– Это верно: «роскошно, но – потерто!» – рассмеялся король и спросил:
– А, кстати, тебе удалось выспаться и отдохнуть? Починил ли ты свою волынку?
– Выспаться, признаться, не удалось. Все время меня будил скрип колес, который раздавался то с одной, то с другой стороны. Просыпаясь, я чувствовал, что весь этот бесконечный дворец наполнен был этим скрипом. Но постепенно этот скрип стихал. И вскоре совсем смолк, – сказал волынщик.
– Это был скрип колёс. Мои придворные разъезжаются, видя, сколь сильное разрушение дворца произвела твоя волынка. Они понимают, что восстановить нет средств, и поэтому они разъезжаются, стараясь успеть уехать ночью. Не прощаясь. А я вот тут сижу с мышонком. Сижу, не выхожу, чтобы им не мешать. Пусть уезжают и ищут, где им будет лучше. Думаю, что к утру во дворце останутся только трое: мы с вами и мышонок! А как волынка твоя? – спросил король.
– Я починил её. Она теперь не та безумная, все разрушающая на своем пути, а просто прежняя, моя добрая и надежная спутница и кормилица волынка. Она звучит как прежде!
– Я рад, что твоя волынка утратила свои разрушительные способности. Очень рад. Потому что, когда я отправил тебя отоспаться после всего, что произошло, и повелел поскорее восстановить волынку, у меня в голове была только одна грешная мысль: вооружившись её разрушительной силой, пойти с твоей волынкой войной на соседние королевства. Отвоевывать их плодородные земли. Обогатиться грабежом, как это делали мои предки в случае безденежья и недостаточности средств на дальнейшее строительство этого дворца. Словом, я собирался, как говорится, идти по стопам своих предков. И стало мне вдруг так скучно от этих зряшных мыслей. И к тому же я поймал себя на мысли, что я рад тому, что этот дождь, льющий сквозь кровлю, своими струями разогнавший прочь из дворца жалких и трусливых, годных лишь на интриги придворных. А теперь смотрите: после ночного дождя в проломе дворцовых сводов появилось солнце. И я вижу, как оно прекрасно – это великолепное зрелище восхода. Недоступное в прежних стенах дворца! Я почувствую себя счастливым и… свободным. Впервые в жизни! В жизни, в которой я был постоянно должен, должен. Вечно должен блюсти, охранять, соблюдать, пресекать. Король такого дворца становится в конце концов рабом, самым несвободным человеком в этом дворце.
Когда дворец стал рушиться, я думал, что это величайшее горе для меня. А теперь, любуясь забавными выкрутасами этого мышонка, я впервые за многие годы счастлив, потому что я давно так не смеялся. Посмотри, волынщик, как уморительно танцует мышонок! – от души веселился король, сняв с головы корону и постукивая по ней в такт танца мышонка массивным золотым, щедро украшенным драгоценными камнями скипетром.
– О! Отлично! – изумился волынщик и тоже заиграл веселую песенку, под которую и сам не заметишь, как запляшешь!
И в этом опустевшем дворце, освещаемом яркими лучами солнца, проникающими сквозь кровлю, стало весело. Весело и хорошо! Волынщик играл с удовольствием, радуясь, что удалось восстановить свою любимицу-волынку. И к тому же был приятно удивлен тому, как славно, как в бубен, бил король. Как заправский музыкант! А мышонок – да он просто создан для выступлений и увеселения на праздниках! И, конечно, то, что король весел и доброжелателен. И доволен тем, что его дворец разрушен, а значит, волынщик избежал наказания за пусть невольное, но произошедшее разрушение дворца, нарушившее ход жизни целого королевства. Он так боялся быть казненным, закованным в кандалы – словом, он был готов ко всему худшему. И, обрадованный и счастливый оттого, что надвигавшаяся было опасность, улетучилась, растаяла как страшный сон, волынщик, осмелев, сказал королю:
– Король! Если тебя так радуют солнце и дождь и ты, похоже, совсем не дорожишь своей королевской властью, да и сам дворец – не более чем обуза для тебя, могу предложить тебе бродить вместе со мной. Играть на свадьбах, крестинах, всевозможных праздниках, конечно, захватив вместе с собою мышонка. Вот уж настоящий плясун-весельчак. Мы могли бы славно зарабатывать своими выступлениями! Веселиться и всюду быть желанными гостями! Да и одет ты как раз для праздника, а горностаевая мантия, золотые цепи, сверкающие перстни, а сама королевская корона вместо бубна! Да мы будем сказочно богаты! – восторженно размечтался вслух волынщик.
Король глубоко задумался. И вдруг резко поднялся со своего сверкающего трона. Он обошёл его и остановился позади него, что-то пристально рассматривая там.
– Эй! Волынщик! – сказал ему король. – В левом подлокотнике трона, изображающем сидящего и рычащего льва, нужно нажать на его нос, сделанный в виде большой черной жемчужины.
Волынщик нажал. Что-то заскрипело, зажужжало, но… все осталось на своих местах.
– Попробуем еще раз! Я вспомнил, что в правом подлокотнике в виде грифона нужно нажать еще и на красный рубин в левом глазу грифона, но одновременно следует, как в прошлый раз, нажать на черный нос льва в левом подлокотнике! – выкрикнул пытающийся что-то сделать за троном, король. Во всяком случае, чем-то он там гремел и скрипел.
Волынщик сделал всё, как сказал король. И действительно, что-то заскрипело еще сильнее и громче. Но всё осталось на своих местах.
– А чего, собственно, мы добиваемся? – спросил волынщик – Решили идти, так в путь скорее!
– Здесь, внутри трона, вмонтировано устройство. Его создал мой дед. Он славный был король и умелец – самоучка замечательный. Эта штуковина превращала обычный трон в летающий. Тогда, в детстве, он сажал меня вместе с собой, и мы летали над залами дворца. Это было несколько раз, когда он ссорился с королевой, моей бабушкой. Тогда он хотел улететь куда подальше из королевства-дворца.
Но, конечно, собранные королевой бабушкой врачи и придворные запретили ему летать. А за это время механизм, видимо, проржавел, так что в путь мы отправимся… пешком! – нисколько не огорченный сказал король, запахивал мантию.
– Впрочем! – вспомнил он – Пожалуй, стоит запастись в дорогу кое-чем! Тем более что я, честно говоря, давненько далеко пешком никуда не ходил! – и с этими словами он стал проворно отковыривать изумруды, гранаты и другие волшебные камни, которые украшали этот прекрасный королевский трон. Выковыривая центральный, самый крупный сапфир, король всё же задел что-то в таинственном механизме трона. Раздался оглушительный хлопок. Короля и Волынщика отбросило назад. Хорошо, что мышонок к этому моменту был надежно защищен – он сидел в котомке волынщика, готовый к путешествиям и впечатлениям. Все трое в ужасе замерли на месте. И только приподнимали голову, любопытствуя в недоумении, что же произошло.
А происходило нечто немыслимое. Королевский трон стал прыгать на месте, издавая страшный скрип и треск. Целый сноп искр вспыхивал и вырывался то из сиденья, то из точеных фигурных подлокотников.
Потом повалила сначала гарь, затем дым с едким запахом. Этот дым пренеприятно разъедал глаза так, что смотреть на этот ополоумевший трон стало совершенно невозможно.
Но вдруг все стихло. Только такой тихий шелестящий звук, напоминающий шелест веера, исходил оттуда, где стоял обитый пурпурным бархатом трон.
