Голос растворился в ночи, будто его и не было. Варе стало одиноко. Дремавшие где-то в уголках памяти мысли вдруг всплыли, как предметы с затонувшего корабля, разломившегося пополам при ударе о скалистое дно. Сомнения о своем предназначении или выбранной судьбе были очень похожи на брошенные кем-то вещи при кораблекрушении. В моменты опасности или принятии серьезных решений о них никто не думает.
Любительница приключений внезапно остро ощутила тоску по каким-нибудь погоням, схваткам, дворцовым переворотам, батальным сценам. Это был ее мир. Она только там ощущала себя настоящей. Мелькнула мысль, что, может быть, она тоже купила себе немного времени на этой планете, подписав договор, но что– то пошло не так, и её дух воина неправильно воплотился в библиотекаря.
Внезапно, словно холодок пробежал по спине. Так всегда бывало, когда кто-то чужой проникал в ее сознание. Варя сосредоточилась на анахата чакре, дающей выход в ментал. Постепенно посредине комнаты стал проявляться образ пирата с широкой перевязью, на которой покачивалась шпага с эфесом в виде дубового листа. Длинная юбка была заправлена в сапоги с широкими ботфортами. Из-под полупрозрачной широкополой шляпы с пышным пером на девушку смотрел насмешливый взгляд.
– Не спишь?
– Грейс! Как я рада тебя видеть.
– Признаться, в мое время мало кто мог позволить себе так сказать.
– Значит, я из тех немногих.
Силуэт Грейс слегка покачивающейся походкой подошел к дивану и вольготно расположился, закинув ногу за ногу, напротив девушки. Они явно испытывали дружеские чувства друг к другу и молча наслаждались этим обществом.
– Иногда мне кажется, – с усмешкой произнесла Грейс, – что я знаю тебя тысячу лет.
– Мне тоже так кажется, – кивнула любительница приключений, – может быть мы когда-то ходили под одним флагом или… Ты это я.
– Забавно, но отчего же нет. Сейчас твоя планета переходит в светлые миры и на грани между ними законы могут искажаться так, что пространство и время пересекаются иначе, чем при движении в области однородной энергии. Как знать.
– Я хотела спросить о кольце, – робко начала Варя.
– Его похитили? – перебила ее Грейс.
– О, нет. Оно у меня, не беспокойся. Я хотела спросить, правда ли, что фамильное кольцо из прошлой жизни дает возможность в новом воплощении быть сразу в двух измерениях или двух мирах?
– Это верно. Откуда ты… А-а, догадываюсь, здесь побывала бедняжка, в чьем черепе не хватает двух зубов.
– Да, я нашла ее останки в Белой пещере.
– И в уплату за передачу ей кольца при новом воплощении она открыла тебе этот секрет.
– Это плохой поступок с моей стороны? – смущенно спросила девушка.
– Ты тут не причем, а вот подружка может и ответить.
– Надеюсь, об этом проступке узнают не от тебя.
– Можешь забыть. Грейс О'Мэлли не из тех. Я даже догадываюсь, кто это был.
– Вот как?
– Святой Патрик! Кто еще мог позволить выбить себе зубы эфесом шпаги. Это Жанна де Бельвиль. Милая мордашка с длинными черными волосами, собранными на затылке. Легкий меч и разукрашены игрушечный щит носила на поясе, как табакерку.
Француженка, одно слово. Родилась за два века до меня, тогда еще и корсаров-то не было. Так, щипачи…
– Я не слышала о ней, – живо заинтересовалась Варя.
– Дворяночка из Бретани. Если я не ошибаюсь, вышла замуж за наследника имения близ Сент-Омер и не помышляла о море до начала столетней войны. Ее неудачник муж был казнен Филиппом– VI за посягательство на престол. Ну, дамочка решилась отомстить. Перекинулась к англичанам. Тогдашний король Англии Эдуард-III подарил ей аж три корабля, чтобы она трепала при случае бывших соотечественников. Я слышала байки, что эта Жанна научилась владеть абордажным топором. Не берусь утверждать, так ли это, замечу только, что топор требует силы и ловкости. Так что пока рука дворяночки замахивалась бы этой тяжелой железкой, ей могли успеть не только зубы посчитать, но и заглянуть под юбку.
Образ Грейс стал раскачиваться в такт приступам беззвучного смеха. Потом она хлопнула себя ладонью по коленке, словно скомандовала канонирам «пли», и, как ни в чем не бывало, продолжила:
– После нескольких лет успешного промысла Жанны в районе Ла-Манша, французам надоело, и парламент дал команду «фас» своему флоту. Ей устроили ловушку, и три корабля мадам де Бельвиль пошли на дно следом за своими жертвами. Далее пиратские байки расходятся в разные стороны. Одни утверждают, что Жанне удалось бежать на Клэр, другие говорят, что она вернулась в Бретань и стала мадам Готье де Бентли, третьи настаивают, что дворяночка до конца сражалась на капитанском мостике и забрала с собой на дно пару десятков соотечественников, выполнявших приказ парламента.
Грейс молча развела руками, давая понять, что выбор за собеседницей.
– Если к тебе привязался голос под моим именем, убеждающий, что мне выбили пару зубов и положили в Белую пещеру к аборигенам, то скорее всего, эта дворяночка из Сент-Омер.
Поскольку в 1372 году на Клэр начали строить аббатство цистерцианцев, то именно с тех пор перестали хоронить в Белой пещере, приняв католический обряд погребения. Так что, она не успела.
– Возможно ли провести два обряда прощания с воином вместе?
– Только не на одном корабле! – вскинулась Грейс.
– Для тебя приготовлен двухмачтовый кеч в хорошем состоянии.
– Какое у него имя?
– «Везувий».
– Мне нравится твой юмор, умница. Вполне достойно. Думаю, что для дворяночки из Сент-Омер будет достаточно и шлюпа. Как ты считаешь?
– Решено.
– И этот ответ мне по душе. Значит, сегодня все свершится?
– Жизни своей не пожалею, – прошептала любительница приключений.
– Зачем так трагично. Устроим праздник. С салютом. В полночь… Позову кое-кого из своих. Надеюсь, ты не станешь отворачиваться от этой дивной картины.
Грейс резко встала и взволнованно заходила по комнате. Потом остановилась около Вари и, наклонившись, пристально посмотрела ей в глаза.
– Это хорошо, что ты не боишься покойников. Среди них бывают такие мерзкие типы, для которых вечное путешествие с галстуком на рее «Летучего голландца» единственное приличное предложение. Не будь я Грейс О'Мэлли!
Затем королева пиратов подбросила под потолок свою шляпу и, молниеносно выхватив шпагу из ножен, описала клинком пару восьмерок вокруг падающей шляпы. Вернув шпагу в ножны и поймав шляпу, сделала ею элегантный реверанс, выставив ножку перед собой. Звонко рассмеялась, и ее образ растаял в сознании девушки.
Глава XX
Запах чего-то вкусного стал прокрадываться в девичий сон. Он настойчиво проникал все глубже и глубже, вытесняя шторма, тугие паруса, морские баталии, флибустьеров, звон клинков, грохот корабельных батарей и треск мушкетных выстрелов, предсмертные вопли врагов и радостные крики товарищей по оружию.
