– И что?
– Да то, что лгал он с самого начала. Мы проверили. Они встречались и перезванивались. В ее сумочке нашли его визитку, а в ее сумке – простыню, правда, очень странную.
– Марк, какую еще простыню?! Ничего не понимаю!
– Ты не понимаешь потому, что не изменяешь мне и не таскаешься со своей постелью по чужим квартирам, по любовникам…
– А… Поняла. И что же в этой простыне странного?
– Смотри сама.
Марк подошел к сейфу, открыл его, достал прозрачный пакет и извлек из него простынку, не очень-то чистую на вид.
– Марк, ты был дома у Гарашиных? – Рита внимательно рассматривала простыню.
– Был. Я уже понял твой вопрос. В доме у них все очень аккуратно и чисто, Гарашина была отменной хозяйкой. Я и шкафы открывал – там все простынки белейшие, чистейшие, стопкой сложены на полке… Но почему у нее в сумке оказалась эта простыня – ума не приложу. Как можно вообще носить на свидания такую простыню?!
С этими словами Марк развернул далеко не белую, а какую-то серовато-кремовую простыню (в бурых застиранных пятнах), в центре которой оказалась огромная аккуратная заплата.
– Марк, я ничего не понимаю. Эта заплата, жуткие пятна… Похоже за застиранную кровь! Я не понимаю, как можно такую простыню брать с собой на свидания? – повторила она слова мужа, почти слово в слово.
– Вот об этом-то я и хотел тебя расспросить. Рита, постарайся абстрагироваться и представить себе, что это ты – замужняя женщина, домохозяйка, и у тебя есть любовник, с которым ты встречаешься, скорее всего, на чужой квартире…
– Откуда ты знаешь, где она встречалась со своим любовником и кто ее любовник?
– И любовника мы нашли!
– И кто же он?
– Совершенно обыкновенный парень, ничего особенного из себя не представляющий. Но о нем – позже. Ты абстрагировалась? Представила себе, что идешь на свидание в не очень-то чистую квартиру, где брезгуешь лежать на чужих простынях…
– Поняла-поняла. Ну, что я могу сказать? Конечно, я взяла бы свою самую лучшую итальянскую простыню с вышивкой… И, конечно же, чистую и отутюженную.
– Вот! И я о том же! Вот и напрашиваются два вывода. Первый – что она сунула в сумку первую попавшуюся простыню: может, торопилась или взяла сослепу. Второе – эта простыня нужна была ей вовсе не для любовных целей!
– Марк, а для каких?
– Вот об этом-то я и думаю сегодня целое утро. И ничего не могу придумать.
– Хорошо, я тоже подумаю, а ты мне расскажи о ее любовнике.
– Говорю же: простой парень, Иван Муравьев, двадцати восьми лет, перебивается случайными заработками, но в основном работает в жилконторе – и электриком, и слесарем. У него жена тяжело больна, и он в вечном поиске денег.
– Гарашина ведь тоже убили, и убийца не найден, так?
– Рита!
– Это я к тому, что, анализируя факты, надо стремиться работать одновременно в двух направлениях – искать мотивы сразу для двух этих убийств! Так вот, если этому Муравьеву постоянно нужны были деньги и если Гарашина испытывала к нему страстную любовь, то она могла с ним договориться, и они убили Гарашина с целью получения наследства! Ведь в случае, если бы Саша осталась жива, она унаследовала бы все имущество мужа… Ты говорил, что он был небедный человек?
– Да, у него были мебельные фабрики, магазины, он делал копии итальянской мебели, причем недурные копии, и выдавал свою продукцию за настоящую фирменную мебель. Он был состоятельным человеком, преуспевающим бизнесменом, так что вдове досталось бы немало.
– Если бы она договорилась со своим любовником, чтобы он помог ей убить Гарашина, то после его смерти наверняка поделилась бы с ним.
– Да, я тоже об этом думал. Тем более что она в день смерти сняла со счета сорок пять тысяч рублей.
– Это не очень-то большая сумма, чтобы расплатиться с любовником за убийство мужа, – заметила Рита.
– Может, для тебя, для человека, привыкшего к другим деньгам, это и небольшая сумма, а для простого работяги Муравьева это целое состояние.
– Вообще-то это мог быть просто аванс. Словом, необходимость срочно раздобыть деньги на лечение жены могла стать мотивом для Муравьева и Гарашиной. Могла бы, если бы не смерть самой Александры Гарашиной.
– Но у Гарашина тоже была любовница. Совсем юная девушка – Евгения Максимова, которой он незадолго до смерти купил квартиру в элитном доме рядом с парком… Квартира стоит безумных денег!
– Он оформил квартиру на нее?
– Да, в том-то и дело.
– Значит, он любил эту девушку и, вполне вероятно, собирался разводиться с Александрой и жениться на Евгении. И жена ему явно мешала. Не думаю, что Саша так легко рассталась бы с ним, если, конечно, не поторговалась бы хорошенько и не получила бы хорошие отступные.
– Вот и разбежались бы, договорились бы, устроили все миром…
– А что говорят их друзья, знакомые, сослуживцы?
– Все в один голос утверждают, что они были хорошей парой. За исключением, пожалуй, секретарши Гарашина. Знаешь же, что от жены скрыть можно многое, а вот от секретарши, на глазах у которой ты проводишь все свое рабочее время, это не так-то просто. Так что Локоткову удалось разговорить эту девушку, и это она рассказала о существовании на белом свете любовницы своего начальника. Понятное дело, что язык у секретарши развязался, только когда она узнала, что погибли оба Гарашина – муж и жена. А так, думаю, Лена держала бы язык за зубами. О самом Гарашине она отзывалась очень тепло, жалела его, но считала почему-то, что его отравила жена.
– Вот мы и подошли к самому главному! Как были отравлены супруги Гарашины? Чем, каким образом? Когда?
– Тринадцатого декабря, приблизительно в 10.30, Саша выпила чай с шиповником из термоса. В чае был растворен атропин. Экспертиза показала, что чай заварили сутки тому назад. А ее муж был отравлен двенадцатого декабря, между 16 и 17 часами. Крысиный яд был в черничном джеме, который, по словам секретарши, так любил ее шеф. Он всегда, когда пил чай, либо намазывал джем на печенье, либо просто ел его ложкой.
– Вы выяснили, кто купил этот джем?
– Секретарша сказала, что она покупала джем, и чай, и сахар, ее попросил об этом сам Гарашин, как раз тогда, когда в его кабинете находилась его жена, Александра. Девушка подумала еще, что он отправил ее в магазин нарочно, чтобы она, возможно, не присутствовала при семейной сцене… Так ей, во всяком случае, показалось. Про джем здесь вообще все интересно. Дело в том, что Гарашин вообще не притрагивался к тому джему, который купила секретарша! Он любил какой-то особенный, французский черничный джем, в узких высоких баночках…
– Я знаю такой. Мама любит такой джем, только из черной черешни. И что?
– Да то, что во время осмотра комнаты отдыха Гарашина, где Локотков и обнаружил его труп, нашлась и баночка с французским джемом. Вероятно, когда Гарашину стало плохо, он смахнул ее со стола, и она закатилась под диван.
