– Впервые слышу от тебя свою фамилию.
– Это, наверное, потому, что ты впервые сказал мне настолько приятные слова.
– Рядом с тобой, Хоуп, а это прекраснейшее место, где я бывал за всю жизнь. А чтобы доказать, что это не пустые слова, добавлю, что грудь у тебя красивее всех, какие я видел… И умоляю, не надо никаких бровей!
* * *
Джош позвонил Люку, чтобы предупредить, что они встретятся только вечером, перед госпитальным моргом.
Когда он повесил трубку и повернулся к Хоуп, та уже улыбалась. Усевшись друг против друга, они с аппетитом позавтракали.
Потом они сели в автобус и вышли на остановке у реки. Они устроили часовую пробежку вдоль берега, пользуясь солнечной погодой. Ближе к сумеркам, выйдя из кинозала, где они посмотрели «Великую красоту» – Хоуп удалось наконец затащить Джоша на артхаусное кино, – они отправились в кондитерскую делиться впечатлениями о фильме. Хоуп утверждала, что под конец просмотра у Джоша заблестели глаза, а он яростно это отрицал.
– Почему ты не хочешь сознаться, что растроган?
– Я этого не отрицаю, но плакать… Нет!
– Мужчины тоже имеют право плакать, милый Джош. Хочу, чтобы ты кое-что мне обещал.
– Сначала скажи, что именно.
– Не скажу. Любить – значит никогда не сомневаться в другом.
Джош полюбовался оставшимся на тарелке кусочком торта, покачал головой и отправил его в рот.
– Весной будет моя очередь познакомиться с твоим отцом. Мы поедем к нему в гости.
Джош поперхнулся и выплюнул то, что не успел проглотить.
* * *
Они немного опоздали. Люк уже изнывал от нетерпения перед моргом. Они кинулись в коридор и бегом преодолели расстояние до вожделенного томографа.
Люк сел за пульт, вставил в гнездо флешку и закачал данные, записанные в Центре. Джош поспешно растянулся в цилиндре аппарата. Исследование продлилось двадцать минут, после чего Люк прервал сеанс и повернулся к Хоуп. Она с самого начала процедуры не отрывала взгляда от своей учебной тетради и не обращала никакого внимания на происходящее рядом с ней.
– Твоя очередь! – скомандовал Люк, отбирая у нее тетрадь и учебники.
– Хочешь засунуть меня в эту трубу? Ни за что, у меня клаустрофобия!
– Цилиндр открыт с обеих сторон, бояться нечего.
– А в лифте есть чего бояться? Тем не менее я всегда хожу по лестнице.
– Изволь помогать, – надавил на нее Люк. – Ты и так в последние недели не больно-то участвуешь в нашей работе. Будь добра, сделай усилие.
– Зачем тебе я?
– Я тебе уже объяснял в последний раз: мне нужны данные для сопоставления. Только наших мозгов, моего и Джоша, недостаточно. Джош может побыть рядом с тобой. Если это окажется совершенно невыносимо, я остановлюсь, даю слово.
Хоуп колебалась, хотя сознавала, что забросила своих партнеров и увлеклась работой с Касуко, особенно после того, как ее подругу-немку перевели из Центра в другое место. Люк указал на томограф по ту сторону стеклянной перегородки, Джош ободряюще улыбнулся – и ее сопротивление было сломлено. Она сняла очки, проверила, нет ли в карманах металлических предметов.
Люк велел ей зайти в кабинку, раздеться и надеть висящий там на вешалке халат. Хоуп пожала плечами и подчинилась.
Джош помог ей улечься на платформу, взбил и подложил ей под голову подушечки и пообещал не уходить, пока она будет находиться внутри цилиндра.
Над Хоуп завращалось кольцо, и она решила закрыть глаза.
Люк тем временем припал к контрольному экрану. При появлении первых профилей он набрал в легкие побольше воздуху. И на протяжении всего исследования не переставая кусал губы.
Через двадцать минут Люк посмотрел на часы. Пора было закругляться. Он переписал данные на флешку, вывел платформу из аппарата и, нажав на кнопку микрофона, сказал Хоуп, что она может переодеваться.
– Ты получил, что хотел? – спросил вошедший к нему Джош.
– Да. Надо спешить, сматываемся, пока не нагрянули техники. Я выключаю мониторы. Встречаемся в коридоре.
Выйдя из клиники, они загрузились в «Камаро». Хоуп села сзади, Джош – рядом с Люком.
– Ну? – спросила она, подавшись к ним. – В этот раз получилось?
– Да, – лаконично отозвался Люк.
– О чем это вы? – спросил Джош.
– Ни о чем, – ответил Люк.
– Как это ни о чем? – возмутилась Хоуп. – Твой товарищ, превративший меня в подопытного кролика, делал мне электроэнцефалограмму, и мощь моего мозга поломала его технику. Я была ужасно горда, а он психанул.
– Почему ты ничего мне не сказал? – насторожился Джош.
– Я говорил, – возразил Люк, – просто ты не обратил внимания. Ничего страшного, в шлеме нарушился один контакт, я все исправил до твоего прихода.
Джош свирепо уставился на Люка, тот – на дорогу.
Они простились у лофта. Люк сразу умчался. Джош проводил взглядом «Камаро», удалявшийся по пустой улице.
– Что-то случилось? – спросила Хоуп.
– Нет. Идем, уже поздно.
* * *
Вернувшись к себе, Люк кинулся к компьютеру. Вставив в гнездо флешку, он загрузил томограмму Хоуп. Потом встал, нашел нужную книгу и стал сравнивать профили мозга из книги с теми, что он выводил на монитор. Этой работе он посвятил несколько часов, прежде чем в 3 часа ночи отправить Джошу сообщение.
9
У реки было безлюдно. Ледяной ветер распугал бегунов, только несколько собак и их хозяин оказались нечувствительны к ненастью.
Люк, закутавшись в парку, ждал на скамейке под ивой. Джош подошел мелкими шажками и сел рядом.
– Что за срочность? – спросил он. – Надеюсь, ты больше не возвращался в лабораторию?
Люк положил Джошу на колени конверт.
– Только сразу не открывай! – взмолился он. – Я наврал тебе про поломку при энцефалограмме Хоуп.
– Зачем?
– Потому что в твоей энцефалограмме все было нормально.
– Ты ведь что-то говорил про электроды? Ты их хорошо прикрутил?
– Джош, они припаяны, а не прикручены, пора бы знать.
– Ну, припаяны, что с того?
– У меня возникли подозрения насчет причины неполадок с записями Хоуп.
– Подозрения?.. – Джош повернулся к нему.
– Я не хотел ничего говорить, не проверив, поэтому настоял, чтобы Хоуп поехала с нами вчера вечером.
– Что ты проверял? Ты на что-то намекаешь, Люк? Черт, не томи, выкладывай!
– Не знаю, как это сформулировать, старина. Я ночь не спал. Не знаю, как сообщать о таких вещах… В общем, данные томографии плохие.
