Уоррен хотел изобразить безразличие, но вышло это у него плохо.
– Ах! – сказал он. – Ах! Благодарю, стюард. И как же чувствует себя этим утром старый окунь? Я имею в виду… мм…
– Хо! – многозначительно отозвался стюард, хлопнув ладонью по подушке.
– Я понял, – ответил Уоррен. – Что ж, мы… мм… посидим тут…
Стюард прибрался в каюте, хранившей свидетельства того, что капитан вчера явно впал в неистовство и принялся расшвыривать вещи куда попало, – а затем наконец ушел, унося с собой поднос. Брошенный им через плечо взгляд подтверждал подозрения, что прекрасная погода не привела капитана Уистлера в надлежащее расположение духа, и вряд ли он распевает морские песни, стоя на мостике.
– Думаю, он все еще раздражен, – предположил Уоррен. – Тут деликатное дело, Хэнк. Лучше ты будешь говорить. Я не хочу рисковать.
– О, будь уверен, говорить буду я, – согласился Морган. – Но мне не хотелось бы оправдываться, если капитан войдет сюда и увидит тебя с этой бритвой в руках. Особенно учитывая то, что он пошел к Стартону, – значит, он не в радужном настроении вернется. Запомните – вам нужно молчать на протяжении всего разговора. Ни слова, ни звука, только если я попрошу вас подтвердить что-нибудь. Не хочу я больше рисковать. Не знаю… – Он присел в кожаное кресло, почесал макушку и уставился в небо сквозь иллюминатор. Мягко раскачивающаяся вместе с кораблем каюта, залитая солнечным светом, вовсе не давала ему ощущения безопасности. – Я и сам не знаю, – продолжил Морган, – что обо всем этом думать. Пока давайте оставим Вудкока в покое. Что случилось с изумрудом? Вот в чем вопрос.
– Но, Хэнк, это, в конце концов, не наше дело, – с женской практичностью указала Пегги. С довольным видом, будто она только что разрешила сложнейшую коллизию, девушка сняла очки и убрала их в сумочку. – Старик, не беспокойся. Каковы шансы?
– Каковы шансы чего?
– Конечно, мне жаль лорда Стартона, и все такое, но у него, в конце концов, вагон денег, верно? Он бы все равно запер этот изумруд в какой-нибудь старый пыльный сейф, а что с этого толку? Важно то, где сейчас пленка бедняжки Курта. Я знаю, что бы я сделала, если бы была мужчиной, – укоризненно провозгласила она. – Я бы взяла этого гнусного Вудкока за шкирку и выбила бы из него всю правду. Или заперла бы его где-нибудь, как они сделали с этим бароном Как-там-его в «Графе Монте-Кристо», не давала бы ему есть, держала бы у него под носом тарелку супа и – ха-ха! – смеялась бы пока он не откроет мне правду. Мужчины! Пфф! Вы меня утомляете.
Она взмахнула рукой в нетерпении.
– Юная леди, – сказал Морган, – ваша безжалостность и ваша логика просто невероятны. Подобный феномен мне доводилось наблюдать и у моей собственной жены. Не принимая во внимание практическую неосуществимость плана, согласно которому кто-то держит под носом у короля инсектицидов тарелку супа и при этом произносит «ха-ха!», нужно учитывать и вопрос чести. Не надо говорить «Пфф!». Факт останется фактом – мы потеряли изумруд Стартона, и вся ответственность… Что это за шум, черт возьми?
Морган подпрыгнул, заслышав тихое низкое шипение где-то рядом. В его теперешнем состоянии оно напомнило ему о зловещем шипении, которое слышал доктор Ватсон в полночь в деле с «Пестрой лентой». В действительности же шум издавала конструкция с громоздким названием «противомоскитное ружье модели “Русалка” с электрическим фонариком».
– Курт, – Пегги повернулась к Уоррену, – что ты теперь удумал?
– А удобная штучка, – ответил тот, восторженно взирая на серебристую эмалированную трубку.
