И, вспоминая пролетевшую молодость, они просидели так допоздна долго-долго.
Да, что ни говори, а живое к живому тянется. Словом, со временем сладилось у них. И честь по чести свадьбу отпраздновали. Вот так и исполнилось её девичье заветное желание.
А была ли она счастлива? Да не знаю.
Знаю точно только, что старушка та фея-отшельница и сейчас жива. А что ей сделается на ключевой воде да ягодах?! Стареет, ветшает, но молитвы её, дар бесценный, силы не теряют.
И дорожку-тропинку к ней знаю, но не хожу! И вам не советую! Про те бусы помню! И думаю, что лучше подождать, не торопиться и своими глазами повидать: какие же подарки каждому из нас Судьба-выдумщица приготовила. Что наши желания и мечты по сравнению с её прихотью? Что лужицы против Неба, в них отражённого.
Сёстры
Гонец, посланный раздать приглашения на предстоящий в королевском дворце бал, прискакал к стенам замка, где проживали с родителями три красавицы – сестры-близняшки. Утро было раннее, и подвесные ворота еще не были переброшены через ров. Этот замок был первым на пути гонца, разносящего приглашения на бал в честь совершеннолетия принца. Предстоящий бал был удобным поводом для того, чтобы присмотреть и выбрать невесту для принца. А если никого выбрать не удастся, то придворный бал с веселой музыкой, танцами до утра, фейерверками, изысканным угощением – само по себе славное событие.
Замок, у стен которого остановился гонец, был первым на его пути. О том, что здесь не одна претендентка на честь стать невестой принца, а целых три, – было известно. Да не просто три молодые красавицы, а игра природы – три сестры-близняшки, сходства необычайного.
Поэтому этот замок был среди первых, куда были посланы приглашения. Гонец потоптался у ворот.
Подождал и, поскольку он спешил в другие места разнести приглашения, достал горн и громко протрубил дворцовый марш своего королевства.
Из окна, выходящего в сторону ворот, высунулось прелестное, но заспанное личико одной из трех сестер-близняшек. Гонец залюбовался милым личиком. Но тотчас же оказался буквально потрясен шквалом ругани, которая срывалась с изящных губ красавицы. А голос, ворчливый и занудный, как у вредной старухи. Она отчитала гонца и за то, что он позволил себе разбудить её, и за посадку в седле. За безвкусный, с ее точки зрения, костюм, за отсутствие музыкального слуха. Она перечислила, сколько раз он сфальшивил. Осудила слишком пеструю попону на его коне. А его за то, что он блондин, а грива у коня смоляно-черная. И пошло, и поехало. Пока он все это слушал, девушка вовсе не казалась ему привлекательной, как в первое мгновение, когда он увидел ее. Лицо ее показалось ему глуповатым. Черты лица слишком резкими. А голос – отвратительным. Но вдруг он услышал нежный девичий смех. Он оглянулся. И та же самая девушка стояла рядом с ним. Она была довольно неряшливо одета, но ее чарующий голос буквально околдовал его. Это была младшая из сестер-близнецов – Миралинда. Она вежливо объяснила ему, что эти ворота давно не открываются, и она, услышав шум, вышла из замка с другой стороны. Обежала стены вдоль рва и подошла посмотреть, с кем же ругается её старшая сестрица – Матильда. Миралинда была очень рада, что это оказался гонец с приглашением на бал. Она поблагодарила и попросила не обращать внимания на старшую сестру – Матильду:
– Наша Матильда всегда ворчит и всем делает замечания.
Гонец, совершенно очарованный обаянием девушки, поскакал дальше.
А полученные приглашения подняли настоящий переполох в доме. Радостный, конечно. Все внимание было уделено нарядам трех сестер. Украшениям. Несмотря на то что все три были близнецами, дома их никто не путал. Внутренне они были такими непохожими, что выражения лиц были очень различными. Старшая сестра – Матильда – вечно была всем недовольная, с нахмуренными бровями и мрачным выражение лица, благодаря чему ее с двумя младшими никогда не перепутаешь.
Средняя – красавица Делия, как и старшая, и как младшая Миралинда, – была девушкой доброй, но недалекой и доверчивой до глупости. Лицо ее выражало безмятежность с блуждающей глуповатой улыбкой. Она не одолела ни одной книжки. А домашние учителя впадали в отчаяние, пытаясь объяснить ей самые элементарные знания. Словом, со старшей сестрой ее трудно было перепутать. Так же как и с младшей, впрочем.
Потому что младшая – это было само веселье. Целыми днями она распевала беззаботно песенки, как канарейка. Не упускала случая разыграть домашних или слуг. Она была так мила, что её очарованию не вредила ни её безалаберность, ни неряшество. Отправлять ее в город за покупками или на рынок за едой матушка и экономка зареклись – такой мотовки свет не видывал. Сколько ни дай денег – промотает на ерунду все до самой мелкой монетки, и остается и семья, и прислуга без обеда и ужина. А ведь девушка-то уже на выданье. Уж пора бы и в разум войти. Но смех и пение ее были такими радостными, что тень печали улетучивалась с лиц родителей.
Оттого, что вкусы и характеры у сестер были такими разными, платья для предстоящего бала заказали разным портным. Разным парикмахерам были заказаны и прически. Разным ювелирам украшения. Нелегко пришлось тем, кто украшал к балу старшую сестру.
Старшая из близняшек – Матильда так замучила во дворце своими поучениями и слуг, и сестер, и родителей, что все старались по возможности с нею не сталкиваться. И поэтому первую карету, запряженную лучшими в их замке лошадьми, украшенными попонами с фамильными гербами, родители отдали старшей сестре – ворчунье Матильде и отправили ее первой. А ее сестер решено было отправить следом в другой карете. По дороге в королевский дворец Матильда всем была недовольна. И деревья растут не там, где им следовало. И птицы не в том направлении летают. И возница плохо правит. И дорога разухабиста, растрясла ее без всякого почтения. Словом, к дворцу она приехала совершенно раздосадованная. К тому же фейерверки грохотали и, рассыпаясь множеством огней, ослепили ее своей яркостью, как только она вышла из кареты.
Принц, совершеннолетие которого праздновалось с такой пышностью, сам в этот вечер выбегал навстречу гостям, приветствуя их. Тем более ни для принца и ни для кого не было секретом, что этот великолепный праздник очень удобный и ни к чему не обязывающий повод для смотрин и знакомства принца с невестами из именитых семейств того края.
Он подбежал к дверце кареты и с нетерпением молодости отворил ее. Красота Матильды поразила его. Он протянул ей руку и… Но чуда не произошло.
Увы! Ослепленная и оглушенная грохотом фейерверка, она приняла его за слугу. И, конечно, принялась ворчать. Матильда, принимая его за несмышленого лакея, в считанное мгновение успела сделать ему основательную выволочку. Так что он и слово вставить не смог, чтобы представиться и поприветствовать ее как истинный принц.
В целом она была права – негоже принцу собственноручно открывать двери кареты, словно он лакей или просто кто-нибудь из прислуги.
