Сзади послышались лязгающие звуки – парашютисты зарядили свои автоматы.
Отто фон Камп спокойно взирал на происходящее.
– Отто! – Андрей впервые назвал летчика просто по имени. – Почему ты не выскочил из машины, когда нас остановили? Пять секунд, и скрылся бы в темноте!
– Не знаю, – задумчиво ответил тот.
– Но ведь ты думал об этом?
– Думал! Но выпрыгни я наружу, и началась бы стрельба! Часовые стали бы для вас легкой мишенью.
– Но ведь в темноте мог прятаться пулеметчик! Он из нас решето бы сделал!
– Об этом я тоже подумал! – Отто помолчал немного и тихо произнес: – Ты вчера спас мне жизнь. Я, барон фон Камп, об этом помню!
Все замолчали. В наступившей тишине, нарушаемой лишь мерным гулом мотора, было слышно, как Макс проворчал себе под нос что-то по поводу высокородных немецких дворян, которых ночью, да еще и бесплатно должны катать на машине простые берлинские механики.
* * *
Когда автомобиль скрылся за поворотом, унтер-офицер перебросил автомат за спину и быстрым шагом направился к небольшому деревянному сараю, расположенному немного в стороне от дороги и почти незаметному в темноте.
– Клаус! – обратился он к солдату, сидевшему перед аппаратом полевой связи. – Соедини меня со штабом!
Через минуту, услышав голос на другом конце провода, Клаус передал трубку командиру.
– Господин оберст! – обратился тот к невидимому собеседнику. – Говорит третий пост! Унтер-офицер Лигштедт! Три минуты назад мимо нас проследовала машина с людьми, по описанию очень похожими на разыскиваемых русских! Всего в салоне я насчитал пятерых, трое из них одеты в офицерскую форму. За рулем был танкист в звании оберст-лейтенанта! Он сказал, что они члены какой-то комиссии и едут в порт!
Лигштедт на минуту замолчал. Очевидно, господин оберст задавал ему уточняющие вопросы.
– Никак нет, других я не разглядел, видел только форму! Машина черного цвета, но номера другие, хотя тоже берлинские!
Послушав еще с полминуты, унтер-офицер отдал трубку Клаусу и вышел на улицу.
– Скоро мимо нашего поста проследуют несколько машин, – обратился он к солдатам, стоявшим у шлагбаума. – Приказано беспрепятственно их пропустить и быть начеку. Весьма вероятно, что под видом комиссии из Берлина проехали русские шпионы! Так что все по местам!
Словно подтверждая правоту сказанных Лигштедтом слов, со стороны города послышался нарастающий шум моторов.
Глава 23
Тополя, росшие по обочинам дороги, закончились. Машина вырвалась на открытую равнину. Справа в темноте светились редкие огоньки.
– Это не похоже на аэродром! – кивнул головой Макс.
– Это небольшая деревенька, – ответил Андрей, разглядывая карту. – Аэродром немного дальше. Скоро будет развилка. На ней нам надо съехать направо на проселочную дорогу.
В машине было темно, и он подсвечивал себе небольшим фонариком, взятым у Отто.
– Товарищ майор! – раздался сзади голос Терентьева. – Мы поедем на машине прямо до аэродрома?
– Нет, лейтенант! Боюсь, что этот номер не пройдет. Наверняка на аэродроме уже создан комитет по встрече, только вместо звуков оркестра мы услышим очереди из пулеметов. К тому же нам надо присмотреть подходящий самолет, убедиться, что он заправлен горючим и готов к вылету! Поэтому мы, когда свернем с шоссе на грунтовку, замаскируем машину и дальше пойдем пешком. Кстати, не забудьте разобрать гранаты! У нас их целый ящик.
– А немцу дать гранату? – наполовину шутя, наполовину серьезно спросил Воронин.
– Немцу гранату давать не надо! – по-русски с небольшим акцентом ответил Отто фон Камп.
– Кстати, Отто! – обратился к летчику Седов. – Ты летал на истребителях, правильно?
– Правильно! – снова по-русски сказал Отто. – Но для настоящего пилота нет большой разницы, каким самолетом управлять.
– То есть ты сможешь взлететь на бомбардировщике или на транспортнике?
– На бомбардировщиках «Юнкерс-88» и «Дорнье-217» я несколько раз летал в качестве стрелка-бомбардира. Еще до войны. Так сказать, для общего развития. Машины тяжелые, но для бомбардировщиков довольно скоростные. По маневренности сравнивать с истребителями, естественно, нельзя. Что касается управления, то принцип тот же, особых трудностей для профессионала здесь нет.
– Значит, решено, будешь нашим шеф-пилотом! – заключил Андрей.
Отто вместо ответа промолчал.
Тем временем Макс притормозил, осторожно свернул с шоссе на проселок и, проехав еще с полкилометра, остановил «BMW» в поле возле стога сена. Разобрав оружие и гранаты, диверсанты вышли из машины.
– Забросаем ее сеном, до рассвета не найдут! – сказал Андрей, и все принялись за дело.
Вскоре на месте машины вырос новый стог. Правда, по форме он отличался от своих собратьев, но в темноте это было не очень заметно.
– Пошли ребята! – скомандовал Андрей. – Мы с Максом впереди, за нами Отто и лейтенант, Воронин с прибором – замыкающий. Дистанция десять метров. Курить запрещается!
Маленький отряд двинулся вперед. Макс догнал Седова и пошел рядом.
– Андрей, ты доверяешь немцу? – шепотом спросил он, убедившись, что идущий следом Отто их не услышит.
– Как ни странно, но скорее да, чем нет!
– Можешь объяснить почему? Я знаю, что его обвиняют в убийстве эсэсовца, что он обязан тебе жизнью, но все же…
– Я тебя понял, можешь не продолжать! На уровне подсознания я чувствую, что Отто нас не подведет. Просто чувствую, и все! Согласен, звучит не слишком убедительно. Но ведь и выхода у нас нет!
– Меня смущает, что этот летчик слишком легко согласился нам помочь.
– Между прочим, если быть до конца честным, то я не слышал, когда Отто говорил о своем согласии. Может, он что-то и замышляет. Этого нельзя исключать. Поэтому будем за ним приглядывать. Главное, чтобы он поднял в небо самолет, который, кстати, нам еще надо захватить! Начнем действовать, когда рассветет!
– Я заметил, что твой Отто не робкого десятка! – сделав ударение на слове «твой», сказал Макс. – А если он уже в воздухе передумает и возьмет курс не на восток, а вглубь Германии, к своим?
– По-моему, он сам уже не знает, кто для него свои, а кто враги. Но, как я уже говорил, мы начнем операцию с рассветом. Видишь, небо стало проясняться? Появились звезды. Значит, утром будет видно солнце, которое взойдет на востоке. Оно будет нашим ориентиром в полете!
– А если небо затянет облаками?
– Не забывай, у самолета в кабине есть приборы! Как-нибудь разберемся.
– У тебя на все вопросы готовы ответы!
– Только по большей части не совсем убедительные ответы! – самокритично произнес Андрей.
