– Да. Она время от времени убиралась в разных домах.
– Да, да, я понимаю, но и у тебя – тоже? Вы помирились?
– Рита! Пойми: изрядное время прошло, многое забылось… К тому же я знал, что она постоянно нуждается в деньгах.
– Значит, ты на протяжении всего этого времени продолжал как-то помогать ей, думать о ней?
– Рита, у нее на руках была больная сестра, и мы с Мишкой чувствовали себя косвенно виновными в ее болезни.
– Ладно, бог с вами… И чем же она занималась все это время?
– Танцевать она больше не могла. У нее что-то случилось с нервами, да и физически она была не в состоянии… Словом, она была нездорова. Вела танцевальный кружок, подрабатывала, где и кем придется. Правда, я слышал, что у нее был роман с одним очень состоятельным человеком и что он ей вроде бы даже купил дом. Но все это слухи. Я особенно не интересовался ее жизнью. Но когда мы с тобой познакомились, на меня столько навалилось работы, меня практически не было дома, и мне было ужасно стыдно перед тобой за беспорядок в моей квартире. Я позвонил Татьяне и попросил ее прийти и убраться у меня. Она приехала ко мне, взяла ключи… Обычное дело.
– Обычное дело… – пробормотала, нахмурившись, Рита, представляя, как нервная, с яркой внешностью, полуголая балерина моет полы в квартире Марка, а сам он, сидя за письменным столом, старается не смотреть в ее сторону. От этой картинки настроение ее вконец испортилось. Она была уверена, что между ними существовала связь, да только Марк, чтобы не вызвать ее ревности, пытается это скрыть.
У Марка зазвонил телефон. Оба они вздрогнули. Стояла глубокая ночь. В доме было очень тихо, если не считать доносившихся с улицы воющих завываний ветра.
Марк очень уж быстро, словно только и ждал этого звонка, схватил телефон:
– Да, Лева… Вскрыли?
При слове «вскрыли» Рита побледнела. Почему-то ей подумалось о вскрытии трупа…
– …И что? Никого? – Марк облегченно вздохнул. – Уф, ну и напугал же ты меня, Левка! Это даже хорошо, что вы никого не обнаружили. Значит, она не успела совершить очередную глупость. Я имею в виду, не отравилась, не повесилась… Даже сам факт, что ее нет дома, говорит о том, что она не совсем еще лишилась рассудка и, понимая, что ее ищут, скрылась. Хорошо, Лева, иди домой, проспись. Завтра очень много работы. Не забудь, что мы занимаемся убийством Гарашиных!
Марк сказал это и подумал, что Левка-то об этом не забыл, а вот он сам, Марк, так увлекся распутыванием обстоятельств убийства Миши Семенова, что совершенно отошел от дела Гарашиных.
– Марк, – подала голос Рита. – Но если ее нет дома, то она может быть где угодно… даже рядом с нами! Даже в Пристанном! Как ты думаешь, зачем она приходила сюда, в наш дом?
– Посмотреть на тебя, Рита. Уверен, что она следила за моей жизнью, знала, что я женат на известной женщине, художнице, что у нас есть дочь. Конечно, она подготовилась к вашей встрече! Она хотела, как мне думается, подогреть свою злобу, подпитать свою ненависть ко мне, чтобы поднабраться сил для дальнейшей мести. Возможно, она явилась сюда для того, чтобы расправиться со мной, как сделала это с Мишей. Но, познакомившись с тобой, она либо передумала, либо отправилась на поиски… меня.
– Ее надо найти. Срочно! Мне страшно, Марк…
Он обнял ее, поцеловал.
– И мне страшно. За вас… Ладно, Рита, пойдем спать. Скоро утро. У меня завтра, вернее, уже сегодня очень много дел.
– Подожди… А звонок? Она же звонила тебе! – вдруг вспомнила Рита. – Я сама видела! Она звонила с моего телефона! И вы разговаривали с ней целых пять минут!
Марк задумался, не отрывая взгляда от Риты. Потом он спокойно ответил:
– А я подумал, что это ты… Что это ты звонишь – и молчишь.
Говоря это, Марк краснел на глазах.
18
12 декабря
Алекс
– Ой, а что это за гранулы такие… розовые, рассыпаны на полу?
Зазвонил телефон, Алекс, придерживая его возле уха, свободной рукой принялась собирать валявшиеся на полу гранулы крысиного яда.
– Да, слушаю… – Звонил Ванечка, но в присутствии соседки она старалась разговаривать с ним холодно, почти официально.
– Это я, ты что, не узнала меня? – Голос Ивана звучал приглушенно, словно он находился на другой планете или же разговаривал, уткнувшись в шарф. – А… Понятно. Не можешь говорить?
Аллочка вдруг засобиралась.
– Извини, мне пора… Забыла, что у меня есть одно важное дело. – И она, наконец-то освободив Алекс от своего присутствия, побежала к двери. Саша с тщательно скрытым облегчением закрыла за ней дверь. Вернулась – к Ваниному голосу.
– Привет, у меня соседка была. Только что ушла. Дура! Так на нервы действует…
– Послушай, у меня проблемы. Большие… срочно надо где-то брать деньги на курс лечения. Понимаешь, у нее появился шанс…
Он снова про свою благоверную! Вот ведь, несчастная, всех замучила.
– Я поняла… – Алекс медлила с ответом. В какой-нибудь задушевной мелодраме богатая любовница предложила бы своему любовнику деньги на лечение больной жены. Но это – в кино. В жизни же ему придется их отработать… В самом деле, зачем тревожить Венечку, если можно воспользоваться Иваном?
– Я готов помочь тебе. Прямо сейчас…
– Ваня! – воскликнула она, имея в виду, что он произносит такие слова по телефону. Мало ли что?..
– Я уже вышел из дома и направляюсь… к нему. Я все придумал! У меня нет иного выхода. А ты приготовь деньги. Конечно, я тебе полностью доверяю, но мне они понадобятся завтра утром. Встретимся у Вадима.
– Хорошо, я схожу в банк… – И она, мысленно представив себе, что вся черная работа будет проделана в самое ближайшее время и она, Алекс, уже очень скоро станет вдовой, забыла об осторожности. Она вообще обо всем забыла, кроме того, о чем шла речь. – Тебе сколько нужно?
Он назвал сумму.
– Вань, может, тебе помочь? – Она имела в виду готовый к употреблению джем, до предела набитый растертыми в порошок розовыми гранулами.
– Нет, я все придумал сам.
– Ты справишься? Но как ты войдешь к нему?
– Как посетитель.
– Ты мне позвонишь потом, когда все будет сделано?
– Конечно.
Он отключил телефон, а она замерла, уставившись в одну точку. Все хорошо, да только мысли о его жене отравляли ее жизнь куда больше, чем крысиный яд. Неужели он продолжает ее любить? Ее, такую больную, пахнущую лекарствами и немытым телом… Она почему-то была уверена, что тяжелобольные люди не могут пахнуть чистотой.
Минут десять она сидела в нерешительности, не представляя себе, чем занять себя до тех пор, пока ей не позвонит Ванечка и не сообщит, что дело сделано. Не хотелось ничего. Абсолютно. Разве что своими глазами убедиться в том, что Гарашин мертв. И одного звонка Ванечки будет недостаточно – во-первых, для того, чтобы отдать ему деньги, во-вторых, чтобы встретиться завтра утром с Венечкой…
