Учитывая все это, отметим теперь три неотъемлемых преимущества государственной системы правосудия, те случаи, когда она функционирует безусловно эффективно. Первейшей и главнейшей проблемой почти всех малочисленных сообществ является то, что в отсутствие центральной политической власти, обладающей монополией на наказание, они неспособны помешать своим непокорным членам причинять вред другим и не могут помешать тому, чтобы обиженные взяли возмездие в свои руки и добились своего насилием. Однако насилие вызывает ответное насилие. Как мы увидим в двух следующих главах, из-за этого большинство малочисленных общин постоянно вовлечено в повторяющиеся циклы насилия и войн. Правительство государства или сильная власть вождя племени оказывают сообществу огромную услугу, разрывая этот порочный круг и утверждая монополию на насилие. Конечно, я не утверждаю, будто любое государство добивается полного успеха в ограничении насилия; нельзя не признать, что и само государство в различной степени использует насилие против собственных граждан. Однако следует отметить, что чем эффективнее контроль со стороны государства, тем более ограниченно его граждане применяют насилие в отношении друг друга.
Таково фундаментальное преимущество государственного управления, и в этом кроется одна из главных причин того, что многочисленные общества, где человек постоянно сталкивается с незнакомцами, обрели вождей, а потом и государственный строй. Каждый раз, восхищаясь способом разрешения конфликтов в традиционных сообществах, мы должны напоминать себе, что он может проявляться двояко: как в достойных всяческого одобрения мирных переговорах, так и в насилии и войне. Государственное правосудие также имеет методы разрешения конфликта — мирные переговоры и конфронтацию, но конфронтация в данном случае означает всего лишь судебное разбирательство. Даже самый суровый суд предпочтительнее гражданской войны или цепочки убийств из мести. Это обстоятельство может заставлять членов малочисленных общин более охотно, чем граждан государства, улаживать свои разногласия путем переговоров и уделять больше внимания восстановлению отношений и эмоциональной разрядке, чем отстаиванию своих прав.
Второе — по крайней мере потенциальное — преимущество осуществляемого государством правосудия над традиционным правосудием заключается в соотношении сил. Участник спора в малочисленном сообществе нуждается в союзниках, если рассчитывает отстоять свою позицию, например добиться у ответчика получения скота, который нуэрский “вождь в леопардовой шкуре” счел уместной компенсацией. Это напоминает мне о важном принципе западного законодательства, который называется “достижение договоренности под сенью закона”: он гласит (и о том знают обе стороны конфликта), что если посредничество не достигнет цели, то спор будет разрешен судом, и стороны должны оценить судебную перспективу дела. Точно так же переговоры о компенсации в традиционном сообществе происходят “под сенью войны”: это значит, что обеим сторонам известно, что, если переговоры будут безуспешны, альтернативой явится война или насилие. Такое знание создает в немногочисленной общине неравенство и обеспечивает преимущество той стороне, которая в случае войны может рассчитывать на большее число союзников.
Теоретически государственное правосудие стремится обеспечить противостоящим сторонам равные условия, справедливые для всех, и не позволить более сильному или более богатому участнику воспользоваться преимуществом для достижения несправедливого решения. Конечно, я, как и любой читатель, немедленно воскликну: “Лишь теоретически!” На самом деле богатство часто обеспечивает выигрышное положение при рассмотрении гражданских и уголовных дел. Богатый человек может позволить себе нанять дорогих (и более квалифицированных) юристов и экспертов. Он может принудить менее обеспеченного противника согласиться на невыгодные для того условия, заявляя бесчисленные ходатайства и выдвигая требования, имеющие мало отношения к делу, но влекущие большие судебные издержки. В некоторых государствах судебная система коррумпирована и оказывает предпочтение богатой или имеющей нужные политические связи стороне.