Это был длинный цилиндр с хитроумными переключателями и выемками, а еще множеством черных кнопок. Из кончика трубки, как и было обещано, била струя жидкости прямиком на бумаги капитана, разложенные на столе. Уоррен поводил «ружьем» из стороны в сторону.
– Глядите, все кнопки подписаны. Вот «опрыскивание» – ружье сейчас в этом режиме. Вот «половинная мощность» и «полная мощность»…
Пегги прикрыла рот ладонью, сдерживая хихиканье. Это неуместное веселье взбесило Моргана. К тому же жидкость была довольно вонючей.
– Выключи эту чертову штуковину! – взвыл он, когда воздух в каюте наполнился серебристой дымкой инсектицида. – Да нет, не направляй ее на гардероб, тупица. Ну вот, запасная форма капитана. Выключи…
– Ладно, ладно, – недовольно ответил Уоррен. – Нечего так орать. Я просто испытал ее… Все, что нужно сделать, это нажать на вот эту штучку… Эй, что не так с этой хреновиной? Эй!
Нажатие на штучку и правда отключило опрыскивание, переведя устройство в режим, который инженеры, создавшие этот аппарат, посчитали «половинной мощностью». Тонкая, но безжалостная струя инсектицида ударила через плечо Уоррена, пока тот без разбору нажимал на все кнопки подряд. Пока ему удалось лишь включить фонарик.
– Отдай ее мне! – возмутился Морган. – Давай я починю. Да сделай уже что-нибудь! Тут же повсюду инсектицид! Да не направляй ее на себя, идиот ты чертов. Выклю… О боже, нет! Не на кровать капитана. Убери ее от капитанской кровати… Нет, ты не можешь заткнуть ее подушкой. Нет, и простыней тоже, придурок! Ты…
– Ну, лучше так, чем по всей комнате, верно? – Голос Уоррена раздавался из блестящего облака инсектицида. – Ладно-ладно, не впадай в истерику. Я выключу. Я… – Он увернулся от руки Моргана, отскочив на середину комнаты. – Нет, я ее включил, я и выключу, бога ради! – Он отмахнулся «Русалкой», шипевшей в его руках, как разъяренная кобра. – И эту дьявольскую машину должен рекламировать дядя? Да это надувательство! Она ни на что не годится! Я найду Вудкока и скажу ему! Я каждую чертову кнопку тут…
– Прекрати разглагольствовать! – закричал Морган, окутанный инсектицидным туманом. – Придумай что-нибудь. Направь ее в иллюминатор…
– Я знаю, что надо делать! – дьявольски усмехнувшись, сказал Уоррен. – Знаю. Попробую щелкнуть тумблером «полная мощность». Наверное, только так эту штуку можно выключить. Ну-ка! Если Вудкок сказал мне правду…
Вудкок действительно сказал правду и мог в полной мере гордиться этим фактом. Поток инсектицида ударил из носика устройства, как из пожарного шланга. Мистер Вудкок не преувеличил и точности – струя ударила аккурат в лицо капитана сэра Гектора Уистлера, который как раз открыл дверь.
Морган зажмурился. В тишине, последовавшей за этим, он не хотел смотреть в лицо капитану Уистлеру. Лучше уж пытаться поиграть в гляделки с Медузой Горгоной. Сейчас ему хотелось бежать со всех ног. Но «Русалка» все еще шипела, и Морган отважился взглянуть одним глазом – не на Уистлера, а на Уоррена.
Тот вновь обрел голос.
– Ничего не могу поделать, капитан! – крикнул тот. – Всеми святыми клянусь, не могу! Я все перепробовал. Я нажал на все кнопки, но она не выключается. Смотрите! Я покажу! Смотрите!
Раздался щелчок, и в тот же миг струя ослабла и исчезла. «Русалка» вновь стала безобидной.
Уже намного позже Морган понял, что в тот миг их спасло лишь одно. Через плечо капитана в каюту заглядывал шкипер Валвик. Командир «Королевы Виктории» успел сдавленно произнести лишь «Так… это… ты!» – прежде чем Валвик закрыл ему рот ладонью, схватился второй рукой за ремень его брюк, втащил обезумевшего капитана в каюту и закрыл дверь.
