– Согласна. Но как?
– Лучший способ – как следует в себя вглядеться, так?
– Наверное… – прошептала Мелли.
– В следующее воскресенье у нас будет перерыв. Я прилечу и отправлюсь с тобой туда.
– Где ты играешь в субботу?
– В Ванкувере.
– И речи быть не может, чтобы из-за меня ты ночевал в самолете. И потом, ты прав: мне надо попасть туда одной.
– Я не могу быть прав, потому что только что предложил тебе прямо противоположное.
– Саймон, в один прекрасный день я пойму, что со мной. Почему я не могу быть как все?
– Потому что нормальность – это смертельно скучно.
– Ты кого-то встретил!
– С чего ты взяла?
– У тебя голос человека, встретившего кого-то и звонящего лучшей подруге с сообщением, что он счастлив. А она – эгоистка и болтает только о себе, вместо того чтобы выслушать его и разделить его радость. Как его зовут?
– Дело не терпит отлагательств.
– Разве это имя?
– Нет, но я бы мог влюбиться. Упасть, чтобы подняться.
– Зачем падать? Речь-то о любви.
– Потому что когда больно, ничего не остается, кроме как выпрямиться.
– А когда не больно, а хорошо?
– Тогда, наверное, больше не падаешь, а любишь, вот и все.
– Вот этого я тебе и желаю. Не забывай о себе! Нет, лучше забудь, что я сказала, живи полной жизнью и ни в чем себе не отказывай…
– А если я все-таки упаду?
– У тебя есть подруга, которая тебя поддержит.
– Мелли, все будет хорошо, наберись терпения, все придет в норму.
– Я думала, норма – это постылое занудство.
– Тут ты попала в точку.
– Поторопись к своему «делу, не терпящему отлагательств», а за меня не беспокойся. Я навещу этот маяк. Буду держать тебя в курсе событий. Ты сказал «Нантакет»?
– Ключи от моей машины на столике у двери. Она в гараже дома, там всего один подземный этаж, ты легко ее найдешь. Поедешь до Кейп-Кода, там переправишься на пароме. Обязательно позвони мне оттуда! Если решишь там переночевать, я порекомендую тебе один гостевой дом в порту, старейший на острове. Внешне он невзрачный, но стоит войти – и ты окажешься в одном из самых симпатичных мест, какие я только знаю.
– Договорились, я тебе позвоню, как только туда доберусь.
– Буду ждать. Смотри, поосторожнее с моей машиной, она у меня пожилая дама и, как все бабушки, красива и хрупка. Целую тебя, Мелли.
Мелли повесила трубку и опять взялась за книгу. Она долго разглядывала фотографию маяка Брант Пойнт. Если бы ей не было страшно признаться себе, что у нее помутилось в голове, она поклялась бы, что маяк ей улыбается.
Она подошла к двери, отыскала ключи от машины Саймона и спустилась в гараж.
* * *
Мелли ехала на юг. Вести машину ей было так же просто, как играть на фортепьяно. Но это занятие было гораздо веселее, поскольку волосы развевались на ветру. Она примчалась в Кейп-Код как раз к отплытию парома.
Как только он покинул порт, ее затошнило и она вышла на палубу.
На море было легкое волнение. Мелли опьянил морской воздух, она загляделась на стаи чаек, кувыркавшихся над прибрежным прибоем.
Остров Нантакет оказался еще красивее, чем представляла его себе Мелли.
Она нашла рекомендованный Саймоном гостевой дом. Он стоял на уходивших в воду сваях и выглядел одновременно томно и весело. Мелли сразу догадалась, почему Саймону приглянулся этот домик.
Торговец сувенирами указал ей дорогу к маяку Брант Пойнт.
Наяву он оказался еще меньше, чем на фотографии, но выглядел представительно. Мелли все время спрашивала себя, что она здесь делает и не напрасно ли понадеялась, что это путешествие подскажет ей долгожданные ответы.
Опираясь о перила дощатой галереи, опоясывавшей маяк, она набрала в легкие побольше воздуха и уставилась в морскую даль.
В шуме ветра ей послышалось:
– Столкни меня в море, милый Джош. Мне тоже хочется получить второй шанс.
Она поискала, откуда мог доноситься этот голос.
– Ты веришь в жизнь после смерти?
– Да, в те дни, когда мне становится по-настоящему страшно.
Наверное, на другой стороне маяка беседовала незнакомая пара. Она пошла по круговой галерее и вернулась туда, откуда пришла, никого не встретив.
– Ты боишься смерти?
– Твоей.
– Давай начистоту. Я умру, милый Джош. У меня будет перед тобой по крайней мере одно преимущество: если жизнь после смерти действительно существует, то я начну ее очень молодой, не то что ты: ты войдешь, припадая на ногу, поскольку будешь старым.
– Почему ты думаешь, что я умру стариком?
– Потому что жизнь прекрасна и мой тебе приказ – жить!
Мелли решила, что обрывки чужого разговора донес ветер, и обернулась, чтобы оглядеть пляж.
В сотне метрах от маяка виднелись три холмика с кустиками гибискуса. Чуть дальше белели остатки известняковой лачуги.
Для очистки совести Мелли направилась туда.
Голоса приближались.
– Чем меньше останется от одного или от другого, тем больше останется от нас.
Вокруг никого не было, не считая трех мальчишек, игравших на дюне. Мелли поняла, что голоса звучат у нее в голове.
С замиранием сердца она ускорила шаг и резко остановилась перед белым камнем, выглядывавшим из мягкой травы рядом с лачугой. Опустившись на колени, она разгребла мягкий песок и прочла два имени, нацарапанных на камне.
Опять электрический разряд в макушке. У нее закатились глаза, и она лишилась чувств.
* * *
– Мэм? Мэм?
Мальчик тряс ее за плечи, двое его приятелей стояли рядом.
– Хватит, Фред. Может, лучше сходить за взрослыми?
– Подожди, Момо, кажется, она открывает глаза.
– Мэм? Ты спишь или умерла?
Мелли села, держась за затылок. У нее было ощущение, что в нее попала молния. Она сидела на песке, оглушенная, не силах подняться.
– Взяла и упала?
– Похоже на то, – ответила она ребенку со слабой улыбкой.
Шепчущие голоса не унимались.
– Что, если я действительно однажды вернусь, а тебя не найду?
– Найдешь, я уверен, если не меня самого, то воспоминание обо мне в чужом взгляде, в чужом сердце, в чужой молодости, и станешь любить этого человека изо всех сил, которые дам тебе я. Настанет твой черед даровать мне миг вечности. Ты скажешь ему, что мы были первыми безумцами, одурачившими смерть, и будешь радоваться нашей изобретательности. Ты расскажешь ему обо мне в первый и в последний раз, потому что должна будешь освободить место для него.
