И это случилось. Неожиданно. Парочка столкнулась в сквере возле дома, произошла драка, и раненного, с окровавленной головой, Диму любовники привели домой. Бесстыжие.
Алиса помогла ему раздеться и чуть не разревелась от жалости, увидев, как ему плохо, больно, невыносимо, когда вокруг одни враги…
Она предложила вызвать «Скорую», но услышала его всхлип: «Алиса, успокойся, ничего не нужно, я в порядке…» Он бросился в спальню, и все услышали, как грузно, тяжело скрипнуло супружеское ложе, а потом кто-то заскулил, словно не человек, а раненый пес…
Все. Свершилось. Настал, наконец, момент, когда измена жены стала очевидной и разрыв неизбежен. События разворачивались стремительно…
– Алиса, я ухожу к другому человеку, выйду за него замуж. Мне бы не хотелось потерять такую няню, как ты. Времени на уговоры у меня тоже нет, скажу только, что Саблер будет платить тебе больше… Да и какая тебе, в сущности, разница, в каком доме смотреть за детьми, ведь это я выхожу замуж, а не ты… – Она произнесла это, как показалось Алисе, не без гордости, мол, я-то второй раз выхожу, а ты…
Все дело в везении, пронеслось тогда в голове няни. Наде повезло, вот и все. Ей повезло, но теперь повезет и Алисе… Просто Надя оказалась в нужное время в нужном месте – и все. Алиса тоже могла бы стать женой Аджемова, а потом случайно, ну совершенно случайно познакомиться с красавчиком Саблером. Но вместо нее это сделала она, тихая и подлая Надя… Да, были такие минуты, когда она ее просто ненавидела. За все: за красоту, везение, прекрасных, как на подбор, мужей, детей, благополучие… За то, что Наде достался большой и сладкий кусок пирога, мимо которого пронеслась на всех парах спешащая жить Алиса… Но она научилась управлять своими чувствами. Ведь она и Диму-то не любила, но была не прочь стать его женой и даже родить ему детей. А любовь? Разве она существует? Хотя она обязательно полюбит этого милого и обаятельного Аджемова, как и он ее… Они будут очень нужны друг другу…
Звонок, когда Дима срывающимся голосом попросил ее помочь ему выкрасть из дома собственных детей, положил начало большой надежде. Вот оно!.. Она исполнила все в точности и уже очень скоро ближе познакомилась с его мамой (Алиса и прежде встречалась с ней, но не при таких роковых обстоятельствах), соседкой мамы… Дети были надежно спрятаны, квартира госпожи Аджемовой превратилась в настоящий военный штаб… Но отстаивать никого не пришлось. Произошло то, чего никто не ожидал: Надю задержали, она подозревается в убийстве Саблера! Вот это поворот! Все непонятно, шок, паника, Сонечке в спешном порядке дают двойную порцию каши, Горка плачет, будто что-то предчувствует… Что станет с ними со всеми, если Надю не отпустят? Какие чувства испытывает Дмитрий? Простит ли он свою непутевую жену за измену или нет? Быть может, ее лишат родительских прав? И кто убийца: неужели эта хрупкая нежная женщина? За что же она могла убить мужчину, которого любила больше всех на свете и к которому именно в этот день собиралась уйти? И она ли?
Поначалу решили, что дети останутся ночевать у бабушки, а Дмитрий поедет домой и будет ждать возвращения Нади. Утром ее должны выпустить под залог – адвокат постарался. Да и как не отпустить, если она – кормящая мать? Но Дмитрий не смог целую ночь провести в тихой, опустевшей квартире. Он позвонил Алисе, маме и сказал, что хочет, чтобы дети вернулись домой. И им спокойнее спать в привычной обстановке, да и ему с ними будет легче… Алиса привезла детей на такси, около десяти часов вечера, и нашла Дмитрия в крайне подавленном состоянии. Он был явно нездоров, признался, что у него раскалывается голова. Она дала ему таблетку, покормила детей и уложила спать, но таблетка не помогла, и тогда она вызвалась сходить в круглосуточную аптеку, до которой рукой подать, – за более сильным средством. Дмитрий вяло махнул рукой. Казалось, он уже привык к боли, и к моральной, и к физической.
– Я быстро. Если меня долго не будет, значит, волки съели, – пошутила она. И потом сильно пожалела о сказанном…
…Алиса уже выходила из аптеки, когда возле нее мягко притормозила большая темная машина, почти как у Саблера. Стекло опустилось, и она увидела мужчину. Молодой, похожий на ангела блондин проворно вышел из машины, внимательно взглянул на застывшую на тротуаре Алису и улыбнулся с виноватым видом:
– Ну не будьте вы такой букой… Я езжу за вами по пятам вот уже второй день, с ног, как говорится, сбился, всю Москву объехал, а вы не хотите обращать на меня внимание… Скажите хотя бы, как вас зовут!
– Алиса. Вы… за мной… по Москве?
