– Постой, а почему ты спросил об этом? – как можно спокойнее спросил Гордый.
– А разве вы не были в том сне? – удивился Ме́ня, по очереди оглядывая друзей.
– Нет. Ты же сам подсказал нам о булке с маком. Мы только подождали, и все.
– О какой булке? – медленно протянул медвежонок, ища признаки шутки в их словах.
– После того, как ты рассказал нам о лисе, которая подобно тебе застряла во сне, встретившись там с собой. А выпуталась только благодаря тому, что увидела морковку.
– И что? – протянул неуверенно Ме́ня.
– Так ты и подсказал нам о плюшке с маком, на которую кинется мышка и отпустит тебя.
– Но так не бывает, – все еще не понимая, о чем идет речь, сказал медвежонок.
– Да вспомни, косолапый, ты сам нас надоумил! – настаивала Веда.
– Я этого не говорил.
– Гордый, а ты что молчишь? – не могла успокоиться старушка.
– Не горячись, Веда. Давай послушаем медвежонка… Продолжай, Ме́ня.
– А что продолжать-то? Я застрял в красном сне этого, с косичкой… А потом он меня отпустил.
– И ты ничего не делал?
– А я и не мог ничего делать. Чтобы высвободиться нужно найти еще один сон того, с кем поменялся.
– И ты с нами не разговаривал? – почти утвердительно спросил его орел.
– Нет. Я ведь застрял! – обиженно произнес медвежонок.
– С кем же мы тогда говорили все это время? – спросила Веда.
– Я уже догадываюсь… – многозначительно ответил ей орел.
– Стойте, стойте, я не могу поверить, что нас так провели! Неужели это был Магистр? Последние слова, сказанные Ведой, прозвучали как приговор. Друзья замолчали. Радость встречи была кратковременной. Каждый обвинял себя в легкомыслии, позволившем Магистру так посмеяться над ними. Они недооценили противника и поплатились за это.
– Не все так плохо, друзья мои! – нарушил тишину Гордый. – Мы попались на умелую хитрость Магистра. Это так. Но давайте извлечем из этого маленькую пользу и для себя.
– О чем это ты? – раздосадованно обратилась к орлу Веда.
– Важно уточнить момент, – продолжал Гордый, – когда вместо медвежонка с нами начал разговаривать Магистр. Думаю, что это было подстроено не случайно. Мы коснулись чего-то очень важного, о чем нам никак нельзя знать и куда Магистр нас не пустил.
– Да он играет с нами, как с котятами! – обиделась Веда.
– Если быть точным, то с мышатами, – многозначительно поправил ее орел.
– А какая разница? – ничего не понимая, спросил Ме́ня, обращаясь сразу к обоим.
– Я тоже не понимаю, – и уже оба вопросительно смотрели на умную птицу.
– Если ты скажешь, что последние слова, которые ты произнес, были о печати, а потом вообще ничего не слышал, то я попробую объяснить вам, что произошло.
Медвежонок только утвердительно закивал, подтверждая догадку орла, боясь словами нарушить ход его мыслей. Старушка тоже не произнесла ни слова. Она положила обе ладони на колени и продолжала сидеть молча. Ее лицо выражало восхищение перед столь острым умом и тактичностью, с которой предположение было высказано.
– Думаю, что Магистр наблюдал за медвежонком все это время и вмешался лишь в тот момент, когда мы приблизились к печати на стене. Очевидно, это очень важно. Нет худа без добра, друзья мои. Мы теперь знаем, что Магистр рядом и, соответственно, должны себя контролировать. А еще нам известно его слабое место.
– Ух, я бы треснул по этой печати со всей силы… – сквозь зубы процедил Ме́ня.
– Во-первых, «треснуть» неуместно в любом случае. Ты забыл, что это Магистр, и обычная сила на него не подействует, а что касается печати, то тут есть над чем подумать.
– А при чем тут мыши? – не выдержала Веда.
– Сдается мне, что во всех снах и превращениях мышонком был Магистр, демонстрируя нам, что он и в таком образе одолеет нас.
– Кому же теперь верить? Если он говорит любым голосом и принимает любой облик, то, возможно, он и сейчас среди нас! – окончательно расстроилась старушка.
Эта догадка не оставила равнодушным и медвежонка. Он начал щипать себя, чтобы удостовериться, что он – это все еще он. Орел только усмехнулся, глядя на них.
– Друзья мои, если бы Магистр был в состоянии уничтожить нас, он давно бы это сделал. Силы зла не безграничны, поэтому-то он и пытается запугать нас, а лучше – переманить на свою сторону. В каждой живой душе есть нечто, неподвластное никаким черным силам. Лишь добровольное решение любого из нас определяет наш жизненный путь. У каждого есть выбор! Можно соблазниться сладкими обещаниями и пойти в услужение злым силам. Есть нелегкий путь борьбы с ними. Возможно, и промолчать, соглашаясь на перемирие, но это временный обман, потому что рано или поздно нужно будет ответить самому себе – с кем ты. Да, зло рядом. Все время. Оно будет неотступно следовать по пятам и уговаривать, просить, обманывать – как угодно. Особенно в трудную минуту. Но наша сила в том, что только мы определяем свой путь.
– Если нельзя его треснуть, то я его покусаю! – не сдавался медвежонок.
– У тебя есть более сильное оружие, дружок – твое отважное сердце и верные друзья.
Ме́ня не знал, как выразить свои чувства, и, бросившись к орлу, лизнул его в знак благодарности и полного согласия. Веда медленно подошла к ним и обняла обоих.
– Не знаю, кем я была прежде и кем ста ну вскоре, но я с вами, друзья.
– А мы обязательно выручим Фила, – неожиданно для себя самого ответил ей медвежонок. Старушка благодарно посмотрела на него и погладила по лохматой голове. Совсем недавно она была одинокой и несчастной, а теперь у нее появились друзья и надежда. Вернее, спрятанная где-то глубоко в уголках души ее надежда встрепенулась и наполнилась верой.
– Я бы отдала за него свою жизнь, но боюсь, что этого недостаточно.
– Как это ни печально, Веда, но Фил теперь стал лишь приманкой в игре с Магистром. Нам следует быть более осторожными и еще более искусными в этой игре, ибо речь идет не только о жизни друга.
Голос орла казался спокойным, но тревога не покидала друзей. Они замолчали, пытаясь разобраться в нагромождении фактов, событий и догадок. Первым не выдержал медвежонок.
– А вы заметили, что ночь так и не началась? Все вечер и вечер.
– Ты прав, малыш, давно пора бы.
– И я мокрый какой-то. Что, дождик был? – не переставал удивляться Ме́ня.
– Нет, дождя не было. Это я тебя водой окатила, – созналась Веда.
– Зачем?
– Стойте, а ведь он теперь все помнит, и не во сне! – обрадовалась старушка.
– Что это я такое помню? – недовольно пробурчал медвежонок.
