– А как же твоя рана? – тактично поправил ее орел.
– Чаще всего мои воспоминания связаны с женщиной-воином. Она сражается на рыцарских турнирах, плавает на пиратских кораблях, осаждает крепости, вызывает на поединки подлецов, спасает несчастных из плена. Она – воплощение того, о чем я так тоскую с обличии старухи.
– Скорее всего это не случайно, Веда.
– Я тоже думала об этом, но стоит мне в своих воспоминаниях приблизиться к детству, ничего не получается. Там – темнота. Пустота, откуда не доносится ни одного звука.
– Откуда же ты знаешь Родригеса?
– Впервые я увидела его на рыночной площади. Он пытался стащить у какого-то торговца украшение, вернее, подделку под золотое украшение. На восточных базарах таких лавок с безделушками очень много.
Веда осеклась, увидев, как Гордый лукаво улыбается. Он слегка наклонил голову, будто рассматривает что-то под ногами. Уловив паузу и почувствовав на себе вопросительный взгляд Веды, он тихо обратился к старушке:
– На восточных базарах?
– Да… Я откуда-то это знаю.
– Извини, дорогая Веда, что позволил себе перебить тебя. Продолжай, пожалуйста.
– Родригес оказался наглым воришкой. Мне пришлось заступиться за него, а потом выкупить, иначе бы ему несдобровать. Затем он стал появляться все чаще и чаще. То он был придворным, то – парламентером, то – казначеем, который так и норовил что-нибудь утащить. Причем ему постоянно доставалось от обманутых, но он не унимался. Всегда одевался ярко и безвкусно. Распускал хвост, как петух, и любовался собой. А уж когда он позарился на сокровища пиратов, те ему отрубили голову. Однако и это не образумило Родригеса. Позже он появился, когда мы выясняли отношения с черным Джеком.
– Я уже слышал это имя, – поддержал разговор Гордый.
– Это был настоящий пират. Всегда одинаковый.
– Что ты имеешь в виду?
– Поступки Джека можно было пред сказать. Он всегда поступал так, как должен поступать Джек, а Родригес был очень странным. За его внешностью иногда скрывались совершенно разные характеры. То он был сорвиголова, то мелкий воришка. То мог первым идти на абордаж, то предавал за пятачок. Джентльмены удачи всегда живут настоящим, потому что завтра могут погибнуть в схватке. Они пойдут на грабеж, но ради сундука с золотом, а Родригес иногда умудрялся попасться на воровстве булки с маком.
– Очень интересно, – задумчиво произнес орел. – А не кажется ли тебе, уважаемая Веда, что такие повадки больше подходят мелкому грызуну, чем пирату?
– Да, у меня тоже появлялось такое подозрение. Особенно когда у Родригеса начинали бегать глазки. Представь себе здоровенного детину, обвешенного оружием, который втягивает голову в плечи при громком звуке и все время стреляет по сторонам маленькими черными глазками. Окружающие обычно думали, что он придуривается, чтобы просто посмешить публику. Среди пиратов попадаются большие оригиналы, но трусов нет.
– А если представить на минуту, что секрет бассейна грез стал известен не только тебе и Магистру? Если маленький грызун случайным образом овладел волшебством перевоплощения?
– Сознаюсь, чего там. Это был я, – виноватым голосом тихо произнес молчавший все это время медвежонок.
Увлеченные разговором собеседники решили, что Ме́ня заснул после напряженных хождений по снам Магистра. Одновременная догадка и слова малыша застали их врасплох.
– Только я всего один разочек-то и стал этим Родригесом. А они с Джеком как налетят, чуть жизни не лишили! – продолжал оправдываться Ме́ня.
– Так уж и один раз! – засомневалась Веда.
– Точно, один, – утвердительно протянул медвежонок.
– Значит, был еще кто-то. И этот кто-то – мелкий грызун. Уж больно похожи повадки, судя по рассказу Веды. Кстати, а как ты стал Родригесом! – обратился Гордый к Мене.
– Когда я первый раз входил в ту пещеру, перед глазами замелькали разные образы, и я выбрал самый незаметный – серую полевку. Со стола мне было все видно, но я не понимал слов, которые кто-то произносил в пещере. Когда же я подышал над чашкой с синей водой, я стал понимать чужую речь.
– Насколько я помню, этот медвежонок еще и умудрился окунуться в кубок вечности.
– Ну я же не специально! – попытался оправдаться Ме́ня.
– Может быть, но только это его и спасло, когда в черный колодец попал. Слушайте, я не перестаю удивляться – он постоянно куда-то попадает, но выходит сухим из воды.
– Вовсе и не сухим. В том колодце было темно и сыро, – проворчал медвежонок.
– Я думаю, что здесь не обошлось без Серебрянки. Это – ее сила, – подытожил орел.
– Ме́ня, припомни, пожалуйста, а не встречал ли ты каких-то мышек в пещере желаний? Думается мне, что не случайно ты обернулся Родригесом. Я хорошо помню тот случай, когда убитый Родригес воскрес, причем в тот момент, когда мы скрестили сабли с Джеком у сундука с золотом.
– Нет, я никого больше не видел, – уверенно произнес медвежонок.
Они помолчали, каждый обдумывая свои впечатления. Несмотря на сложность обсуждаемой ситуации, она была немного комичной. Ме́ня опять что-то натворил, Веда его отчитывала, а Гордый был непредвзятым судьей, искавшим выход. Он чувствовал на себе ответственность за происходящее и считал своим долгом всем помочь.
– Друзья мои, думаю, что этот грызун живет в злополучной пещере и поэтому стал невольным свидетелем всего происходящего. Любопытство заставило его стать еще и соучастником. Возможно, это случайность, но мне кажется, что это он подстроил так, чтобы Ме́ня стал мышонком и явился Родригесом. Трусость не позволила ему самому явиться в образе Родригеса, а любопытство не давало покоя. Вот он и воспользовался случаем, когда Ме́ня впервые появился в пещере желаний.
– Стало быть, есть мышонок, который появлялся в образе Родригеса, – согласилась Веда.
– И нам его нужно вычислить, потому что именно с его сном обменялся Ме́ня. Вдохновленные появившейся надеждой, друзья начали лихорадочно обдумывать всевозможные варианты продолжения событий. Выход можно найти, нужно только хорошенько все взвесить. Они в уме решали задачки, от правильного решения которых зависело очень многое. Медвежонок был самым маленьким, и ему хотелось в берлогу к медведице Тамаре, которая может и отшлепать за дело, но потом все равно простит и ласково оближет. Однако вера Гордого в его способности и желание помочь Веде не позволяли ему быть маленьким. Он не мог уже спрятаться за свой возраст и поплакать. Медвежонок быстро стал взрослым, от которого зависит не одна судьба. Сам Гордый надеется на него, Ме́ню, а это дорогого стоит. Если тебе со всех сторон твердят, что ты маленький, как тут повзрослеешь и поверишь в свои силы? Незримое время волшебным образом перенесло его в мир взрослых, где он стал не только равным. Он стал их надеждой!
