Он отпер, и в комнату ворвалась зареванная Лида.
– Ты живой! – заплакала она, кидаясь Ивану на шею. – А тут… все эти… про бомбу, про тебя… не знаю, как долетела…
Жилин тискал девушку и улыбался – счастливо и смущенно.
Вот ведь, балбес, даже не удосужился связаться как-то с Лидкой, успокоить. Ей-то как до него дозвониться? Сотовых пока не придумали!
– Прости, – зашептал он, – это я виноват. Думал, раз у меня все хорошо, то и ладно…
Они долго целовались, вздыхали, гладили друг друга… Короче, пришлось Жилину опять раздеваться и помогать девушке в этом увлекательном занятии. Ну, как – пришлось…
Не сказать, что Иван огорчался кителю, брошенному на пол, или рубашке, улетевшей на этажерку. Ему было хорошо. Лиде – тоже.
Когда они «отметили» встречу, то просто лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу. Жилин даже подумал, что самые блаженные минуты – это не сам секс, а вот это «остывание», приятная истома, когда все хорошо, и мысли текут плавно, еще никак не сообщаясь с тревогами буден.
– Николаев тоже прилетел, – пробормотала Лида, закидывая ногу на Ивана, – и Жмулев…
– А Бубликов? – улыбнулся Жилин. – Без него – никак…
– И Бубликов… Паш, а когда кончится война? Скоро?
– Скоро, маленькая, скоро. Еще немного, еще чуть-чуть… Империалисты уже почувствовали нашу силу, дрогнули, надо этих гадов додавить.
– Как клопов! – хихикнула девушка. – Я почему спрашиваю… Просто кто-то мне обещал сходить в ЗАГС…
Сев на постели, она закинула руки за голову и гибко потянулась – полушария грудей очертились четко и влекуще…
…Еще полчаса спустя они лежали молча, унимая дыхание.
Приподнявшись на локте, Иван полюбовался красивым личиком невесты – все на диво: губки, носик, бровки… А все вместе – такая прелесть, что глаз не отвести.
– Как закончится эта дурацкая война, – сказал он, – так сразу и заявление подадим.
– Правда?
– Правда. Чистая, беспримесная.
Лида ласково провела ладонью по его щеке, погладила грудь, скользнула к напрягшемуся животу, спустилась ниже…
Честно говоря, Жилин уже устал – сидели еще в нем старческие привычки, но кто же отказывается от наслаждения?
А повадки столетнего деда надо изживать…
* * *
Эскадра Черноморского флота вышла в море тремя длинными колоннами: авианосцы, линкоры, крейсеры тяжелые и легкие, эсминцы и лидеры, БДК и подлодки – почти все покинули Севастополь.
И снова Иван стоял на палубе «Советской Белоруссии», щурился на солнце и оглядывал синие просторы.
Соединение РККФ двигалось к Босфору.
В самой неторопливости движения, в его слаженности ощущалась великая мощь. Ивану было приятно просто смотреть на корабли, знать, что они идут под флагом его страны.
Оттого и мысли о предстоящей операции посещали сплошь позитивные и жизнеутверждающие.
Президент Иненю находился в ужасе и остолбенении – не на тех поставил!
Он-то был уверен, что англосаксы могучим ударом сметут русских и при дележке ему хотя бы Крым обломится. И на тебе…
– Здравия желаю, товарищ главный маршал авиации!
Жилин обернулся, лицезрея Николаева.
– Тебе еще не надоело меня звать-величать?
– Не-а! – ответил начальник оперативного отдела. – Звучит зато как! Да и за дело тебя повысили. Ты и так у нас трижды Герой, не четвертую же звезду вешать?
Иван чуть не сказал, что бывали и пятерижды «герои», но вовремя прикусил язык. Товарищ Брежнев пока еще служит и в генсеки не метит.
Николаев между тем посерьезнел.
– Как представлю себе, что на месте Севастополя – гарь радиоактивная, так и плохо становится, – проговорил он. – Страшно было?
– Знаешь, не помню, – улыбнулся Иван. – Какое-то возмущение было, даже смешно вспоминать. Как же это, думаю? Эти поганцы англосаксонские одним махом весь флот побивахом?! Ругаю их, а меня всего колотит… Хреново было.
– Да-а… Как думаешь, туркам быстро козу заделаем?
– Это ты меня спрашиваешь? Начальник опер-отдела?
– Дык, ёлы-палы… Европейская-то часть, которая Румелия, она вроде и невелика, а все ж двадцать дивизий там сыщутся. Хотя… Нет, не думаю. Конечно, они будут защищать свой Стамбул от гяуров, вот только гяуры и на востоке наступают, уже к Эрзуруму подбираются.
– Разведка доносит, что порядка десяти дивизий турки на фронт перебросили, но точно неизвестно, откуда именно. Если из Румелии, то хорошо. А если нет… Знаешь, не верю я в турецких бойцов. Выдохся осман, все, нет его. Президент… Ну, что такое президент Иненю по сравнению с султаном Сулейманом? Прах. Ты сейчас вниз? Скажешь Жмулеву, пускай готовится, часов в пять соберем военный совет, обсудим, что и как. Может, коррективы какие внесем в план.
– Разрешите идти, товарищ главный маршал авиации?
– Ступай уж…
Жилин проводил Николаева глазами, прищуриваясь. Что-то подозрительно оживлен наш Александр Павлович… Надо будет Лиду спросить, как у нашего начопера на амурном фронте. Вроде как подкатывал полковник к капитану Раевской…
Над головой прострекотал ГМ-1, и мысли у Ивана вернулись к операции «Царьград».
– Полковник Жмулев по вашему приказанию явился!
– Вольно, – буркнул Жилин. – Вы что, все меня доставать будете своим чинопочитанием?
– Никак нет, товарищ главный маршал авиации!
– Убью, ей-богу… Докладывай!
– А что вас интересует, товарищ главный…
– Авиация меня интересует! – перебил Иван начальника разведотдела. – Истребители. И ПВО.
Жмулев открыл синюю папочку.
– Значит, так… ВВС у Турции немаленькие, почти шестьсот самолетов. Так… Истребители. Истребителей у турок сто семьдесят штук, семи типов английского, немецкого, американского, французского и польского производства. «Харрикейны», «Мораны-Солнье», «Фокке-Вульф-190», «Киттихоуки», «Ястребы»… Ближайшая к нам база – в Бакыркёй. Отмечу, что половина всех ВВС базируется ближе к Босфору и Дарданеллам – четыре авиаполка, правда, недоукомплектованных. Да, в Бюйюк-Дере, это на Босфоре, турки расположили батальон гидросамолетов – утром и вечером они облетают северные подходы к проливу. ПВО… Так, все трогать не буду… Стамбул прикрывается двумя дивизионами зениток, по большей части это 75-мм орудия «Виккерс Армстронг». Во-от, если вкратце.
– Нехило, – резюмировал Жилин.
* * *
Приблизившись к Босфору, а случилось это ночью, корабли эскадры сбавили ход до среднего и вышли к проливу аккурат на рассвете.
Берег азиатский и берег европейский, оба зеленые и пологие, заметно раздвигались, открывая проход, хотя и казалось, что впереди вовсе не пролив, а просто глубокая бухта.
