перехваченного спазмом горла палача вырвался растерянный вскрик.
— Ы-ых?!
— Здравствуй, дорогой, — промурлыкала я, ласково проведя когтями по судорожно дернувшемуся кадыку. — Помнишь меня? О, вижу, что узнал. Как же получилось, что ты еще жив, а? Не тебя ли должно было пришибить в одном славном подземелье ныне не существующего домена?
— Гы-ы-ых гых хы-ых! Гы-ы-ыха! — испуганно пролепетал громила, глядя на меня полными ужаса глазами.
— У троллей голова чугунная? — усмехнулась я. — Охотно верю. Но не понимаю другого: у тебя теперь новая работа, чистый фартук… с чего бы это Князь решил тебя пощадить?
— Хр-р! Гы-ых! Х-хы-хга!
— Это да, палачи всегда в цене, — задумчиво согласилась я, убирая когти от чужого горла. — Что ж, живи. В конце концов, хозяев не выбирают, а приказы, хочешь не хочешь, надо выполнять. Да, милый?
Тролль от облегчения аж обмяк, а стоило мне опустить руку и отойти на шаг, торопливо бухнулся на колени.
— Ы-ы-ых, гы-гы-ха! Ы-ы-ых!
Я поморщилась.
— Ну хватит, вставай. И объясни, будь добр, что ты собирался делать.
Он поспешно вскочил и, указав на застрявший в дверях столик, начал активно жестикулировать, указывая то на себя, то на хранящего презрительное молчание пленника, то на инструменты.
— Особое задание? — удивилась я. — Хозяин доверил? На целую ночь? Надо же… А за что бедолаге подобная честь?
Палач приосанился и горделиво вскинул тройной подбородок.
— Ах да, ты же лучший… Кстати, что планируешь использовать? Третий набор? Нет? Второй? Гм, а я бы шестой взяла — там инструменты скомпонованы более толково.
Тролль неуверенно помялся.
— Что? — не поняла я, когда он снова замычал и замахал лапами. — Не дали? Не нашел? Кто-то забрал, а обратно не вернул?
Тролль огорченно кивнул.
— Ох ты ж, горе-то какое… Значит, придется работать тем, что осталось.
Палач сокрушенно вздохнул, досадуя, что из-за таких мелочей страдает любимое дело, а потом вернулся к двери, бережно собрал с пола рассыпавшийся инвентарь. И перетащив его вместе со столиком поближе к пленнику, принялся неторопливо раскладывать инструменты, любовно их протирая вытащенной из-под фартука тряпочкой.
— Вот это явно лишнее, — деликатно заметила я, ткнув пальчиком в щипцы для вырывания ногтей. — Они маленькие, а у него смотри какие когти здоровые. А это зачем? Как ты собираешься срезать ему веки, если он в маске? Что? А-а-а, у тебя ключ есть? Тогда сделай лезвие поострее — у демонов шкура дубленая, любая заточка летит на раз. Я бы на твоем месте вообще побольше колющих инструментов взяла, ими удобнее раздвигать чешую.
Неожиданно тролль замер, а затем звучно хлопнул себя по лбу и куда-то умчался. Но через некоторое время вернулся, чем-то сильно возбужденный, и торжественно протянул серебристую спицу.
— Ой, это мне? — восхитилась я. — А за что?
— Хр-р х-ха!
— Как, та самая? Да ты шутишь — та же короче была! Что? Ты ее удлинил? Вот затейник!
Палач застенчиво потупился и начал еще более активно жестикулировать.
— Подарок? — с изумлением расшифровала я. — Сам перековал? На память? Ах ты, моя умница…
Тролль довольно заурчал, когда я поскребла его коготками за ухом, а позабытый нами пленник пренебрежительно фыркнул. После чего палач наконец вспомнил о деле и, коротко мне поклонившись, вернулся к раскладыванию инструментов. И мне опять пришлось заглядывать ему через плечо, изредка вмешиваясь, если казалось, что он нарушает порядок.
По поводу одного из ножей мы даже поспорили, по канону его полагалось выкладывать на стол одним из последних. Но из-за формы лезвия и типа заточки для работы с демонами он подходил лучше всего. Я честно пыталась объяснить, почему именно этим лезвием удобнее снимать чужую шкуру, но тролль упорно не соглашался и бесцеремонно тыкал пленника в брюхо, недвусмысленно намекая, как должен использоваться обсуждаемый нами нож.
