– А кто мне только что хвалил старую Англию?
Но кузина не слышала ни этих слов, ни скрытой иронии.
– Нет, мне непременно нужно кому-то рассказать, – сама себе призналась Лизка. – А то я просто лопну. Посмотри, даже руки дрожат. – Она растопырила под столом короткие пальцы с ухоженными и отполированными ногтями. Мнимый кузен скосил на них глаза, продолжая держать спину абсолютно прямой. Потом снисходительно улыбнулся и перевел печальный взгляд на бабушку. Та словно почувствовала это и тут же отвлеклась от беседы с седовласым джентльменом.
– Майкл, дорогой, – казалось, что леди Энн слегка подмигнула мальчику. – Вижу, что вам не терпится прогуляться с Лиз. Ступайте на веранду… – она обернулась к собеседнику. – Ах, молодость, молодость… Вы помните, милый Джон, как мы впервые увидели принца Эдуарда? Была такая же весна, а у Вас было чудное жабо, – она прослезилась и элегантно поднесла кружевной платок к глазам. – Как давно это было…
– Расскажите, расскажите, – донеслось со всех сторон. – Леди Энн, мы просим!
– Ну что вы, право, – не без удовольствия вздохнула пожилая дама. – Сидящие за столом притихли, ожидая интересного рассказа, а хозяйка какое-то время отнекивалась, выражая стеснение. Потом, решившись на что-то, махнула платочком в сторону Майкла и его кузины, разрешая им покинуть чайную комнату. Так она поступала всякий раз, когда хотела рассказать нечто, не предназначенное для подрастающего поколения.
– Пойдем скорее, – Лизка потянула за рукав галантно раскланивающегося кузена. – Это надолго. Она повторяет свои истории всякий раз, когда есть слушатели. О, я их уже выучила наизусть!
– Но они не для детей, – неуверенно заметил мальчик.
– Это ей так кажется, – насмешливо прошептала рыжая, увлекая своего спутника по коридору к открытым дверям на веранду. – И потом, я бывала здесь не только в образе конопатой Лиз… – она хихикнула. – Мог бы и сам догадаться… – и, подмигнув кузену, потащила его в дальний угол веранды, увитый плющом так густо, что образовывал что-то вроде беседки.
На свежем воздухе, среди зелени мальчик почувствовал себя спокойнее.
– Слушай, вот это новость! – девочка затараторила, едва они скрылись от посторонних глаз за живой оградой. – Ты же впервые здесь? – и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Это не случайно. Кто-то спрятал тебя в этом времени, которое тебе хорошо известно.
– Откуда? – удивился медвежонок.
– Да ты же по-настоящему жил здесь. Понимаешь?
– Как это? – кузен попятился и едва не споткнулся о скамейку.
– Мы все когда-то жили раньше, – снисходительным тоном проговорила рыжая. – В разных временных мирах, – она намеренно делала паузы, чтобы собеседник мог обдумать услышанное. – Эти миры никуда не исчезают и существуют независимо от нас.
– Почему? – недоверчиво посмотрел на веснушчатую девчонку Ме́ня.
– Потому… – передразнила та его. – Вот Дальний лес не пропал из-за того, что ты ушел из него, – она испытующе смотрела на кузена, пока он не кивнул в знак согласия. – Ты же можешь вернуться туда?
– Конечно, – быстро ответил медвежонок. – Там у меня мама и сестренки…
– Знаю-знаю, – остановила его Лизка. – И это такой же лес… – она многозначительно раскинула ручонки. – И ты жил здесь раньше, а теперь просто вернулся!
– А почему я ничего не помню? – Ме́ня нахмурил брови, напрягая память.
– Так всегда в первый раз. Все кажется незнакомым и странным, но быстро проходит.
– Правда?
– Ты же в Дальнем лесу попадал в такие места, где бывал редко, – пояснила рыжеволосая.
– Сначала кажется, что все незнакомо, но потом быстро вспоминаешь. Память ведь все хранит. Нужно только вспомнить.
– И вот эта красивая женщина…
– Мари! – подсказала ему Лизка. – Неужели ты ничего к ней не чувствуешь? Ты вспомни-вспомни.
– Ну, она очень добрая… – начал медленно косолапый, а потом неожиданно улыбнулся.
– У нее ласковые руки и тихий голос… Еще она любила пить чай из чашки с фиолетовыми цветами. Такая тонкая чашка, что просвечивает на солнце, – медвежонок заговорил быстрее. – Мне очень нравилась эта чашка, и однажды я так заигрался с ней, что разбил…
– Хватит-хватит, – перебила его конопатая. – Видишь…
– Что он должен увидеть? – звонкий, чуть взволнованный голос заставил обоих вздрогнуть. – О, простите, если я помешала…
– Нет-нет, Виктория, – первой нашлась Лизка. – Мы собирались играть в индейцев и рассматривали их укрытие… Там… В парке…
– Вот как? – их сверстница застыла у входа в явном замешательстве.
– Леди Энн собралась рассказывать свои истории… – рыжеволосая многозначительно улыбнулась.
– Я тоже сбежала, – призналась новая знакомая. – Просто мне хотелось поговорить с Майклом… – она мельком взглянула на мальчика и отвела взгляд.
– Я как раз предложила Майклу проверить, – кузина медленно поднялась и направилась прочь. – Будет ли меня видно отсюда… Ну, теперь вы сможете сделать это вместе.
– Лиз! – попыталась остановить ее новенькая, но не успела.
– Виктория, я… – кузен замялся, пытаясь скрыть неловкость.
– Раньше ты звал меня Тори.
Невысокая девочка казалась старше своих лет из-за строгости в манерах. Красивое нежное лицо с большими зелеными глазами окаймляли каштановые завитушки. Длинная шея с бледной кожей придавала ее облику хрупкость. Обнаженные по локоть изящные руки были украшены браслетом и кольцами. Пышное платье подчеркивало тонкую талию, превращая девочку в нежный цветок, о возрасте которого не хотелось и думать. Он был просто красив и свеж. Особенно такой чудной весенней порой.
– Конечно… – медвежонок никак не мог вспомнить что-то важное.
– Надеюсь, те мои слова не встанут преградой между нами, – девочка говорила взволнованно, отчего казалась очень взрослой.
– Ты должен понять, что появление ночью под окнами девичьей спальни…
– Я… заблудился, – он сам смутился от сказанной глупости.
– Заблудился?
– В своих чувствах, вернее в себе…
– И что же? Разобраться можно только под окнами моей спальни?
– Прости меня, Тори, – мальчик порывисто встал на одно колено у пышного платья не в силах поднять взгляд.
– Ты раскаиваешься в своем нелепом поступке? – ее звонкий голосок стал теплее.
– Искренне, моя принцесса.
Она немного помолчала, и медвежонок понял, что прощение близко. Не шелохнувшись, он незаметно потянул носом. Запах был знакомым, едва уловимым в буйном весеннем многообразии. Откуда-то он точно знал, что так пахнут только какие-то редкие цветы. На небольших лужайках среди высоких скалистых берегов они прячутся в сочной зелени трав от морских ветров. Только сильным и независимым дано выживать в таких условиях. Оттого и запах этих цветков особенный. Тонкий, чуть терпкий, горделиво независимый. Его ни с чем нельзя спутать. Нужно только уловить, ибо он неназойлив. Однако названия вспомнить не удалось.