Да, к несчастью, верно, что более могущественный противник обладает незаслуженным преимуществом и в государственной системе правосудия, и в малочисленных общинах. Однако государство обеспечивает по крайней мере хоть какую-то защиту слабым, в то время как в традиционных сообществах такая защита практически отсутствует. В хорошо управляемом государстве слабая жертва все же может сообщить о преступлении полиции и обычно бывает выслушана; бедняк, начинающий дело, может искать помощи государства в том, чтобы заключенные им договоры были выполнены; обвиняемому в уголовном преступлении, если он беден, суд назначает защитника за государственный счет; бедный истец, правота которого вызывает мало сомнений, может найти юриста, который возьмется за его дело в расчете на выплату части суммы, которая будет присуждена истцу в случае успеха.
Третье преимущество государственного правосудия заключается в том, что оно ставит своей целью установить правого и виноватого и наказать преступника или наложить наказание на виновника, чтобы таким образом отвратить от нарушения закона других членов общества. Устрашение есть явная задача системы уголовного правосудия. Оно на самом деле является и задачей гражданского правосудия, которое рассматривает причины ущерба и ответственность за него и тем самым стремится предотвратить поведение, ведущее к ущербу, демонстрируя, что за него приходится расплачиваться. Например, если бы Мало был предъявлен гражданский иск в связи со смертью Билли, то на суде адвокаты Мало утверждали бы (и с хорошими шансами на успех), что ответственность за гибель мальчика лежит не на Мало, который не нарушал правил дорожного движения, а на водителе микроавтобуса, который высадил Билли, не обращая внимания на встречные автомобили, и на дяде мальчика, который ждал мальчика на противоположной стороне дороги с интенсивным движением. В Лос-Анджелесе имел место аналогичный несчастный случай: дело “Шварц против пекарни Хелмса”. Маленького мальчика сбил автомобиль, когда тот перебегал улицу, чтобы купить шоколадку у водителя машины пекарни Хелмса. Мальчик попросил водителя подождать, пока он сбегает домой за деньгами; водитель согласился и остановил машину на другой стороне улицы с интенсивным движением. Суд признал пекарню отчасти ответственной за смерть мальчика, потому что водитель проявил небрежность.
Такие гражданские иски оказывают влияние на граждан государства, заставляя их постоянно быть начеку и следить за тем, чтобы их небрежность не стала причиной несчастного случая. В противоположность этому достигнутая в частном порядке договоренность между кланом Билли и коллегами Мало не заставила взрослых новогвинейцев и водителей задуматься о том риске, которому подвергаются школьники, перебегающие улицы. Несмотря на то, что по улицам Лос-Анджелеса ездят миллионы автомобилей, а патрульных машин немного, большинство жителей почти всегда соблюдают правила дорожного движения, и лишь незначительная доля процента попадает в несчастные случаи и получает увечья. Одна из причин этого — устрашающее воздействие гражданской и уголовной судебной системы.
Однако позвольте мне снова исключить непонимание: я не превозношу государственное правосудие как неизменно превосходящее таковое в традиционных сообществах. Государства платят определенную цену за указанные выше преимущества. Уголовное судопроизводство существует в первую очередь ради достижения целей государства: снижения уровня насилия в обществе, поощрения послушания законам государства, защиты населения в целом, перевоспитания преступников и наказания за преступления. В фокусе интереса находятся именно эти цели, в результате чего меньше внимания уделяется частным интересам участников процесса, на удовлетворение которых направлено разрешение конфликтов в малочисленных сообществах, — восстановлению взаимоотношений и эмоциональному катарсису. Нельзя сказать, что такое пренебрежение со стороны государства неизбежно, однако оно часто происходит из-за сосредоточенности на других целях. Кроме того, существуют другие недостатки государственной судебной системы, не столь явные, но тем не менее широко распространенные: отсутствие или незначительный размер компенсации жертвам уголовного преступления (за исключением случаев отдельного гражданского иска), медленность решений по гражданским делам, трудности в получении денежной компенсации личного и морального ущерба, отсутствие (в США) возмещения судебных издержек выигравшей стороне, отсутствие примирения (а часто и хуже — усиление враждебности) между сторонами конфликта.
