– К чему такое беспокойство? – заметил мистер Ридер. – Я лично никогда не хожу в суд ради личной мести, хотя существует возможность, что в ближайшем времени мне придется нарушить эту многолетнюю привычку!
Он вышел у эллинга и молча смотрел, как Клайв Десбойн звонит в Твикенхем и рассказывает, где именно обретается его яхта.
– Они заберут ее, – сказал он, повесив трубку. – А теперь, мистер Ридер, как быть с полицией?
Мистер Ридер в ответ лишь покачал головой.
– На вашем месте я бы ни о чем не сообщал им, – посоветовал он. – Они не поймут.
На обратном пути в Лондон он оттаял и проникся к Клайву Десбойну дружеским расположением – во всяком случае, оказался куда более разговорчивым, чем в отношении убийства Аттимара.
– По-видимому, вам еще не приходилось иметь дело с убийством…
– И я не горю таким желанием, – прервал его собеседник.
– Могу только приветствовать ваше намерение. Молодые люди слишком уж болезненно впечатлительны, – заметил мистер Ридер. – Но это преступление представляет особый интерес, поскольку было спланировано и совершено тем, кто изучал искусство убийства и методы, к которым прибегают обычные преступники. Он настолько хорошо овладел ими, что уверил себя, будто человек необычайного ума и проницательности, если совершит подобное злодейство, сумеет… э-э-э… избежать последствий своего деяния.
– Неужели правда? – заинтересованно спросил Десбойн.
– Нет, – ответил мистер Ридер, потирая переносицу, и надолго задумался. – Я так не думаю. Напротив, мне почему-то кажется, что его повесят. Более того, я в этом абсолютно уверен.
В салоне автомобиля воцарилось долгое молчание.
– Тем не менее в определенном смысле он оказался очень умен. Например, ему нужно было привлечь внимание полицейского во время обхода, дабы тот засвидетельствовал факт совершения убийства. Для этого он оставил открытой калитку на… э-э-э… пристани, поставил на землю фонарь, а еще один разместил в открытой двери своего домика, так что полисмен, даже будь он начисто лишен любопытства, не мог бы не заглянуть внутрь, чтобы узнать, не случилось ли чего.
Клайв Десбойн нахмурился.
– Провалиться мне на этом самом месте, но я не знаю, кто же был убит! Это не может быть Аттимар, потому что вы видели его сегодня. И едва ли это Лигси, поскольку, опять же по вашим словам, он жив. И зачем туда ходил Джонни Саутерс?
– Потому что ему предложили работу, партнерство с Аттимаром. У Аттимара было две или три баржи, так что при правильном управлении, приложив некоторые усилия, можно было рассчитывать на весьма прибыльное предприятие. Саутерс ведь и понятия не имел, что на самом деле представляет собой этот тип, Аттимар. О встрече они договорились по телефону, и Саутерс пришел на нее. Он поговорил накоротке с Аттимаром или кем-то еще, кто выдал себя за него, причем в темноте, и за это время его брюки успели испачкать кровью – чьей именно, нам еще предстоит установить. В тысяча восемьсот сорок седьмом году во Франции произошло нечто подобное. Мадам Пюийер…
И он пустился в пространное описание дела мадам Пюийер.
– Наш друг оказался очень умен. Он придумал этот трюк с кровью и ловко разместил фонарь, но допустил роковую ошибку. Вы видели дом… Хотя о чем я говорю, вы же даже не были в нем.
– Какой дом? – с любопытством спросил Клайв.
– Дом Аттимара. В сущности, это не дом, а кладовка. Так вы не были там? Нет, я и сам вижу, что не были. Если не возражаете против небольшой лекции или маленькой демонстрации оплошностей, совершенных преступником, я могу устроить для вас экскурсию.
– А она спасет Джонни Саутерса от петли, эта его ошибка? – осведомился Десбойн.
Мистер Ридер кивнул в знак согласия.
– Совершенно определенно. Но пути человеческого разума действительно прихотливы и неисповедимы. Подумать только, куда может завести нас… э-э-э… тщеславие!
Он закрыл глаза и, пока они проезжали по Шепердз-Буш, о чем-то мысленно дискутировал сам с собой. Десбойн высадил его у Скотленд-Ярда, и после обеда они договорились встретиться на Шедвик-лейн.
– О Лигси более нет никаких вестей, – вместо приветствия сообщил Гейлор, когда Ридер вошел в его кабинет.
– Я бы удивился, если бы они были, – жизнерадостно заявил в ответ мистер Ридер, – во-первых, потому что он мертв, во-вторых… словом, я не жду от него никаких вестей.
– А вам известно, что давеча ночью он звонил шефу?
– Это меня ничуть не удивляет, – с несвойственным ему легкомыслием отмахнулся мистер Ридер.
Они поговорили о Джонни Саутерсе и возбужденном против него деле, равно как и об обескураживающих результатах обыска, устроенного в саду. Полиция перекопала все клумбы, безнадежно погубив цветочные бордюры мистера Саутерса.
– По нашим сведениям, там были зарыты две тысячи фунтов банкнотами, но мы ничего не нашли.
– А сколько было в той коробке, которую вы обнаружили в сарае для инструментов?
– А-а, всего-то сотня фунтов или около того, – сказал Гейлор. – Настоящие деньги были спрятаны в саду, если верить нашему информатору. Но мы не нашли ни пенни.
– Какая жалость! – сочувственно протянул мистер Ридер, а потом, словно вспомнив что-то, добавил: – Вы не возражаете, если сегодня днем я свожу одного своего… э-э-э… молодого друга взглянуть на домик Аттимара? Вообще-то, умышленные убийства его не слишком интересуют, но раз уж он платит за защиту молодого мистера Саутерса…
– Я-то не возражаю, – ответил Гейлор, – но вам лучше спросить об этом шефа.
Но главного констебля на месте не оказалось, и шансы встретиться с ним стали совсем уж мизерными после того, как мистера Ридера разыскал по телефону Клайв Десбойн, пояснив, что позвонил в Скотленд-Ярд наудачу, и пригласил его на ленч.
– Придет и Анна Уэлфорд. Я сказал ей, что вы полагаете, будто можно доказать невиновность Джонни, и она изъявила желание непременно повидаться с вами.
Мистер Ридер оказался в затруднительном положении, но, как всегда, с честью вышел из него. Он немедленно отменил две важные встречи и вскоре уже сидел за обеденным столом между восторженной девушкой и ее оживленным благодетелем. Правда, мистер Ридер опасался, что возникнет небольшое недоразумение, но его страхи оказались напрасными. Анна заявила, что после обеда ей нужно пройтись по магазинам, чтобы купить кое-что, а он с Клайвом Десбойном отправился, как тот выразился, на «самое отвратительное послеобеденное свидание», которое когда-либо ему выпадало.
Автомобиль высадил их у конца Шедвик-лейн, жизнь на которой уже вернулась в привычную колею, а ее обитатели смирились с печальной известностью, обретенной ими после жестокого убийства.
На пристани стоял на страже констебль, но он находился внутри ограждения, за воротами. Мистер Ридер отворил калитку. Клайв Десбойн вошел в нее, окинув взглядом захламленный двор, и на лице его отразилось отвращение.
