Торквин повернулся. Из-за полуденной жары его обгоревшая кожа блестела от пота. На одной руке краснел большой округлый ожог, скорее всего от плевка виззита. Он тупо уставился на меня:
– А?
– Ты в порядке, здоровяк? – спросил Касс, обеспокоенно всматриваясь в него. – Ты знаешь, у одного из моих приемных родителей был диабет. Когда уровень сахара в их крови становился слишком низким, они вели себя так же, как ты…
– Мне так много нужно вам сказать… – прохрипел Торквин.
Ряса. До меня наконец дошло, почему она так странно на нем сидела. Под ней было что-то спрятано.
– Торквин, перед тем как ты покинул пляж, моя мама тебе что-нибудь отдала? – не отставал я.
Глаза Торквина вспыхнули. Он тряхнул головой, точно сбрасывал с себя остатки сна, и я повторил вопрос. Закивав, он стянул с себя рясу. Под ней оказалась та же изорванная и испачканная одежда, что была на нем в Греции, но теперь ее дополнял простой коричневый мешок с осколками, висевший у него на шее на толстом шнуре.
– Да, это.
– Мог бы нам сказать! – возмутился Касс.
– Отлично, Торк! – обрадовался я. – Там осколки локулуса исцеления!
Торквин снял с шеи мешок и протянул его мне, когда из джунглей вылетела стрела. Она прошила мешок, вырвав его из пальцев Торквина, и пригвоздила его к земле рядом со стеной госпиталя.
Касс бросился к нему.
– Если этот мальчик сделает хотя бы еще шаг, – раздался из-за деревьев чей-то голос, – следующая стрела пронзит ему горло.
– Касс, стой! – завопил я.
Он рухнул на землю, но тут же вскочил, держа руки над головой.
– Теперь вернись к своим друзьям, – продолжил голос. – Я желаю, чтобы меня встретили как полагается.
Касс поспешил к нам, и Торквин инстинктивно толкнул его и меня себе за спину. Из темноты показались шестеро мужчин, похожих на команду олимпийских тяжелоатлетов Масса. В их центре шла жилистая женщина в длинном, похожем на тогу одеянии. Черные с проседью волосы были зачесаны назад, что придавало ее лицу ястребиной мощи.
– На колени перед Номером Первым! – взревел один из солдат, вынимая кинжал из ножен на поясе.
– Прошу тебя, Маноло, кастинг на роль Халка проходит в Лос-Анджелесе. – Алия шагнула ко мне, но в глаза не смотрела. – Видишь ли, эти юноши – наше спасение. А с Джеком у нас успели установиться особенно доверительные отношения. Не так ли, Джек?
Меня прошиб пот. Я перевел взгляд на окно палаты Марко:
– Пожалуйста, Алия, Марко…
– умирает? – договорила она за меня. – Жаль. Я хорошо знакома со смертью, лишь за последние несколько часов я потеряла нескольких моих лучших солдат. На случай, если вы не заметили, пляж и прилегающая к нему территория стали весьма опасны. Но вот что странно. Противоположная часть острова погрузилась под воду. Остров наклоняется. Любопытно, не так ли?
– Не просто… поднимается? – спросил Торквин.
Ее взгляд резал ножом:
– Тебя может удивить тот факт, что глубоко в недрах острова расположен прекрасно оборудованный наблюдательный пункт, оставленный нам последователями Караи. Сейчас там находится наша команда сейсмологов. Они в ужасе, если не сказать больше. Что-то дестабилизировало остров. Некое весьма значительное событие.
Касс бросил на меня тревожный взгляд. Но внимание Алии было сосредоточено на Торквине.
– Возможно, ты в курсе существования того наблюдательного пункта, раз ты так долго служил подхалимом Радамантусу Бегаду, – сказала Алия. – Возможно, тебе известно об украденном мешке с бесценным содержимым. Мешке, так удивительно похожем на тот, что висел на твоей толстой шее.
Торквин зевнул. Смахнув присевшую ему на нос крупную мушку, он поймал ее в воздухе и забросил себе в рот.
– Пошла ты.
Тут же Маноло и еще один солдат потянулись к кобурам.
Громко закряхтев, Торквин всем своим огромным телом бросился на мужчин. Голая ступня размером с броненосца врезалась в челюсть Маноло. Не теряя ни секунды, он с силой опустил тяжелую руку на шею другому телохранителю. Оба рухнули на землю. Но со стороны джунглей уже слышались шорох и новые голоса. К нам кто-то приближался. Торквин повернулся в ту сторону.
– Повстанцы, – шепнул я Кассу.
Касс потянулся к мешку и выдернул стрелу, которая пригвоздила его к земле.
– Брось его! – прогремел голос Алии.
Мы повернулись. Я схватил мешок и сунул себе за спину. Торквин лежал на земле, окруженный четырьмя новыми солдатами, выскочившими из-за деревьев.
– Повстанцы конечно, – пробормотал Касс.
Один из солдат довольно ухмыльнулся Алии:
– Убить толстяка?
– Не толстый, – спокойно возразил Торквин. – Мускулистый.
Алия, не отрывая от него оценивающего взгляда, обошла его вокруг. Позади нее из темноты джунглей прибывали все новые Масса.
– Я не уверена, что виноват этот мужчина. Здравый смысл подсказывает, что нам нужен кто-то меньше и быстрее. – Алия оглянулась на деревья. – К примеру, как юная безобразница позади меня.
– Йе-е-еу-у-у! – раздался протяжный вопль, и из джунглей вышли еще трое солдат Масса. Или, точнее будет сказать, вывалились, едва держась на ногах. Они толкали перед собой Элоизу, рот и глаза которой были завязаны полосками ткани. Ее руки были крепко связаны веревкой, но она не переставала прицельно пинать по лодыжкам своих конвоиров.
Касс дернулся к ней, но я удержал его на месте.
– Вы делаете ей больно! – крикнул он.
– Это она делает нам больно, – проворчал один из солдат.
– Джентльмены, развяжите девочку, – приказала Алия. – Касс, будь так добр немедленно бросить этот маленький мешочек с краденым добром, если тебе дорого здоровье твоей сестры.
С красным от злости и беспокойства лицом, Касс уронил мешок. Позади Алии один из солдат вынул изо рта Элоизы кляп. Она немедленно плюнула в него, и тот грубо швырнул ее на землю.
– Ай! – вскрикнула Элоиза.
– Оставьте ее в покое! – разъярился Касс.
Элоиза прыгнула вперед и вонзила зубы в лодыжку своему обидчику. Взвыв от боли, он рухнул как подкошенный.
Его товарищи, следящие за Торквином, бросились на помощь. Торквин тут же вскочил на ноги и ринулся за ними. Алия в растерянности отвернулась от нас.
Воспользовавшись этим, я прыгнул к мешку, подхватил его с земли и со всех ног рванул к входу в госпиталь.
– Беги, Джек! – заорал Касс.
– Остановите его! – рявкнула Алия.
Я услышал громкий «бах». За ним еще один. И почувствовал, как мимо моего правого уха просвистела пуля.
А в следующий миг я растянулся на земле.
