– Прости меня, Рита, – Марк поцеловал ее и крепко обнял. – Я постараюсь, я возьму себя в руки… просто ты сегодня такая… Ты посмотри только, как на тебя все глазеют…
– Ты все воспринимаешь по-своему, по-мужски, хотя все взгляды, обращенные ко мне, свидетельствуют лишь о том, что все мы просто долго не виделись друг с другом, соскучились, что нам есть о чем друг другу сказать, да только свадьба – не самое подходящее для этого место. Здесь не принято много говорить или предаваться воспоминаниям, здесь люди просто веселятся, радуются самой свадьбе и тем приятным вещам, которых большинство из них лишены в повседневной жизни… Ты только послушай, как играют сегодня музыканты, как великолепно звучит этот хоть и небольшой, но слаженный, гармоничный оркестр. Между прочим, я лично проследила за тем, чтобы музыкантов хорошенько накормили, у них есть даже отдельный столик…
– Все правильно, Рита, постарайся не обращать на меня внимания… Просто я очень люблю тебя и страшно переживаю… Мы вот сейчас веселимся, женимся, радуемся жизни, а за стенами этого ресторана, по улицам, ходят люди, которых и людьми-то трудно назвать… И мой долг – обезопасить нормальных людей и в первую очередь тебя от этих извергов, для которых человеческая жизнь – ничто…
– Марк, прошу тебя, не заводись. Я понимаю, что это не просто слова, что за ними кроется какое-то новое дело, скорее всего, убийство, но хотя бы сейчас постарайся абстрагироваться. Отдыхай и наслаждайся жизнью…
И тут они оба умолкли. Странная картина заставила их просто онеметь. Один из приглашенных гостей, высокий и худой старик с длинными седыми сальными волосами, одетый в синий короткий летний плащ, явный алкоголик, не обращая внимания ни на кого, спокойно собирал с тарелок эклеры и засовывал их за пазуху.
– Это скрипач, его зовут Саша, ему еще и пятидесяти нет, а выглядит стариком, – вздохнула Рита. – Когда-то он был художником, неплохо играл на скрипке, но потом начал сильно пить, и теперь, когда его спрашивают, чем он занимается, он отвечает, что он – поэт. Быть может, он всегда в душе был поэтом, да только алкоголь убил все таланты…
– Он что же, не испытывает никакого чувства стыда перед остальными? Ведь он же знает, что его видят, понимает, он не так уж и пьян…
– Я тоже кое-что знаю. После того, как все разойдутся, он наберет полные пакеты еды и вместе с другими моими гостями, находящимися примерно в таком же положении, что и Саша, поедет к кому-нибудь домой продолжать праздновать. И знаешь, что самое ужасное?
– Что?
– Что им уже никто не может помочь. Даже если им дать денег, хорошую квартиру и предоставить все условия для работы, все равно ничего не получится, и никто из них не создаст ничего стоящего. Понимаешь, они уже давно творческие импотенты и свою слабость прикрывают бедностью, глушат алкоголем, и, что самое неприятное, при каждом случае они будут демонстрировать более успешным людям свое презрение и даже плевать им в спину… Вот, мол, ты продаешь свои картины за большие деньги, это коммерческие работы, это не произведения искусства, и все в таком роде… А я, гений, вынужден голодать и отказывать себе во всем во имя идеи…
– Рита, какую же мрачную картину ты мне нарисовала.
– Все. Эклеры кончились. Смотри, в дело пошли бутерброды с икрой и бужениной. Надо предупредить официанток, чтобы они спокойно отнеслись к тому, что происходит… Рано или поздно это закончится…
– А музыканты? Тоже неблагополучны?
– У меня к музыкантам особое отношение. На мой взгляд, они вечные труженики, им положено постоянно находиться в форме и хорошо выглядеть. К тому же большинство из тех профессиональных музыкантов, которых я знаю, семейные и очень дорожат своими семьями, женами, детьми… Женщины-музыканты, как правило, хорошо готовят, умеют вязать, много работают и все успевают… А мужчины хоть и получают мало, но стараются, работают сразу в нескольких местах, дают уроки, концертируют, аккомпанируют, дирижируют хорами, преподают где только можно…
– Никогда бы не подумал, что можно вот так, двумя словами, охарактеризовать творческих людей…
– Марк, не принимай близко к сердцу. Я высказала тебе сейчас свои собственные мысли, скорее, даже наблюдения, ведь я же раньше постоянно вращалась среди людей искусства, мы много времени проводили вместе, засиживались в мастерских, говорили, приглашали к себе поэтов и музыкантов, организовывали выставки, концерты… По деревням ездили, встречи устраивали, нас, художников, писатели с собой брали, но чаще всего это заканчивалось грандиозными попойками… Не по мне все это. И вообще, я не стайный, не стадный человек. Я – сама по себе. Так что у тебя там случилось? Убийство?
– Рита! У нас же свадьба! Потом поговорим…
– Хорошо. Ты же знаешь, какая я любопытная…
– Смотри, Локотков… Он танцует с женщиной, которая кого-то мне напоминает… Я давно наблюдаю за этой парой, и что-то в этой женщине кажется мне странным… Кто она?
– Ты отлично ее знаешь.
– Фиолетовое платье… У тебя случайно такого не было?
– Было. Это и есть мое платье. А женщина, с которой танцует Локотков, твоя хорошая знакомая – Арина Затонская, журналистка…
– Арина? Не может быть… А как же ее знаменитые потертые джинсы и черный свитер? Как ей удалось так преобразиться? Смотри, даже волосы уложены, как у нормальной женщины… Была же мужик мужиком…
– Прическу ей в парикмахерской сделали, а вот макияж, одежда, туфли и манера держаться – моя работа. Я ее два часа вчера ходить учила. Чтобы она руками не размахивала, ноги вперед не выбрасывала, спину держала прямой и немного бедрами покачивала… А что, по-моему, неплохо получилось…
– И давно ты ее знаешь?
– Давно. А в чем, собственно, дело? Уж не хочешь ли ты сказать, что и ты знаком с ней так же близко?
– Что значит близко?
– Марк. У тебя с ней что-то было?
– У меня?! С Ариной?!!
– Ладно. Я пошутила. Ты же приревновал меня к Лене… Ты пробовал это заливное мясо? Так аппетитно выглядит… Ужасно есть хочется! Марк, ты посмотри только, что с народом делается? Все танцуют, смеются! Да наш тамада просто душка, отлично работает… Так что там у тебя произошло?
– В посадках неподалеку от Кумысной поляны обнаружен труп неизвестной девушки. Ее удушили. Понимаешь, с тех пор, как я с тобой познакомился, я постоянно думаю о том, в каком опасном обществе мы живем…
– Марк, ну какой же ты чудак!
– Я переживаю за тебя… Никому не верь! Ни с кем никуда не ходи, если не уверена в человеке…
– Марк! Не будь ребенком!
– Труп еще не опознали. Девушке на вид лет двадцать. Очень красивая была при жизни. Блондинка, стройная… Кому понадобилось ее убивать? За что?
– Хороший вопрос. Заявления о пропаже девушек были?
– Нет. В городе пока все спокойно. Время смерти точно еще не установлено, но труп пролежал в лесу приблизительно три дня. Если девушка не местная, сложнее будет установить личность…