– Все про вас знаю, что у вас двое детей и все такое… Но меня это не волнует. Я хочу сказать, что дети не помеха. Да и муж ваш – тоже… Алиса… Какое красивое имя. А меня зовут Александр Таганцев…
7
В камере она была одна. Лежала с открытыми глазами в темноте, на чем-то жестком, и думала о том, что именно здесь ей и место. Что это место сильно смахивает на преддверие ада, куда ей уже давно открыта дорога…
Это хорошо, думала она, что я тут одна, что никто не может видеть, как я тысячи, нет, миллионы раз открываю глаза, таращусь вокруг в надежде все-таки проснуться и увидеть себя дома… Закрыть глаза – открыть… Еще раз, еще… Но вокруг лишь темнота, так, видимо, чувствует себя внезапно ослепший человек. Он тоже старается распахнуть глаза пошире, чтобы увидеть свет. Чтобы понять, что с ним, и не хочет понять, что он уже никогда больше не увидит белого света. Вот и с ней сейчас происходит подобное: она не хочет, не желает смириться с тем, что все то, что с ней произошло за последние несколько часов, – реальность, что Саблера нет в живых, но главное то, что он перед смертью отказался от нее, испугался сложностей и, может, самого себя, что страшнее?
В который раз она пыталась вспомнить весь ход событий… И хотя ее уже допрашивали и, как ей показалось, она довольно стройно, в хронологическом порядке рассказывала о том, с чего все началось, все равно, вот сейчас, в тишине и темноте, все эти кадры ее сегодняшней жизни казались ей ярче, да и чувства, вызванные этими картинками, вызывали спазмы в горле: неужели, неужели?..
День начался тяжело, рядом с Димой и одновременно очень далеко от него. Они оба знали, что эта ночь была у них последней и что Надя будет собираться… А что, если бы она последовала совету Саблера и не стала собираться, просто посадила детей и Алису в машину и отправилась к нему домой? Или же попросила бы его приехать за ними? Успел бы он написать это убийственное письмо? Неужели она сама виновата в том, что дала ему слишком много времени на размышления? Но почему он так сделал? Ведь он сам, сам торопил ее, хотел, чтобы она как можно скорее переехала к нему, неужели он обманывал себя и боялся, что в один миг все переиграет, передумает, испугается и откажется от нее? Не был уверен? Но как же он не был похож на человека, который может так поступить… Ведь только поэтому она и решила, что ей нужен именно такой мужчина: уверенный в себе, любящий, немного сумасшедший, способный на поступок…
Так. Стоп. Письмо. Мысли ее постоянно возвращались к этому письму, но ведь перед этим случилось что-то еще, что-то непонятное… Этот звонок, неизвестный женский голос, который произнес в трубку, что с Саблером случилось несчастье и что он находится по такому-то адресу… Над адресом долго не раздумывали, назвали, скорее всего, вымышленный, улица… дом такой-то, квартира такая-то… Она до сих пор помнит испуганные и удивленные лица двух женщин, которые открыли ей дверь… Конечно, никакого Саблера они не знали… Она рассказала об этом следователю, но доказательства, что этот звонок действительно был, у нее нет, женщина звонила на домашний телефон… Если следователь захочет выяснить, был ли этот звонок и кто звонил, ему потребуется время, он сделает запрос на телефонную станцию… Только зачем это ему, когда и так все ясно? Что ясно? И какая ему разница, кто ей звонил до этого… До того, как Сережу убили… Он видел лишь то письмо, в котором Сережа отказывался от нее и Горки с Сонечкой… И посчитал, что, получив такое послание, она, брошенная женщина, поехала к нему домой и застрелила его… Следователь даже предположил, что она находилась в невменяемом состоянии. Да, все так и было, когда она получила это письмо (а она в это время была в том самом доме, куда зачем-то поехала… хотя, как это зачем? Ей же ясно сказали, что с Сережей беда…), она действительно почувствовала, как земля уходит из-под ног. Раньше она не знала, как это бывает, когда земля тебя не держит, когда земля мягкая, и не только земля, но и асфальт, и бетонные ступени того дома недалеко от Тверской… Куда она потом поехала? Она не могла вспомнить… Мысленно она, конечно, разговаривала с Сережей, она словно видела его, смотрела ему в глаза и спрашивала, как же он мог так поступить, он не имел права, помнится, спрашивала его: «А как же мы?» И что он ей отвечал? Ничего. Она не видела его таким, каким он был, когда набирал по буковкам это чудовищное по своей жестокости письмо… Он стоял перед ней улыбающийся, любящий ее… Не мог он написать это письмо. Она так и сказала следователю. И что такие мужчины, каким был Сережа, не отвергают любимых женщин. Даже с целым выводком детей… У него было достаточно времени, чтобы обо всем подумать. Если он сомневался, зачем ему было ремонтировать квартиру, покупать детскую мебель?.. И что могло случиться за то короткое время, что они не виделись (со вчерашнего вечера), что заставило его отменить свое решение? Ведь он – холостяк, свободный человек, не связанный обязательствами с другой женщиной, с женой он давно разошелся, и детей нет… Неужели он лгал, когда говорил, что рад ее детям и что будет воспитывать их как своих?.. Кроме того, они мечтали и о совместных детях… Какое неправильное словосочетание: совместные дети. Общие дети. Хотя какая сейчас разница, как назывались бы их дети, когда их уже все равно никогда не будет, потому что Сережи нет. Он умер. Его убили.
